Гражданская война в российской Центральной Азии, называвшейся в то время Туркестаном, имела целый ряд специфических особенностей, связанных в первую очередь с национальным составом этого края. Россия присоединила этот регион в результате серии военных экспедиций и подавления восстаний в 1850-94 гг. (датировки могут быть и другими – от похода генерала В.А.Перовского против Коканда в 1839 г. до подавления «восстания ишанов» в 1898 г.). Кокандские ханство были ликвидировано, а Бухарский эмират и Хивинское ханство превратились в российские протектораты и лишились значительной части земель, ставших в 1867 г. Туркестанским генерал-губернаторством в составе Российской империи.
В составе России оказались обширные земли, населённые народами совершенно другой культурной традиции – узбеками, туркменами, таджиками, казахами и киргизами, исповедующими ислам. Они сохранили религию, самоуправление и собственную судебную систему. В Туркестан переселилось некоторое количество русских – первоначально в основном чиновники и военнослужащие с семьями, затем, в связи со строительством железных дорог – большое количество железнодорожников. В 1867 г. было создано Семиреченское казачье войско: на территориях современного Юго-Восточного Казахстана и Северной Киргизии расселились казаки. Первое русское село в крае – Покровское (Куршаб) появилось в 1898 г.: оно было основано на месте посёлка, сожжённого в наказание за участие его жителей в «восстании ишанов (мусульманского духовенства)». С 1907 г. по Столыпинской реформе в Туркестане начали предоставлять землю русским переселенцам-крестьянам. Всего до 1914 г. в Туркестан перебралось более 1 миллиона русских колонистов (среди них было много украинцев, белорусов, немцев и др., но они быстро интегрировались с русскими), поселившихся в основном в Казахстане и Ферганской долине. В Фергане русские сёла строились на землях, которые правительство покупало или брало в долгосрочную аренду у узбекских и киргизских сообществ; некоторые (в основном небольшие) деревни основывались самовольными переселенцами. Всего поселенцы заняли более 17 миллионов десятин земель, ранее освоенных коренными жителями. Хотя после подавления «восстания ишанов» насильственное изъятие земель не проводилось, отношения между коренными жителями и русскими поселенцами в Туркестане были довольно напряжёнными.
В конце июня 1916 г. в связи с Первой Мировой войной разразилось Среднеазиатское (иначе – Ходжентское) восстание коренных народов Туркестана против России. Началось оно из-за повышения налогов и реквизиции скота, но в основном - из-за решения правительства призвать коренные народы края (в нарушение закона) на тыловые работы. Восстание вылилось в ужасные погромы и избиения повстанцами русского населения. Воинские части, казачьи отряды и ополчение из русских колонистов к ноябрю 1917 г. подавили восстание в целом, хотя некоторые отряды повстанцев, в основном в Казахстане, сопротивлялись вплоть до Февральской революции 1917 г., после чего военные действия прекратились.
Результаты восстания были ужасающими. Русских поселенцев погибло 7-8 тысяч, коренных жителей – неизвестно, но минимальным числом считается 60 тысяч, хотя встречаются оценки и в 100, и даже в 500 тысяч (последняя цифра, безусловно, сильно преувеличена). В ходе подавления восстания армия и ополченцы, мстя за погибших и замученных соотечественников, совершали массовые убийства и насилия. Более 300 тысяч человек, в основном киргизов и казахов, бежали в Китай.
Главным итогом Среднеазиатского восстания стало резкое ухудшение и без того тяжёлых отношений между коренными народами Туркестана и русскими. Депутат Государственной думы кадет В.А.Степанов указывал, что восстание и его подавление создали «глубокую рытвину между местным населением и властью, превратив их в два враждебных лагеря, и в то же время привело к интенсивному росту национального самосознания народов края».
Группы непримиримых повстанцев скрылись в горах и пустынях, откуда начали нападать на русских – так начиналось движение, вошедшее в историю под названием басмачества (от слова «басмак» – нападать).
В русских поселениях жители сохраняли оружие, выданное им во время подавления Среднеазиатского восстания: страх перед басмачами заставлял их вооружаться и организовывать ополченческие дружины.
