Среди фигур выдающихся государственных мужей XVI столетия Альба представляется в виде железного столпа, на который опирались сразу две великие империи Габсбургов. Первая половина его жизни прошла на службе германской императорской власти, вторую он посвятил испанской короне. Хранитель государственных традиций испанского дворянства, он был одновременно ревностным воином Католической церкви. Его жестокие победы над еретиками не вернули ей утраченного господства над народами, но помогли устоять в бурях Реформации.
Звено в цепи
Дон Фернандо Альварес де Толедо, 3-й герцог Альба родился 29 октября 1507 года, вскоре после смерти Колумба, приходившегося ему дальним родственником. Он рано осиротел. Отец его, дон Гарсия, пал в битве с маврами близ тунисского побережья, когда мальчику было всего четыре года. Мать, донья Беатрис Пиментель, дочь графа Беневентского, мало занималась сыном, передоверив его воспитание свекру, дону Фадрике.
Принадлежавший ему огромный сарацинский замок в Абадии, южнее Альба де Тормес, на долгие годы стал домом для маленького Фернандо. Это был своеобразный музей истории Испании и рода Альба. Каждый камень этой старинной крепости был свидетелем многовековой Реконкисты – освобождения страны от гнета мавров. Романтические повести о подвигах чести и веры чрезвычайно занимали мальчика, будоражили его воображение. С полотен, висящих на стенах галерей, на него сурово взирали потемневшие изображения предков – бесконечная череда перевитых драгоценностями камзолов и блестящих рыцарских лат, перемежаемых алыми сутанами князей Церкви. Они взывали к родовой чести, пробуждали жажду служения великой цели, учили кастовому презрению ко всем, кому не выпал высокий удел быть испанским грандом, влагали в сердце ледяную ненависть к врагам государства и Церкви.
Из рассказов деда мальчик узнал, что гордые Альбы ведут свой род от императорской династии Палеологов, которая правила в Византии последние два столетия ее истории, вплоть до падения Константинополя в 1453 году. Далекий предок кастильской ветви рода Альба отвоевал у мавров город Толедо (1085), название которого его потомки впоследствии присоединили к своему титулу. С тех пор владетельные толедские гранды быстро выдвигаются на ведущие роли в королевстве, их приближают ко двору. В 1472 году король Кастилии Энрике IV даровал графу Гарсиа Альваресу де Толедо титул герцога Альба.
Дон Фадрике не уставал напоминать внуку, что род Альба во всех его ответвлениях предназначен для величия. Из ныне живущих его представителей четверо дядей Фернандо, братья его отца, все, как один, достигли высоких ступеней: один был назначен вице-королем Неаполя, другой вошел в ближайшее королевское окружение, третий стал кардиналом и архиепископом, четвертый – гроссмейстером великого ордена Алькантары. Кузина отца, Мария де Толедо-и-Рохас, была женой Диего Колумба, сына великого адмирала.
С юных лет Фернандо впитал в себя родовую спесь десяти поколений вершителей судеб Испании, их неуемное честолюбие, стремление к славе, почтение к традиции.
Начало военной карьеры
Фернандо рано увидел кровь и ужасы войны. Когда в 1515 году дон Фадрике был назначен главнокомандующим в войне против французов, он взял с собой в военный лагерь и восьмилетнего внука. Кампания увенчалась успехом, Наварра была очищена от французских войск. Маленький Фернандо впервые стал свидетелем триумфа испанского оружия. Он навсегда запомнил восторг победы, переполнявший солдат, офицеров и его самого. Позже, отправляясь в один из своих походов, он в подражание поступку деда тоже возьмет с собой пятилетнего сынишку, что, однако, только навлечет на него обвинение в жестокосердии.
Впрочем, дон Фадрике отнюдь не желал вырастить из внука грубого солдафона. В воспитании Фернандо большое место отводилось умственному развитию, знакомству с изящными искусствами. Под руководством приглашенных учителей, знаменитых гуманистов и поэтов своего времени — Хуана Луиса Вивеса, Хуана Боскана, Гарсиласо де ла Веги – молодой герцог Альба немало часов посвятил музам и даже научился укладывать свои мысли и чувства в жесткий размер поэтических строф. Правда, привычки к чтению учителя так и не смогли ему привить. Впоследствии на книги у Альбы никогда не хватало времени, а самое главное – интереса.
