Когда в 2011 вышел фильм режиссеров-братьев Паоло и Витторио Тавиани «Цезарь должен умереть» другие братья-режиссеры Итан и Джоэл Коэны оказались так впечатлены, что сделали в ответ «Да здравствует Цезарь!».
В преклонном возрасте, разменяв восьмой десяток, режиссеры-соавторы, чья карьера началась ещё в 60-х годах прошлого века, сняли неожиданное для 21-го века новаторское кино. Фильм был награжден главным призом Берлинского кинофестиваля. Сразу же после пресс-показа права на его прокат приобрели 25 стран. А журналисты встречали режиссеров в пресс-холле бурными аплодисментами.
Цезарь должен умереть/Cesare deve morire (2011) реж. Паоло и Витторио Тавиани
«С тех пор как я открыл для себя искусство, моя камера стала мне настоящей тюрьмой». Так мог сказать Кафка или Киркигор. Но это высказывание принадлежит одному из героев фильма Тавиани - приговорённому к пожизненному заключению преступнику. Он произносит это в финале фильма, возвращаясь с театральной сцены в свою камеру.
Фильм родился из телефонного звонка – знакомая рассказала, что видела необычный спектакль. Режиссеры заинтересовались и отправились его смотреть - спектакль шел в тюремном театре, а все роли в нём играли заключённые. После его окончания Тавиани предложили режиссеру спектакля поставить с теми же исполнителями пьесу Шекспира «Юлий Цезарь» для их фильма.
В своих фильмах режиссеры уже экспериментировали с литературой - переносили сюжеты писателей прошлого в итальянскую современность. Но в это раз поступили ещё радикальнее - не стали разделять литературный вымысел и реальность. Они существуют параллельно – самая мрачная пьеса Шекспира об убийстве Цезаря, все герои которой обречены, и реалии современной римской тюрьме строго режима, заключенные которой её разыгрывают.
И хотя формально эпизоды с фрагментами внутри тюрьмы черно-белые, а эпизоды со спектаклем на сцене тюремного театра цветные, граница между вымыслом и реальностью подчеркнута условна. Одно незаметно перетекает в другое, а фильм балансирует на грани документального и постановочного.
Все участники театральной постановки, как охранники и режиссер-постановщик спектакля, остаются собою, т.е. документальными персонажами. Из эпизода кастинга мы узнаем их имена, совершённые ими преступления и полученные за них наказания. Одновременно каждый из них, получая роль, преображается в шекспировского персонажа.
Отчасти секрет правдоподобности их игры в том, что они буквально пропускают через себя обстоятельства жизни тех, кого играют - этические терзания их героев, описанные драматургом сотни лет назад, подобны тем, что довелось пережить этим людям в их собственных жизнях. Тавиани признавались, что никто не давал им никаких указаний, что и как им нужно изображать. А сами они говорили: «Шекспир — наш друг. Он жил так давно, но описал нашу жизнь - те же трагедии, те же убийства, что совершали мы».
Заключенные современной римской тюрьмы оказываются тождественны древнеримским патрициям. А тюрьма с её камерами, корридами и площадками для прогулок - пространству Древнего Рима. Жизнь и искусство отражаются друг в друге как в зеркале. И этот момент становится главным событием фильма. Момент встречи человека и произведения искусства, во время которой возникает магия. Под действием этой магии искусства участники постановки переживают катарсис событий, случившихся в их жизнях. Под действием этой магии мы выходим из зала другими людьми, и неважно, где находится условный зал и происходит эта встреча – в кино, театре, галереи или пространстве под открытом небом.
В более ранних фильмах Тавиани искусство ни раз становилось силой, способной преобразить, спасти, утешить или пробудить. На этот раз фильм буквально проделал это с своими актерами. После съёмок двое из них написали автобиографические книги. Сальваторе Стриано, играющему Брута, вполовину сократили тюремный срок и сейчас он выступает в театре и снимается в кино. Таков реальный финал фильма.
Тавиани, которые никогда не снимали политическое кино, сделали фильм, провоцирующий радикальный политический акт, который и не снился современным художникам-акционистам. Самых главных социальных маргиналов режиссеры превратили в звезд не только тюремной театральной постановки, но и мирового кинофестиваля, заставив рукоплескать им фестивальный кинобомонд. И получили ещё одну награду - приз экуменического жюри фестиваля.
Понравилась статья? Ставьте лайки! Хотите читать ещё - подписывайтесь на канал: Подписаться
Автор :@heynavidad t.me/zhiznkakkino
