Задаваясь вопросом о тактике пехоты эпохи Нового Времени, нельзя не коснуться темы штыковой атаки, которая, согласно многим военным наставлениям и свидетельствам очевидцев, часто становилась решающим фактором победы в сражении.
Однако, эта тема обросла таким же, если не большим количеством мифологии, чем вопросы тактики гоплитской фаланги или рыцарской конницы. Основным материалом для этого текста послужат непосредственно документальные источники, запечатлевшие свидетельства тех, кто принимал участие в военных кампаниях XVIII-XIX веков. А в рамках этой заметки мы попробуем ответить на вопрос:
Существовал ли в принципе такой феномен, как встречный штыковой бой двух отрядов пехоты?
Начнем с показаний свидетелей. Граф Александр-Луи Андро де Ланжерон, с 1790 года состоящий на русской службе, участник штурма Измаила и многих крупных сражений наполеоновских войн, писал:
В штыки [a la bayonette]. Это выражение, такое обычное в донесениях во всех странах, может заставить всех дам и всех мужчин, которые не бывали на войне, думать, что два отряда пехоты сцепились и убивали друг друга ударами штыков, это не так.
...Я много бывал на войне, и, за исключением штурмов, я никогда не видел двух отрядов пехоты, действительно атаковавших друг друга в штыки; также как никогда я не видел двух столкнувшихся отрядов кавалерии. Всегда одна из сторон уходит до того, как другая приходит; но я видел, как кавалерия врезалась в пехоту, два-три раза за всю мою жизнь.
Langeron A. de. Journal des campagnes faites au service de Russe. T. IV (1807-1809).
Приведем также и цитату из Антуана Анри де Жомини, офицера сначала в наполеоновской армии, а с 1813 года на русской службе, в 1830х написавшего большой труд по военной теории:
...На войне, в боях пехоты, я видел только заранее развернутые батальоны, которые начинали стрельбу взводами, а затем мало-помалу переходили на стрельбу рядами; или колонны гордо маршировали на противника, который отступал, не дожидаясь удара, или отбивал эти колонны до действительного столкновения либо своей стойкостью, либо своим огнем, либо наконец, сам переходил в наступление движением навстречу. Только в дефиле я видел действительные схватки пехоты в колоннах, головные части которых сталкивались в штыки; на боевых позициях я не видел ничего подобного.
Jomini A. de. Precis de l'art de la guerre ou nouveau tableau analitique des principales combinations de la strategie, de la grande tactique et de la politique militarie. 2 part. Paris, 1839.
Добавим к этому, что штык может нести потери противнику, но не при взаимном встречном бое, а при отступлении. Так пишет об этом принц Фридрих Евгений Вюртембергский, генерал русской армии, участник сражений наполеоновской эпохи, в том числе при Бородино:
Оружием пехоты является огнестрельное оружие. Из ста случаев штык девяносто девять раз служит более украшением, чем колющим оружием. Успешные штыковые атаки я наблюдал только там, где уже убегающий противник, задерживаемый в полном бегстве местными препятствиями, предоставлял ярости преследователей полный выход.
Wurtemberg E. von Erinnerungen aus dem Feldzuge des Jahres 1812 in Rußland von dem Herzog Eugen won Wurtemberg.
Такого же мнения придерживались и английские военные авторы, например, подполковник (lieutenant colonel) У. Делримпл. В его работе было прямо высказано предложение отказаться от штыка полностью и стараться не допускать ближнего боя как такового.
Практическая польза от штыка невероятно мала на поле боя. Пешие батальоны просто не приспособлены к ведению боя подобным образом: предпочтение к огневому бою, отсутствие защитного снаряжения, положение штыка на конце ствола, делающее его неудобным и мало управляемым: эти дефекты в современной пехоте доказываются и на практике: поставленные друг против друга в открытом поле два пеших батальона всегда показывают, что один из них покинет место прежде, чем другой дойдет до него.
Tacticks by Lieutenant Colonel William Dalrymple, of the Queen’s Royal Regiment of Foot (1782 г.)
Шарль-Жозеф де Линь, принц и фельдмаршал, участник Семилетней войны, прошедший ее как полевой офицер, оставивший тридцать четыре тома своего наследия, в том числе обширных трудов по военной истории искусству (которые можно найти под общим заглавием «Mélanges militaires, littérarires et sent mentaires») сообщает, что за множество проведенным их военных кампаний он слышал звук скрещивающихся штыков только единожды, в битве при Мойсе (Schlacht von Moys, 1757 г.).