В конце октября 1917 г. Ревком, созданный в Ташкенте большевиками и левыми эсерами, поднял восстание против Временного правительства, и после ожесточённых боёв захватил власть. 13 декабря в городе состоялась массовая манифестация коренного населения, требовавшего автономии, которая была расстреляна большевиками, а её руководители схвачены и замучены пытками. Ташкентский Ревком, опиравшийся на часть солдат гарнизона города и часть рабочих, захватил огромные запасы оружия и всевозможного снаряжения, и приступил к советизации Туркестана.
30 апреля 1918 г. на 5-м краевом съезде Советов Туркестана была провозглашена Туркестанская Советская Республика в составе РСФСР. Председателем СНК и командующим красной гвардией и армией стал большевик Ф.И.Колесов. Советская власть в Туркестане состояла из русских (точнее, русскоязычных европейцев) и опиралась на русское население. Хотя оно и объявляло о «равенстве и братстве» всех народов, отношение к коренным жителям края было чисто колониальным, и поначалу большевики не пытались привлекать местное население на свою сторону.
Мусульманское население относилось к советской власти резко враждебно, поддерживая правительство Кокандской автономии, выступавшее за частную собственность и сохранение традиционного уклада жизни. Но, несмотря на массовую поддержку, автономисты опирались лишь на плохо вооружённые, недисциплинированные и необученные отряды басмачей.
Фактически гражданская война в Туркестане приняла межнациональный характер. Большую роль в таком развитии событий сыграл лично Колесов. В 1918 г. представителей мусульманского населения, желавших вступить в Красную армию, люди Колесова часто прогоняли прочь. Действия вооружённых сил советского Туркестана больше всего напоминали карательные экспедиции в колониях. «Когда Колесов, приехав в Асхабад, обрушился на те ничтожные ячейки, в которых микроскопически проявлялась идея туркменской самодеятельности, а затем предпринял орудийный и бесцельный обстрел аула Кеши (пригород Асхабада), то эти туркменские ячейки вынуждены были скрыться в полном составе, жители аула Кеши – уйти в пески и горы, а туркмены Ахала в массе были оттолкнуты от «большевистского комиссара» и вообще от большевиков» (Иомудский К. Туркмены и революция. 10 лет назад в Туркмении // Туркменоведение. - Ашхабад. - 1927. - № 2-3. - С . 16).
«Правительство в Ташкенте ... под руководством Колесова атаковало сартов в Коканде, нанеся им поражение и разграбив город» ( Frederick Marshman Bailey . «Mission to Tashkent». Oxford University Press paperback 1992, Reissued 2002, p . 37).
В этих условиях русское население было вынуждено поддерживать советскую власть, опасаясь остаться один на один с басмачами, что было чревато повторением ужасов 1916 г. Тем не менее неправильно считать, что советская власть в 1918 г. в Туркестане была русской властью: она опиралась на «интернационалистов» - германских и австрийских военнопленных, которым большевики обещали позволить выехать на родину после того, как они какое-то время повоюют в Красной армии. До осени 1918 г. эти «интернационалисты» были не только ударной силой Красной армии в Туркестане, но и составляли большую часть её личного состава.
Советская власть в Туркестане возглавлялась авантюристами, и для своего утверждения она использовала бессудные казни, реквизиции и произвольные «налоги». Это вызывало возмущение как коренного населения, так и русских жителей. Это вызвало временные объединения мусульманских и русских противников советской власти: общая беда сплотила тех, кто совсем недавно не испытывал друг к другу никаких хороших чувств. 3 июля 1918 г. восстали русские рабочие Закаспийской железной дороги: они возмутились приказом советского правительства о мобилизации в Красную армию. Повстанцы объединились с отрядами туркменских племён, и до февраля 1920 г. сражались с Красной армией в Закаспии. В 1918-23 гг. отряды казаков воевали с большевиками в Хиве вместе с известным туркменским вождём Джунаид-ханом. В Бухаре к армии эмира примкнули группы русских офицеров, пробиравшихся из Ирана в Россию после развала фронта, и опасавшихся расправы со стороны большевиков.
