Ранее: Не шутите так с детьми, они взрослым верят.
Осенью 1955 года мы снова переезжали в Гишткупрык с поселка Тельмана, которое еще называли Степным. Не знаю в каком порядке его было бы правильнее называть. Как не знаю почему в зиму, когда зимовать легче было бы у наших добрых хозяюшек. Может работа новая у отца подвернулась, а может другие причины были, но мы почему-то думали, что из-за нас.
Еще летом мы играли во дворе, взрослых не было. Самое интересное было в том, что мы играли в какую-то игру, типа крестики-нолики, в которой не надо было вообще ходить куда-то. Но тут в углу двора, образованного глинобитным дувалом, вдруг, загорается стог сена, завезенный с поля месяц или два назад.
Воспламенился мгновенно и сразу весь стал пылать огромным кострищем. Мы подскочили, а играли сидя на земле, стояли и смотрели. Кто-то орал от страха, кто-то плакал. А с улицы к нам уже бежали люди. Пытались сначала тушить водой из колодца, но увидев, что эти попытки ни к чему не приведут, просто дали возможность сгореть стогу до тла. От стога осталась только кучка пепла.
Потом нас допрашивали кто поджёг стог, но виноватых действительно не было, а мы в один голос говорили, что играли и стог загорелся сам. Нам не верили. Искали у нас спички, а потом решили, что и спички мы в огонь забросили. Сам стог загореться не мог. Таков был вердикт взрослых, а мы не могли оправдаться никак.
А в кузнице потом мужчины предполагали, что стог был собран из, не совсем просушенной, травы, что могло послужить её возгоранию. Вроде под солнцем внутри стога шли какие-то процессы, которые и привели к возгоранию. А еще подозревали курильщиков, которые проходя вдоль дувала, могли, не глядя, бросить непотушенный окурок за дувал, не подозревая, что там находится стог сена. Дувал со стороны улицы еще выше, чем во дворе и стог они не могли видеть.
Из разговоров на кузнице я поняла, что отец нам поверил, а доказать нашу правоту не мог, раз вынес на общее обсуждение. Я тогда стояла рядом с ним и рассказывала всё в деталях, кто где был и что делал. Нас то все знали. Просто счастьем было то, что в тот день не было ветра, а то сено само по себе легкое, а возгоревшее легко могло понести на этот дом и соседние.
Второй же причиной мы считали еще один случай, случившийся, с Володей – сыном тёти Кристины. Он на правах хозяйского сына был всегда прав в том, что касалось их дома или двора. И в этот раз он садится на крышку колодца, мы просим его слезть с неё, а он куражится и держась за цепь, накрученную на вал, начинает прыгать на этой крышке.
Недолго это продолжалось, крышка вдруг перевернулась, пропустила вниз Володю с ведром и снова закрылась, вернувшись на своё место, только цепь издавала металлические звуки, громыхало ведро и дикий глухой вопль Володи. Потом всплеск. Володя не переставал кричать. Когда мы опомнились, то я стянула крышку с колодца, Толика и Витю послала за взрослыми, а сама стала успокаивать Володю и просить его держаться за цепь.
Когда пришли соседи, то Володя молчал и они, даже стали спрашивать его, там ли он. Получив утвердительный ответ, взялись за его спасение. Подкрутили цепь на валике, чтобы Володе было удобно залезть в ведро. Он долго забирался в него, но залез. Просили его не отпускать цепь и стоять в ведре. Так с водой в ведре его и вытащили.
В этом случае тоже обвинили нас, тем более, чтобы не быть наказанным, Володя не подтвердил того, что сам виноват в случившемся, и сказал, что его толкнули в колодец. Кто именно, он не помнит, но все там были. Так мы без вины стали виноватыми. А соседи похвалили меня за правильные действия. Не убежали, не испугались, соседей позвали. Приводили в пример другие случаи, когда дети паниковали, а потом было поздно кого-то спасать.
Так мы и думали, что из-за нас хозяюшки попросили отца съехать и, вот, снова оказались в Гишткупрыке, на правой стороне Зах-арыка, между ним и казахстанской Черняевкой, на правой стороне трассы Ташкент-Чимкент, если в сторону Ташкента.
Снимали квартиру у многодетной семьи зажиточных татар. У них был не только основательные дом, двор, но и собственный конь, двуколка, арба, телега и всякое снаряжение для этого под капитальным навесом. А детей звали очень интересно – Рашид и Рашида, Равиль и Равиля, Рахим и Рахима, и еще двое детей с именами на Р. Вход к ним во двор был через большие добротные ворота, а в нашу съемную квартиру через дверь в прихожую со стороны улицы, на уровне этих же ворот.
Все дома по этой улице шли сплошной лентой фасадом на проезжую часть дороги. Кое-где были посадки в виде тополей, орешин перед домами без ограждений до самого арыка перед трассой, выложенной булыжником.
Мы быстро сдружились с Рашидой, Равилей и Равилем, а Рашид считал себя уже взрослым и водился с другими мальчиками. Начинался новый этап нашей жизни.
Далее: Сгоревший заказ, ангина и полстакана водки.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
Прошу выражать своё отношение к статьям положительно или отрицательно лайками и делиться с друзьями в соцсетях, буду Вам очень благодарна.
