17 лет живу в США и не понимаю своих российских подруг, которые завидуют, мол у вас там все улыбаются. И это при том, что в России давно многое поменялось, уже не хамят ни в магазинах, ни около. Потому что, во-первых, давно не надо толпиться в очередях. Во-вторых, не раз видела объявление: если в очереди больше 4 человек - нажмите кнопку и вызовите дополнительного кассира, что в принципе не возможно ни в США, ни в Европе. Полки забиты товарами , выбирай не хочу. И , главное, магазины в шаговой доступности, бывает, что огромный супермаркет прямо в твоем квартале, а многие небольшие магазинчики прямо в жилых домах, тогда как мы ездим на машине порой за 5-15 км от дома даже если нужна всего одна булка и бутылка молока.
Но россиянам хочется еще большего. Они хотят, чтобы вокруг все улыбались. Как в Америке, как в Европе. И хотя улыбаются на Западе только в туристических районах, всем кажется, что везде и всегда.
А я просто так, без причины, не улыбаюсь уже много лет, с тех пор как прочитала рассказ Вадима Кузьмина "Папочка" :
- Как вы живёте, Терезочка? - все мамы, ставшие тёщами, спрашивают это.
- Мам... Мне всё ещё не верится, что Карл - мой муж... Он - золото!
- Так уж и золото?..
- Даже больше - он бог!
- Ты хочешь сказать, что ни разу не находила таких белых длинных волос на его пиджаке? - вопрос мог означать, что сама Марта Зигель проделывала это не раз.
- Находила... Только не белые, а рыжие! Мои собственные!!! - очаровательные зелёные глазки Терезы Людвиг делали её чертовски соблазнительной бестией!
- А дети?..
- Что дети?
- Дети, наверное, отвыкают от папочки, пока он на работе? - не тёща, а сверло...
- Ты что! Они просто боготворят его! Я даже ревную! - Марта видела, что не ревнует: дочь выглядела типичной любимой и любящей женщиной. - Карл не спал всю ночь перед отъездом. Ему показалось, что у Берточки жар, он сам поил её мёдом и аспирином, а потом притащил какого-то врача... Это в три ночи! В этом не было ни малейшей необходимости.
- Хорошо, девочка... Будем надеяться, что он так и останется богом.
- Мамуль, не обижайся, но... Я в этом ни капельки не сомневаюсь. Между нами, я просто схожу с ума, когда его нет... Видела бы ты его глаза, когда он влетает в дом... Я мечтаю, чтобы дети спали в этот момент! При одной мысли, что он будет дома - пусть проездом! - у меня тянет внизу живота...
- Надеюсь, это пройдёт не скоро, Терезочка...
- ...А ещё я обожаю просыпаться по утрам от его поцелуя. Открою глаза, а передо мной - поднос с чем-нибудь божественно вкусным и цветы. Он просто фантастически готовит! Ты уже пробовала его цыплёнка по-лангедокски?..
- Не сомневаюсь, что он восхитителен... А мою стряпню ты уже не любишь?
- Люблю, мамуль... А ты видела его картины?
- Хм, он ещё и рисует?
- Да! Ещё как!.. - Тереза с резвостью газели притащила пачку рисунков акварелью. - Смотри, это ты с папой. Как на фото, правда?..
- Пожалуй, я кажусь моложе лет на десять... - сердце тёщи начало оттаивать.
- А это - Ницца. Три года назад... А это - маленький Отто. Год назад...
- Кажется, Карл мог бы зарабатывать живописью! Он, действительно, шикарно рисует!..
- Боюсь, что нет, мамуль!.. Он обожает свою работу...
- Только не ревнуй, дочка! Мужчины все такие. Я имею в виду нормальных мужчин... Они вечно думают о работе...
По полу прошлёпали босые ножки:
- Мам, мы с Отто нарисовали папочке зайчика и написали письмо...
- Вы мои умнички!.. Вы мои птенчики!.. Отто тоже писал письмо? - Тереза догадывалась, что может написать двухлетний ребёнок...
- Да... Вот...
- Это кустики, в которых сидит зайчик?
- Нет, это цветочки для нашего папочки от Отто, а зайчик - от меня...
- Вы мои сладкие!.. - в такие моменты улыбаются даже камни.
- Мам, а скоро папочка приедет?
- Через две недели, мои сладкие! - пожалуй, Тереза иногда всё-таки ревновала...
- Мам, а подпиши нам конвертик!
- Сейчас, птенчики! - она знала, что дети не отстанут, пока не подпишет...
Тереза взяла конверт, погрузила перо в бронзовую чернильницу и каллиграфически вывела:
"Майору Карлу Людвигу, Аушвиц -Биркенау "
P.S. Аушвиц -Биркенау - концентрационный лагерь (польское название «Освенцим»), где в 1941—1945 были умерщвлены около 1 млн.300 тыс. человек...