Георг Генрих фон Беренхорст, служивший военным адъютантом при Фридрихе Великом, в работе «Betrachtungen über die Kriegskunst» указывает, что за всю историю нельзя найти полноценного и подтверждаемого примера того, чтобы противники с противоположных сторон скрестили штыки в рукопашной. Император Вильгельм I также прямо заявлял, что обучение использованию штыка бесполезно для солдат, так как не несет практической ценности.
Этого же мнения о ближнем бою в целом придерживается и генерал от инфантерии Александр Казимирович Пузыревский (1845—1904). В работе Untersuchung uber den kampf (Варшава, 1893) он пишет касательно кавалерийской атаки:
"Настоящего столкновения никогда не происходит. Моральное давление одной из противоборствующих сторон повергает другую обычно раньше, чем позже, но никогда не позднее, чем они сойдутся."
Прибавим сюда и еще одно наблюдение: в 1762 году в парижском Доме инвалидов (построен в 1677 году, один из первых в Европе) подсчитали, что со штыковыми ранами содержалось только 2,4% раненых ветеранов. Хирург Доминик Жан Ларрей указывал, что в Наполеоновскую эпоху на 100 огнестрельных ран приходилось только 4–5 штыковых. Во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов из 96 473 раненых немцев пулевые ранения получили 91,6%, а штыковые — лишь 0,7%. Статистика ранений, конечно же, не самый точный из показателей, т.к. учитывает только выживших, но все-же дают определенную картину соотношения угроз, с которыми встречался солдат той эпохи на поле боя.
Но для чего же нужна штыковая атака, если она не ведет в самому штыковому бою?
И на этот вопрос есть два важных ответа:
1. Как сообщают нам сами участники войн той эпохи, эта атака позволяет решительно отбросить противника с занятой позиции, зачастую, за самое минимальное время и с относительно минимальными потерями. Зная, что противник никогда бы не решился встречаться с кем-либо на штыках (при полном отсутствии подходящего под задачи защитного снаряжения), полководец прекрасно понимал, что мотивированный отряд, если не будет остановлен встречным огнем, действительно сможет добиться своего. То есть штык - важный элемент боя, порой позволяющий решать основные боевые задачи. Но не так, как это кажется на первый взгляд.
2. Обучение штыковому бою несет в себе важнейшую психологическую пользу. Здесь стоит прямо сослаться на изданную Главным Управлением РККА в 1927 году книгу Г. Калачева "Штыковой бой". И говорится в ней следующее: главное место в обучении дисциплине штыка от отводит его воспитательной функции - готовности к ближнему бою, который "часто является решающим и заключительным элементом атаки". Здесь автор также отмечает, что за исключением нескольких особых ситуаций, опыт Гражданской войны показывает редчайшие случаи встречного штыкового боя. Вторым фактором выделяются особенности русского призывника - на 90% он происходит из крестьян, и при своей привычке к ручному труду и выносливости, он медлителен и часто не готов к быстрой реакции, так необходимой в бою. Штык учит именно этому. Третий фактор здесь - развитие уверенности в своем оружии, навыке обращения с ним и своим телом - умение правильно расходовать силы, развивать чувство дистанции, волю, мужество.
Итак, картина, которая представляется нам при анализе исторических данных, а не фольклора, позволяет сказать следующее: штыковая атака как метод ведения боя действительно была. Но ее целью не являлось сцепление двух шеренг убивающих друг друга холодной сталью людей. Она была эффективна уже на психологическом уровне, и это знали и понимали командующие войсками. Кроме того, обучение именно штыковому бою развивало в солдате смелость, ловкость и уверенность в себе, а значит, делало его более эффективным в любой боевой ситуации.
В подготовке материала активно использовал статью Жмодиков А.Л., Жмодиков Ю.Л. "Штыковая атака и штыковой бой в сражениях наполеоновской эпохи" // Сборник исследований и материалов военно-исторического Музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. СПб, 2015, Вып. X. С. 77-116, а также IV том труда Ганса Дельбрюка "История военного искусства", также его английские издания "History of the Art of War Within the Framework of Political History: The Modern Era" и "The Dawn of Modern Warfare" и пособие Г. Калачева "Штыковой бой".
