Лёжа на старом сене, я наблюдал за приехавшими немецкими солдатами. Они и раньше в посёлок приезжали, но, как правило, раз в неделю, а этот приезд был уже вторым. Обычно один грузовик с солдатами и мотоцикл, а тут грузовик, три мотоцикла и легковая машина. Что-то задумали, раз так зачастили! Немцев в посёлке не было, видимо считали достаточным живших здесь же полицаев. Для поселян война началась с общего собрания на площади перед школой. Немецкий офицер, на плохом русском, объяснил жителям, что немецкие солдаты пришли освободить их от большевиков, ему мало кто поверил, но промолчали. Мой отец погиб при заготовке дров, перед войной. Я, моя мама и две младшие сестры ютились в небольшом покосившемся домике в одну комнату.
Перед школой началось движение, забегали полицаи, послышались команды на немецком языке. Солдаты стали окружать площадь кольцом. В мою сторону неслась телега с сидящим на ней полицаем – это был Захарий. Он был старшим у полицаев. Сам местный, жены нет, детей тоже, он и при советской власти был почти всегда пьяный, а с приходом немцев, трезвел только перед их приездом. Телега остановилась возле моего дома.
- Где этот малолетний бандит, - я услышал его голос, он всегда меня так называл, - выходи или я твоих баб голыми на улицу выведу?! Я слетел с сеновала вниз. Он и, правда, мог так поступить!
- Что случилось?
- А вот ты где! Быстро ко мне подошёл, щенок! Я с опаской приблизился и тут же пожалел, я попался, его правая рука уже держала меня за ухо.
- Я ничего не сделал, - вопил я от боли и обиды!
- Когда сделаешь, ловить тебя будет поздно! Бегом до комендатуры! Возле крыльца стоял немецкий офицер и стучал плёткой себе по голенищу сапога.
- А теперь слушай сюда, господин офицер хочет что-то сказать тому стаду, которое сейчас сюда соберут мои люди, ты будешь переводить. Я знаю, ты хорошо по-немецки понимаешь! Понял меня?!
- Понял!
- Ты, правда, хорошо говоришь по-немецки? Офицер обратился ко мне на своём языке.
- Да.
- Не забывай при разговоре со мной говорить «господин офицер»!
- Да, господин офицер!
- Будешь моим переводчиком. На площади стали собираться люди, полицаи пригнали даже очень старых жителей посёлка. Офицер терпеливо ждал, поднявшись на самую верхнюю ступеньку школьного крыльца. Наконец Захарий повернулся к офицеру и доложил, что все жители посёлка собраны, я перевёл. Офицер, повернувшись к жителям, начал свою речь, иногда останавливаясь, чтобы я успел перевести. Суть его выступления на поселковом сходе, хотя можно ли его так было назвать, сводилась к следующему: скоро в посёлок приедет большой немецкий офицер, он должен удостовериться лично, что народ свободен от советской власти и рад приходу немецких войск. Чтобы всё прошло хорошо, жители посёлка должны подготовить торжественную встречу. Офицер приказал отремонтировать помещение школы, так как тот большой офицер будет там ночевать. Для этого предлагалось отозваться желающим, обещалось вознаграждение за работу. Прошла минута, а желающих всё не было. Офицер посмотрел на Захария. Тот утвердительно кивнул, и стал выкрикивать фамилии. Набралось десять человек. Восемь женщин и двое мужчин. Всех отобранных для ремонта людей завели в помещение школы. Всего в школе было три класса и один кабинет, не считая, каморки дворника, где тот держал инструмент.
- Мой юный друг, пойдём со мной. Мы прошли в кабинет.
- Господин офицер, можно чтобы этот меня не трогал, а то уши так болят, что я скоро ничего не услышу?
- Хорошо, это будет твоё вознаграждение. Я приеду через несколько дней, надо всё проверить, чтобы, как это у вас говорят – не упасть лицом в грязь. Ты все эти дни будешь находиться здесь, при комендатуре. Будешь переводить приказы моего помощника. Приказ немецкого солдата – подлежит немедленному исполнению!