Но самым масштабным эпизодом сотрудничества русских вооружённых сил с басмачами стала история Народной крестьянской армии Ферганы, которую возглавлял Константин Иванович Монстров. Этот уроженец Сызрани (что интересно - сын народовольца) сколотил немалое состояние на перепродаже земельных участков под Джалал-Абадом: он покупал землю у киргизских биев и сдавал её в аренду русским колонистам. В литературе Монстрова иногда называют полковником, но он никогда в армии не служил и воинского звания не имел.
В январе 1918 г. в Фергане активизировалось басмачество: крупные отряды Мадамин-бека, Аман-Палвана, Хал-Ходжи и Курширмата нападали на поселенцев, которым было неоткуда ждать помощи, кроме советской власти. Которая не располагала ни достаточными силами, ни особым желанием защищать колонистов.
25 ноября 1918 г. представители крестьянской самообороны в Джалал-Абаде объявили об объединении своих отрядов и формировании Народной крестьянской армии (НКА) Ферганской долины. Командующим (в марте 1919 г.) избрали Монстрова, пользовавшегося авторитетом у колонистов. Армия состояла из 10 полков (фактически – отрядов нестабильной численности), из которых 4 были «активные», предназначенные для наступательных операций, 4 охранных защищали свои сёла, и 2 – «стариковские» (резерв).
НКА считалась самостоятельным формированием Красной армии, но Ташкент не вмешивался в её деятельность: там не было партячеек и комиссаров, не велась пропаганда. Советская власть согласилась передать ополченцам оружие и даже деньги, которые выдавались частично «керенками», частично – царскими рублями. Некоторые исследователи полагают, что разрешение на формирование армии было дано по инициативе военного комиссара Туркреспублики К.Осипова – авантюриста, воевавшего с басмачами, а в марте 1919 г. поднявшего антисоветский мятеж в Ташкенте, и после его разгрома бежавшего с казной республики в Бухарский эмират. Но, как бы то ни было, создание локальных отрядов, лишь формально подчинявшихся Ташкенту, было в то время нормальным явлением из-за нехватки военных сил (при этом – избытке оружия) у Туркреспублики.
Тем временем политика Туркреспублики менялась. В ноябре 1918 г. Колесов и его товарищи лишились постов, и новое руководство (В.Д.Вотинцев и В.Д.Фигельский) решили привлечь на свою сторону мусульманское население. Русские колонисты были объявлены «кулаками», чьи земли подлежат передаче «дехканской бедноте», т.е. коренным жителям края. Советская власть также объявила о возвращении земель, конфискованных у повстанцев 1916 г. Ташкент начал переговоры с рядом басмаческих курбаши (вождей). В результате среди колонистов усилились антисоветские настроения, в то время как мусульманское население большевикам не поверило.
В декабре 1918 г. в Семиречье, на севере современного Кыргызстана, вспыхнул Беловодский мятеж – крупное восстание русских колонистов, спровоцированное продразвёрсткой, мобилизацией в Красную армию и решением советской власти вернуть земли киргизским повстанцам. После ожесточённых боёв Красная армия к концу декабря подавила восстание, но среди переселенцев всего Туркестана воцарилась тревога.
15 марта 1919 г. руководство Туркреспублики постановило подчинить НКА командованию Красной армии и развернуть в её рядах большевистскую агитацию. Монстров и его штаб отказались исполнять приказы. Отряды НКА срывают продразвёрстку в Ферганской области и пресекают попытки перераспределения земель в пользу дехкан.
Монстров вступает в переговоры с крупнейшим басмаческим курбаши Мадамин-беком – своим старым знакомым и коммерческим партн ё ром. В начале июня 1919 г. Монстров и Мадамин-бек заключили соглашение о перемирии.
Так появился странный союз между басмачами и ополчением, первоначально созданным для противостояния басмачеству. Он стал возможен из-за политики советской власти, последовательно настроившей против себя сначала мусульманское население, а потом и русских, которые первоначально поддерживали советы.
