Жизнь в Дальстрое все же менялась. В магазинах, кроме спирта появились вина, коньяк, конфеты и даже яблоки, а летом и бананы из Китая. Поредел контингент в лагерях. Появились новые заключенные. С одним из них, имеющим право свободного хождения по поселку, я познакомилась и хочу о нем рассказать. В маленьком домике около угольного склада у ворот круглосуточно жил, выполняя обязанности и сторожа склада и заведующего — стройный, красивый мужчина лет сорока.
Однажды, проходя мимо его жилища, в открытую дверь я увидела на стене портрет очень красивой женщины и спросила его о том, кто это. С гордостью он ответил, что это его жена и показал мне еще одну большую фотографию, на которой была жена с двумя холеными мальчиками лет десяти, его детьми. Зная кто я, и за что-то уважая меня, он мне рассказал о своей жизни. В одежде заключенного, но чисто побритый и хорошо подстриженный, держался он с достоинством.
Рассказал, что здесь он недавно. До этого работал директором Киевского автовокзала. Жена с детьми живут в Киеве. Живут неплохо, ни в чем не нуждаются, а он получил срок - десять лет «за спекуляцию и контрабанду золотом». Организовывал пересылку колымского золота за границу. Связан был с летчиками и с некоторыми бригадами, которые работали на драгах. Здесь устроился неплохо. Хорошие продукты ему привозят регулярно, а «умных» людей, говорит, не всех посадили. Думает, что через один-два года он освободится. Не прошло и года, как я встретила его в Магадане, и он похвастался, что едет домой, все улажено.
Слышала я и еще об одной организованной группе, которая была связана с одной из смен на драге около Сусумана. Правда, там вся смена драги неожиданно исчезла. Говорили потом, что мешочки с золотом до нужной оказии они хранили на чердаке 2х-этажного дома, где хозяйки сушили белье и не знали, что ходят по золоту.
Видела я, как в небольших крытых грузовых машинах возят золото до аэродрома: несколько десятков небольших холщовых, запечатанных мешочков с золотом и два вооруженных охранника с пропуском на безостановочный проезд через контрольные пункты, которые были по всей трассе на расстоянии 30-40 километров, а то и меньше. Дальстрой — это золото и лагеря, да рудники, оловянные и еще какие-то.
Недалеко от Палатки — угольная шахта и от нее узкоколейка до Магадана. Транспорт только автомобильный. Вертолетов не было. Рейсы самолетов только от Магадана и Сусумана до Хабаровска. Главный народ Колымы — это шоферы. Их уважали, ценили, и хорошо оплачивали. Ездить по делам старались не на легковых машинах, а на больших грузовых — надежнее.
А я, когда приходилось ездить в командировку за 300 - 600 километров от Палатки, сама себе подбирала попутную грузовую машину — и с шофером-бандитом или вроде того. Иногда попадались мне и бывшие убийцы. Так было надежнее. С ними я беседовала обо всех подробностях преступлений. Не зря говорили мне заключенные, что я у них «в законе».
20 век в воспоминаниях моей бабушки. Начало здесь.
© «Следы памяти», Рахманова С.А. Москва, 2020 г., автор: Рахманова Вера Михайловна