- Я понял, господин офицер?
- А теперь иди к рабочим и переводи им приказы. А так же скажи им, что если к моему приезду помещение будет не готово, или мне что-то не понравится, то все они и их семьи умрут! Я отправился к выбранным рабочим. Им уже выдали материалы и инструмент, стены готовили к побелке, полы ремонтировались.
Помещение школы я знал, как свои пять пальцев. Раньше, при входе с улицы, в небольшой нише, стояла скульптура мальчика в пионерском галстуке. Понятное дело её убрали, говорили, что полицаи утопили её в болоте. Сейчас эту нишу было решено завесить красивой материей. Вероятно, помощник офицера оставшийся командовать ремонтом, даже не поинтересовался, что находится за ней! Дело в том, что с заднего двора, в школу вела ещё одна дверь. Хоть и деревянная, но очень массивная. Я видел, как помощник проверял эту дверь на прочность, осмотрел её изнутри и снаружи, остался доволен. Ещё бы! На дверях висели два массивных замка на двух крюках. Но там был свой секрет, этот секрет знал только я. Ещё во времена занятий в школе, мальчишки, которые курили за уличным туалетом, были не раз пойманы дворником. Чтобы хоть как-то насолить этому человеку, они заделывали замочные скважины, чем попало, даже сосновой смолой. Ему всё время приходилось с ними возиться, так как директор требовал, чтобы дверь можно было всегда открыть. Наконец он придумал, как это сделать, в то же время не беспокоиться о замках. Он просто вытащил из дверных петель металлические штыри, а вместо них вставил тонкие палочки, предварительно вымазав их в чёрный цвет. Я совершенно случайно увидел, как он испытывал своё изобретение. Я тогда не стал никому об этом рассказывать, мне стало жалко этого человека. Ведь ловив ребят с самокруткой, он ни разу не сообщил их родителям. Получилось так, что, чтобы открыть дверь снаружи, надо было просто вытащить палочки, а если нужно было открыть изнутри, то достаточно было, надавить на неё плечом взрослому человеку и она открывалась, повисая на замочных навесах. Если войти в школу через заднюю дверь, правой рукой отодвинуть одну из вертикальных досок, то получался достаточно большой проход в ту самую нишу, которую сейчас так красиво оформляют вместо каменного пионера. В моей, ещё детской, голове давно зрел план, как устроить страшное для полицаев, а теперь можно было ещё и немцев к ним добавить, да каких!
Придя вечером домой, уставший и голодный, я без сил упал на свою деревянную кровать. Проснувшись утром, поскорее полез на свой пост, там был тайник. Как только мимо посёлка прошли отступающие советские войска, мы с моими товарищами ходили на дорогу. Если везло, то можно было найти патрон, а - то и два. Однажды, в придорожных кустах обнаружили мину. То, что это мина мы узнали со слов старшего брата Володьки, тот год как вернулся со службы в армии. Пойдя на хитрость, чтобы не показывать ему нашу находку, Володька просто нарисовал мину на бумаге. Брат, испытывая гордость за себя, дал ему подробную инструкцию как ею пользоваться, и что должно быть на ней написано, чтобы отличить противопехотную мину от противотанковой. Сверив надписи из рассказа брата, мы убедились, что наша мина противотанковая. Но как её взорвать в школе?! Там танки не ездят, а брат Володьки ясно дал понять, что она сработает только под тяжёлой техникой! Выйдя из старого сарая, я обдумывал способ заставить мину взорваться. Мой взгляд упал на берёзовый чурбак, таких было несколько. Они остались у нас с прошлого года, я не смог их расколоть. Ведь мину можно поджечь! Берёзовая кора хорошо и жарко горит, вполне подойдёт для меленького костра. Осталось дело за малым, притащить мину в ту самую нишу, а потом, когда все уснут, развести там костёр. Взяв топор, я стал аккуратно отделять кору от дерева, у меня хорошо получилось! Приложив половину пласта к своему животу, я обтянул его бечёвкой. Получилось хорошо, береста обняла моё тело, и под рубахой её не было видно. Улучив за день три возможности, я прятался за стенкой и, отщепляя кусочки бересты, складывал за доску, а ещё, на следующий день, помощник немецкого офицера, приказал мне сжечь ученические тетради. Половину мне удалось запихать в туже нишу.