Во исполнение соглашения Мадамин-бек запрещает басмачам нападать на русских поселенцев, и распускает отряд Хал-Ходжи, наиболее активно громившего русские сёла. Несколько красноармейских отрядов отправляются к Джалал-Абаду, но отступают под совместными ударами НКА и басмачей, а часть красноармейцев переходит на сторону Монстрова.
25 июня 1919 г. правительство Туркреспублики объявило «хлебную монополию», после чего НКА прекращает всякие контакты с Ташкентом и объявляет советской власти открытую войну. Монстров и Мадамин-бек заключают новое соглашение – теперь уже о совместных боевых действиях против советской власти.
После объявления мобилизации в русских сёлах численность НКА возрастает до 12 тысяч человек; Мадамин-бек выделяет для совместных действий 4 кавалерийских полка с артиллерией. Объединённое войско страдало от острой нехватки боеприпасов; пулемётов у него имелось всего 12, гранаты – в основном самодельные.
В июле 1919 г. отряды Монстрова и Мадамин-бека захватывают город Узген, после чего Монстров объявляет о подчинении его армии и контролируемой ей территории Верховному правителю России адмиралу А.В.Колчаку. Земли и имущество, конфискованные как у русских колонистов, так и у местных землевладельцев, возвращались законным хозяевам. В августе, на фоне упорных боёв с Красной армией за города Андижан и Ош, в Джалал-Абаде проходит совещание командования НКА и лидеров ферганского басмачества с представителями правительства Колчака. После него в Ферганскую долину пробираются колчаковские офицеры и группы семиреченских казаков, усилившие войско Монстрова – Мадамин-бека. Однако доставить боеприпасы в Ферганскую долину было невозможно.
В начале сентября 1919 г. отряды Мострова и Мадамин-бека взяли крупный город Ош: штурм был успешным благодаря переходу на сторону повстанцев как части красноармейцев, так и отрядов мобилизованных большевиками дехкан. Вся южная часть Ферганской оказалась в руках повстанцев. Армия Монстрова-Мадамин-бека получила хорошую продовольственную базу, но пополнить запасы оружия и боеприпасов было по-прежнему неоткуда (предпринимались попытки связаться с Афганистаном и англичанами, но они были неудачными).
В середине сентября отряды НКА и союзных басмачей попытались овладеть городами Скобелев (Фергана), Наманган и Андижан. 24 сентября в Андижан прибыли свежие части Красной армии с артиллерией и пулемётами, разбившие повстанцев. После этого в НКА распространилась паника и дезертирство: военный перевес красных был слишком очевиден. 26 сентября красные взяли Ош, 30 – Джалал-Абад. Остатки НКА и басмачи Мадамин-бека отошли в населённые киргизами горы к востоку от Ферганской долины, в направлении границы с Китаем. Там в крепости Гульча 22 октября 1919 г. наконец-то было сформировано Временное Ферганское правительство во главе с Мадинмин-беком - главным министром и командующим армией. Его заместителем стал Монстров. Пост военного министра занял генерал А.В.Муханов, перешедший из Красной армии.
Правительство Мадамин-бека-Монстрова обратилось к Колчаку с просьбой предоставить оружие, снаряжение и деньги, но в связи с огромными расстояниями и общим отступлением белой армии в Сибири получить помощь от Верховного правителя ферганцы не смогли. В ноябре 1919 г. Красная армия начала общее наступление на НКА и басмачей Мадамин-бека. Боеприпасы у повстанцев кончались, а русским крестьянам не хотелось уходить всё дальше в киргизские горы, далеко от родных селений, и они постепенно расходились по домам. Китайские власти отказали остаткам НКА в убежище, а больше уходить было некуда. В отчаянии Монстров вступил в переговоры с советскими представителями. Он писал командованию Ферганского фронта Красной армии: «Из сведений, поступающих к нам от разных лиц, бывших в городах, усматривается, что Советская власть за последнее время круто изменила приемы управления страной... Таким образом теперь Советская власть устранила те причины, которые заставили крестьян выступить с оружием в руках. И если теперь власть стала на этот путь, я не считаю себя в праве продолжать войну». Какие такие «крутые изменения» в политике советской власти вдохновили Монстрова – непонятно: в начале 1920-го продразвёрстка, свирепства комбедов и прочие «прелести» были в самом разгаре. Скорее всего, Монстров понял, что его дело проиграно – армия разбита, её остатки разбегаются, помощи ждать неоткуда. И решил сдаться, попытавшись «сохранить лицо».