Зато звуки войны, однажды коснувшись его слуха, неудержимо влекли вновь насладиться этой яростной музыкой. Оставалось дождаться удобного случая. На шестнадцатом году жизни Фернандо с радостью узнал, что испанская армия осадила удерживаемую французами крепость Фуэнтеррабиа (у подножья Пиренеев, в Стране басков, на берегу Бискайского залива). Радость его, однако, очень скоро сменилась огорчением, так как дон Фадрике на этот раз отнюдь не пылал воинственным духом, предпочитая наблюдать за ходом кампании из своего поместья. И что хуже всего, он не собирался отпускать от себя внука, несмотря на его горячие просьбы разрешить ему присоединиться к действующей армии. И тогда молодой орел вылетел из гнезда. Однажды ночью Фернандо приказал тайно оседлать коня и в сопровождении нескольких друзей покинул родовой замок.
Осада Фуэнтеррабиа продолжалась больше полугода. Французский гарнизон храбро защищался. Но отвага молодого герцога Альба поистине не знала границ. Его заслуги на поле боя были столь заметны, что после победы Фернандо, в свои неполные 17 лет, удостоился назначения губернатором захваченного города.
Спустя четыре года произошло его бракосочетание с Марией Энрикес, дочерью дона Диего Энрикеса де Гусмана, герцога Альба де Листе. Будущему «железному герцогу» посчастливилось найти себе ровню, – как по характеру, так по духу и разуму. Донья Мария была красива той величественной красотой испанских женщин, которая неподвластна годам. Ее скромность и любезность восхваляли до самой смерти. Эти превосходные душевные качества сочетались в ней с непреклонной волей и недюжинным организаторским талантом. Полвека она управляла семейным имуществом, содержа поместья и замки в образцовом порядке, несмотря на то, что доходы Альба даже в лучшие годы не превышали 30 000 дукатов – сумма, значительно уступавшая доходам многих грандов и кардиналов. Во время отлучек мужа ей случалось замещать его в правительстве тех областей, наместником которых он являлся. При дворе испанской королевы донна Мария занимала такое же положение, как ее муж при дворе короля. Она ушла из жизни через год после смерти Альбы.
Под стягом Священной Римской империи
Едва переступив порог двадцатилетия, Альба был приближен ко двору германского императора Карла V Габсбурга, объединившего под своим скипетром Священную Римскую империю и испанскую монархию.
Этому уроженцу города Гента, считавшему Фландрию своей родиной, было непросто найти общий язык как со своими немецкими, так и испанскими подданными. Германских князей он большей частью подкупал, из-за чего постоянно нуждался в деньгах. В Испании его правление вызвало поначалу мощное сопротивление. Но Карл умелыми действиями навел порядок в стране. Он подавил восстание кастильских городов и фактически уничтожил независимость кортесов. Кастильская знать, укрощенная еще прежними королями, покорно склонила перед ним голову. Чтобы завоевать сердца испанцев, в последующие годы Карл выучился хорошо говорить по-кастильски, удалил от себя всех фландрских советников и даже собственноручно убил на арене быка, после чего сделался в глазах подданных настоящим испанцем.
В жизни Альбы Карл, превосходивший его семью годами, занял место отца и земного кумира – идеального государя, соединившего в своей особе величие монарха и дух подлинного христианина. К нему были обращены вся преданность, почитание и любовь, на которую был способен «железный герцог». Когда Карл умер, одно упоминание его имени застилало глаза Альбы слезами умиления. И это несмотря на то, что император никогда не числил герцога в своих любимцах, выдерживая по отношению к нему холодную дистанцию.