На сегодняшнюю ночь я наметил доставку мины в здание школы. Дождавшись, когда мои родные уснут, я прокрался в тайник. Первые несколько метров моего пути, я почти не ощущал вес мины, меня подгонял страх, потом мне пришлось тяжело! Меня руки, делая остановки, я добрался до задней двери школы. У центрального входа стоял часовой, но он не считал нужным обходить всё здание, я около часа за ним наблюдал. Вытащив из петель палочки, аккуратно, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь, та хоть и тяжело, но поддалась. Открыв её на столько, сколько мне было нужно, для того чтобы пролезть самому, я буквально вкатил мину. Закатив её за доску, добавил принесённых лоскутов бересты. Возвращаясь, домой, почувствовал, что за мной кто-то следит. Долго оглядывался, всматривался в темноту, но, никого не заметил. Следующий день и полночи велись работы, следовало уже закончить ремонт, ожидался приезд офицера. Ближе к вечеру он приехал. Он обошёл всё здание, заглянул в каждый уголок, я очень нервничал, и он это заметил!
- Я не спросил, как тебя зовут.
- Мишка, господин офицер.
- Ты нервничаешь, Мишка, что случилось?
- Я переживаю, понравится ли вам то, что мы сделали, ведь от этого зависит наша жизнь!
- Правильно делаешь, что переживаешь! Мне всё понравилось. Скажи рабочим, чтобы перенесли мебель из грузовика, я покажу что куда. Офицер несколько раз подходил к задней двери, внимательно её осматривал, мне даже показалось, что он её обнюхивал. Видимо он что-то чувствовал, но не мог понять что! Тем временем солдаты вносили корзины с продуктами и ящики, то, что в них находилось, мелодично позвякивало. Взяв из одной корзины каравай хлеба, офицер протянул его мне.
- Завтра, в полдень, будет сход жителей посёлка. Приходи со своими родными. Нашему гостю есть что сказать освобождённому народу России.
- Конечно, придём, господин офицер. Я даже представить себе такого не мог, что есть возможность не прийти. Я сам уже перевёл Захарию приказ о сборе людей, и что именно он, Захарий, ответственный за его выполнение. Зная полицая, я был уверен, что присутствовать будет даже те, кто по болезни прикован к кровати. Офицером было решено оставить троих полицаев в здании, остальные будут охранять порядок на улице. Ни один гражданский не имел права входить в комендатуру. Выставили посты, организовали патрулирование улиц.