О переговорах узнал Мадамин-бек и обрушился на бывшего союзника. В начале января 1920 г. в Алайской долине разыгралась трагедия, поставившая точку в сотрудничестве басмачей и русских поселенцев: отряды Мадамин-бека уничтожили большую часть НКА. Уцелевшие, в том числе тяжело раненый Монстров, 17 января сдались советским властям в Джалал-Абаде. После этого «русские басмачи» - сколько-нибудь значительные группы русского населения, выступавшие против советской власти совместно с мусульманскими народами Средней Азии, навсегда исчезают из истории.
***
Дальнейшая судьба Константина Монстрова точно не известна. По официальным данным, он был осуждён трибуналом и расстрелян в Джалал-Абаде после сдачи в плен. По другим - Монстров был отправлен в Ташкент, где даже выступил с докладом (!) на заседании Реввоенсовета туркестанского фронта, после чего был расстрелян. Однако есть сведения, что он находился в заключении в Архангельске, вышел на свободу, работал агрономом, но в 1931 г. арестован во время массовых репрессий против бывших белогвардейцев и умер в тюрьме.
Мадамин-бек в марте 1920 г. был окружён Красной армией в горах Кыргызстана, заключил договор о признании советской власти и обратился с воззванием к другим лидерам басмачества, призывая сделать то же самое. После этого бек отправился на переговоры с видным курбаши Куриширматом, ставшим после капитуляции Мадамин-бека главой («амир ляшкар баши») ферганского басмачества. Басмачи убили Мадамин-бека.
Курбаши Хал-Ходжа, в своё время разоружённый и высланный из Ферганской долины Мадамин-беком за расправы над русским населением, отрезал беку голову, насадил её на копьё и возил по горным кишлакам, пока не погиб со своим отрядом во время схода лавины.
Ф.Колесов, запустивший машину гражданской войны в Туркестане, работал на незначительных должностях на Дальнем Востоке и в Белоруссии, и даже закончил Архитектурный институт. Летом 1940 г. умер в Москве при неизвестных обстоятельствах, но удостоился похорон, как «видный представитель ленинской гвардии» - на Новодевичьем кладбище, с ружейным залпом над могилой.
Военный комиссар Туркреспублики К.Осипов в марте 1919 г. поднял мятеж против советской власти в Ташкенте и расправился с советскими руководителями автономии, но потерпел поражение в боях с Красной армией и бежал в Бухарский эмират, прихватив республиканскую казну. Его дальнейшая судьба, как и судьба Монстрова, окутана загадкой: по одной версии, он был убит в 1920 г. своими соратниками, по другой – успешно перебрался в Афганистан, и его якобы видели в Кабуле в 1926 г.
В 1921 г. советская власть провела земельный передел в Ферганской области, в результате которого у русских поселенцев была отобрана большая часть земли, инвентарь и скот, переданные местным дехканам. Часть посёлков перестала существовать уже тогда. Другие, влачившие после «раскулачивания» жалкое существование, исчезли в течение 1920-х гг. в результате налётов басмачей и голода. В 1930-е гг. русское крестьянство Ферганы окончательно перестало существовать.
Басмачи воевали с советской властью ещё долго - было несколько волн активности басмачества (самой мощной была волна 1929-34 гг., спровоцированная коллективизацией). После сдачи и гибели Мадамин-бека, признавшего Фергану автономной частью России, а Колчака – верховным правителем, басмачество боролось под другими лозунгами – джихада, изгнания «неверных» и создания исламского государства. Жертвами вооружённой борьбы в Средней Азии стали сотни тысяч человек, ещё сотни тысяч бежали за границу – в Китай, Иран и Афганистан. Красная армия уничтожила басмачество, использовав против него современное вооружение, прежде всего авиацию. Последние вспышки басмачества известны в 1938 г., и даже позже – в 1942-м. Но «русских басмачей» после 1920 г. уже не было.
