"То, о чём я намерен рассказать вам, друзья мои, происходило
в Голландии в 1697 году, в небольшом городке Саардаме, замечательном по своим корабельным верфям и имеющем для нас, русских, особый интерес",
- так начинается роман Петра Фурмана "Саардамский плотник".
Действительно в августе 1697 года в одежде урядника Преображенского полка и под именем Петра Михайлова царь прибыл в составе Великого посольства в местечко Саардам - небольшую голландскую деревушку,
где за 7 гульденов попросился на постой к кузнецу Герриту Кисту.
Во главе же посольства Пётр поставил Лефорта, Головина и Возницына, чтобы соблюсти необходимый политес и при этом обеспечить своё инкогнито.
Вот так они и путешествовали по Европам - послы, украшенные перстнями с каменьями, в высоких шапках из бобра и в шубах на собольем меху
и долговязый молодой вьюноша в кафтане серого цвета.
Кист был напуган предложением царя Петра пожить у него.
Как и многие дома в Саардаме, внутреннее убранство жилища кузнеца представляло собой типичный образец голландских построек XVII века.
Дом Киста был весьма скромным. Стены стояли не строго вертикально,
а крепились под уклоном, так как для их строительства использовались доски от списанных кораблей - не пропадать же добру!
Интерьер голландского дома того времени, где видны уложенные
под углом дощатые стены.
Но Пётр был неприхотлив в быту. Позже в память о поездке в Саардам
он приобрёл несколько полотен об этом городке для любимого дворца Монплезир в Петергофе.
А ещё царь Пётр заказал картину с изображением его комнаты в хижине кузнеца Геррита Киста и повесил в своём кабинете в Монплезире. Увы, имя автора этого полотна до наших дней не дошло.
Жилище кузнеца Киста было настолько мало, что царю Петру приходилось спать... в шкафу. Вы не ослышались! Там же он хранил
свои плотницкие инструменты.
Теснота не смущала Петра. Наоборот, он чувствовал в малых помещениях защищённость, потому что с детства панически боялся открытых пространств. Видимо, неслучайно царь выбрал маленький домик кузнеца, с которым был знаком раньше, - Кист какое-то время работал в России.
Посещая верфи, царь не брезговал работать топором - уж больно ему хотелось освоить дело кораблестроителя. Да и тайну своей персоны хотел сохранить, чтобы любопытствующие не мешали познавать молодому царю новые ремёсла, осматривать верфи, посещать мельницы и фабрики.
Но как это бывает, через неделю инкогнито царя Московии было раскрыто. То ли жена кузнеца не выдержала и проболталась соседям,
то ли некий шкипер, побывавший в России, узнал Петра в работяге,
что пил чай в кофейне De Drie Zvanen ("Три лебедя").
И в Саардам повалил народ - от зевак не было отбоя!
Пришлось царю поспешить в Англию и там продолжить своё обучение корабельному делу. По окончанию поездки хитрые туманные альбионцы подарили Петру корабль, а голландцы не догадались. Или, может, зажилили судно 😄
Позже некий купец выкупил домик у кузнеца, а у того, в свою очередь, приобрёл король Нидерландов.
Он подарил исторический домик своей невестке - русской княжне
Анне Павловне и, по совместительству, шестой дочери Павла I Петровича и Марии Фёдоровны, сестре императоров Александра I и Николая I, супруге Виллема II и в будущем - королеве Нидерландов и великой герцогине Люксембурга.
Вот так выглядел домик кузнеца Геррита Киста во времена Петра I:
Как порой странным образом пересекаются судьбы людей и стран...
Пётр I мог сначала посетить, например, Германию. Ведь его первой любовью была Анна Монс - "Монсиха" или "кукуйская царица", как называли её злые языки. Анна Монс жила в Немецкой слободе под Москвой и была фавориткой царя в течение десяти лет.
Но любовь к морю стала страстью Петра, и он прямиком отправился
в Голландию - сильную морскую державу, которая имела четыре
торговых судна из пяти, бороздящих моря и океаны. Чтобы учиться кораблестроению. Чтобы познать азы передовых технологий того времени. Чтобы привезти в Россию лучшие знания.
Не зря на его перстне для печати на личные письма были слова:
"Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую" ("Я ученик и учителей ищу").
Статьи, которые вам обязательно понравятся:
В гостях у царя-батюшки
Пётр I и его птичьи забавы
Что русскому хорошо, то немцу капут
Царское наказание, ставшее традицией
