Финно-угорские народы издавна соседи русских. Проявлялось это соседство и в языковых взаимовлияниях. Это как-то особливо запало украинским расщепенцам восточно-славянского единства. Расщепенцы рассказывают даже, что финно-угорщина повлияла на русский так сильно, что это даже и не русский язык, не славянского корня.
Да я, в общем-то, и ничего не имею против финно-угров и закоренённости в них нашего языка – если б это у нас было. Да только их повышенное влияние на русский в действительности не подтверждается. Врут расщепенцы.
Один из источников по теме - этимологический словарь Фасмера. В нём несколько сотен слов представлены как финские заимствования в русском. Вот только, если посмотреть на эти слова - возникает вопрос: что за … странная тарабарщина? Показательные примеры из Фасмера: арандать, бурандать, веньгать, гурандать, емандать, кяряйдать, лобандать, мяряндать, шабайдать - и почти всё в таком духе. Ворд-редактор всё это красно подчёркивает – он не знает таких слов в русском языке.
Тем более, русский не признает в этих словах своё. Не потому что эти слова явно не по-русски звучат, а потому что не знает их, вообще их не слышал. И нигде их не встретит, кроме, как у Фасмера, а также в словарях местных говоров. У Фасмера вышеприведённые слова идут с пометой «олонецкое». То есть, это что-то узкообластное. А то и прямо собрано в карельских деревнях (не в деревнях Карелии, а в деревнях карелов).
Ну это, к примеру, как если бы украинский язык собирали по еврейским местечкам Украины. И потом ещё рассуждали о влиянии идиша на мову. А то и о еврейских корнях украинского (и украинцев).
Финские заимствования, что действительно употребительны в русском языке, можно пересчитать по пальцам: пурга, тундра, пельмени. Ну, сауна ещё; также рига, лайба, пахтать. Да названия северных рыб - камбала, килька, корюшка, кумжа, мойва, палтус, ряпушка, салака, таймень, хариус. Ещё морж и нерпа. Ну, ещё несколько есть слов, происхождение которых точно неясно, предполагают среди прочего и финно-угорское.
В общем, финно-угорские заимствования в русском есть. Но их не столько, чтобы у русского пуриста замигало: «Тревоза! (тревожащая угроза)». Финно-угризмов у нас не чрезмерно, да к тому же эти слова ещё и звучат для русского практически как родные. Они так освоены-уподоблены, что их какое-то иноязычное происхождение не ощущается. Распространять вычищение иноязычий на финские заимствования, конечно, не стоит.
Бложник Светорусие* предложил вариант что делать: объявить, что на самом деле это вполне русские по происхождению слова. А то, что им есть соответствия в финно-угорских – значит, они заимствованы туда из русского. То есть, слова эти заимствованы не из финно-угорских в русский, а в обратном направлении – из русского в финно-угорские. Светорусий предлагает и исконные версии происхождения этих слов. Например, «пельмени» в русском – не от гипотезных «пельняни» из коми-языка, а произошли от русского же «полымя, полымени (род. падеж)» (подразумевается тепловая обработка).
В методе Светорусия есть своя прелесть. Не надо придумывать русские замены заимствованным словам. Можно просто объявить эти слова исконно русскими. И что на самом деле это обратные заимствования – не в русский, а из русского. Можно же чуть покарнавалить.
К тому же Светорусий может быть и не совсем не прав фактически. Не для всех слов из списка финно-угорских заимствований их финно-угорское происхождение прям точно и однозначно установлено. Этимология вообще малоточная наука, особенно для давних слов.
*Миф о финской составляющей в русском языке
Мой блог в ЖЖ jaroslav-2.livejournal