На следующий день, уже чуть ли не в пол-одиннадцатого, полицаи стали выгонять жителей посёлка на улицу, Захарий боялся гнева немцев, сгонял людей намного раньше. Нас с мамой и сёстрами тоже выгнали на улицу, всех собирали на площади, там уже стояли немецкие солдаты, как и в первый раз, окружив площадь. Сама площадь была не большой, не рассчитанной на такое количество людей. Люди стояли больше часа, многие не выдерживали, старики теряли сознание. Наконец приехал немецкий гость. По команде назначенного полицая жители посёлка стали хлопать в ладоши, вероятно, такие овации не понравились офицеру, он махнул рукой солдатам и те повернули стволы автоматов в сторону людей, те зааплодировали громче. Началось выступление немецкого гостя, мои услуги уже были не нужны, у него был свой переводчик в красивом чёрном костюме. Немецкий офицер говорил недолго, но громко и с эмоциями! Фотограф бегал с фотоаппаратом, делая снимки гостя с разных сторон. Наконец представление закончилось, всем разрешили уйти домой, многих родственники унесли с площади. Мы тоже вернулись домой, мама сильно устала, она болела последнее время, я сильно за неё переживал! Переодевшись, я направился на улицу, на свой пост. Осматривая площадь перед школой, заметил, как часть солдат садится в грузовик, оставшиеся должны были разместиться в двух больших домах напротив школы, оттуда уже выгнали проживающие там семьи. До самого вечера я не находил себе места, но виду не показывал, не хотел пугать маму. Наконец стемнело, встав с кровати, я вышел на улицу. Со стороны школы доносилась музыка и пьяный смех. Забравшись на свой пост, оглядел площадь. Возле крыльца школы четверо солдат, полицаев не видно! Спустился с сеновала, и уже хотел было через огород выйти на улицу, как вспомнил, что забыл взять из дома спички. Сам коробок у меня был, подобрал за немецким солдатом, а вот спичек не было. Нужно было их выкрасть из коробка, который хранился за приступком печи в доме. Как вор прокрался в свой собственный дом, достал коробок, вынул две спички, решил одну взять запасную, вот теперь я готов. Повернувшись к дверям, с удивлением увидел в них свою маму. Она грустно смотрела на меня.
- Я знаю, тебе нужно идти. Прости меня, Миша за всё!
- Мама, что такое говоришь, мне не за что тебя прощать, это ты меня прости, много беспокойства я тебе доставил!
- Родительское беспокойство в радость. Мы обнялись, я прильнул губами к её волосам, постарался запомнить запах чёрных как смоль волос. Уже совсем не таясь, вышел из дома, я догадался, кто следил за мной, когда я тащил мину в школу. Тайной тропой добрался до заднего двора школы, огляделся. Трое полицаев лежали прямо на земле, один из них подпирал заднюю дверь. В одном окне горел свет, я сообразил, что это горит свеча в комнате, где должны были быть полицаи для охраны гостя. Больше часа я ждал, пока погаснет свеча, а потом ещё полчаса для перестраховки. В здании стояла тишина! Вот она – дверь, полицай мешает, стал медленно оттаскивать его от двери, тот что-то бормотал во сне. Испугавшись, что он может проснуться в самый не подходящий момент, я оставил его в покое, мне будет достаточно места, чтобы пролезть в проём двери. Вынул деревянные колышки, присел на корточки и потянул низ двери, дверь тихонько поддалась. Расширился проём, но не достаточно большой для свободного доступа, мешал полицай. Дальше открывать дверь я не решился, стал пролазить головой вперёд, с трудом, но мне это удалось. Оказавшись лицом у заветной доски, потянул её пальцами, отошла, просунул туда обе руки с заготовленным спичным коробком, чиркнул спичкой, в свете горящей спички увидел, что там находилось. Хорошо всё лежит, бересты много, поднёс спичку к лоскутку бересты, тот с готовностью занялся, поджигая соседние. Уже большое пламя освещало нишу! Развернул тело, стал вылезать обратно, оказавшись всем телом на траве, стал вытаскивать ноги, правая вышла, левая пошла, но тут полицай упал на дверь, она наклонилась и зажала мне ногу. Я стиснул зубы, чтобы не закричать, было очень больно! Стал дёргать ногу, старался повернуть её, ничего не получалось, горел уже ботинок, я чувствовал сильный жар! Упав на спину, я поднял глаза к небу! Луны не было, но было много звёзд. Мама прощай!
Сильный взрыв потряс округу! Здание школы дрогнуло, а потом с грохотом рассыпалось на брёвна, доски, железо! Яркая вспышка пламени осветила площадь, дома, дорогу. Та же вспышка осветила лицо ещё молодой женщины сидящей у окна, локон её волос, спадающий на лоб, был белым!