Они и в самом деле не могли сойтись близко. Несложная, хотя и цельная натура Альбы делала из него превосходного служаку, однако в ней не было ничего, что могло бы превратить его в задушевного друга. Альба являл собой воплощенную честь, не знавшую сомнений и не признававшую иных мотивов человеческих деяний. Убежденное сознание в собственной добродетели убивало в нем малейшую потребность в самопознании. В своих отношениях с людьми он исходил из унаследованных и заученных правил, а не из знания человеческого сердца. Именно здесь проходила грань, отделявшая его от Карла, который всю жизнь не прекращал диалог со своей совестью. Если в чем Альба не уступал императору, так это в вежливости, достоинстве, благородстве поступков. Под этим углом зрения его фигура предстает в привлекательном свете. Люди готовы были оказывать «железному герцогу» уважение и почтение за его простоту в одежде и обиходе, отсутствие желания злоупотреблять своим положением, доступность для починенных, неукоснительное следование закону и долгу. Но он никогда не дождался с их стороны проявлений любви и дружеского признания.
Став членом Государственного совета, молодой Альба получил представление о политических задачах Габсбургской монархии. Внешняя политика Карла V была одухотворена идеей объединения христианской Европы под эгидой императорской власти против общего врага — Оттоманской Порты, находившейся на пике своей военной экспансии. Однако осуществлению этой цели препятствовали зарождавшаяся Реформация и противодействие осознающих свою силу национальных монархий – Франции и Англии. Хватало и других забот: в Нидерландах требовалось обуздывать своеволие вольнолюбивых горожан, Сицилия и Южная Италия нуждались в защите от африканских пиратов, Австрия и Венгрия ждали избавления от турецкой угрозы. В Германии имперская политика Карла наталкивалась на сопротивление владетельных князей, по отношению к которым он был связан обещанием не посягать на их многочисленные привилегии.
Проникнутый обожанием к Карлу, Альба всецело отдает себя борьбе с врагами императора. Отныне он измеряет время сроками военных кампаний. Его видят поочередно на всех театрах военных действий. Недостаток опытности он восполняет молодым задором. Выносливость его поистине не знает границ. Однажды, в Венгрии, получив известие о болезни своей молодой жены, он тут же велит седлать коня. Бешеная скачка длится восемь с половиной дней, с небольшими перерывами на смену лошадей и сон. На девятые сутки Альба в покрытом пылью камзоле предстает у постели больной, а спустя три дня, убедившись в том, что опасность миновала, тем же манером пускается в обратный путь. Война предоставляет ему возможность рассчитаться за сиротское детство. Когда возглавляемые им войска захватывают город Тунис, герцогу Альбе торжественно вручают обнаруженное в арсенале оружие его погибшего отца.
В эти годы молодого полководца еще заслоняют фигуры давних сподвижников Карла, знаменитых военачальников, — адмирала Андреа Дориа, маркиза дель Васто, герцога Брауншвейгского и других. Однако имя его уже на устах. Во время посещения Карлом завоеванных и освобожденных городов глаза зрителей ищут Альбу в свите императора, на него указывают, ему провозглашают здравицы.
Мало-помалу военные неудачи и смерть некоторых фаворитов побудили Карла назначить герцога Альбу своим главным военным советником и верховным камергером. С этих пор он неуклонно идет в гору, приобретая все большее влияние и могущество. На торжественных обедах ему отводят место за императорским столом, наряду с высшими сановниками империи, иностранные государи и дипломаты приберегают для него наиболее ценные, после Карла, подарки. Под конец жизни императора Альбе принадлежали должности верховного защитника Испании и вице-короля Неаполя.
Но никакие успехи при дворе не могут заставить Альбу забыть о вверенных ему войсках. В короткий срок он проводит важные военные реформы: первым в Европе вооружает огнестрельным оружием кавалерию и ставит на палубы испанских кораблей специальные орудия вместо обычных полевых пушек, которые использовались во флоте ранее.
Начавшуюся в 1546 году Шмалькальденскую войну* Альба впервые встретил в должности главнокомандующего. С этого момента он больше никогда не находился в чьем-либо подчинении, сохраняя свободу действий даже в тех случаях, когда в армии присутствовал император.
* Шмалькальденская война 1546 – 1547 годов – первое военное столкновение католиков с протестантами, объединившимися в Шмалькальденский союз (заключен 27 февраля 1531 года в тюрингском городе Шмалькальден, в ответ на отказ императора Карла V признать Аугсбургское исповедание – изложение основ лютеранства, составленное ближайшим соратником Мартина Лютера Филиппом Меланхтоном).
Сражение под Мюльбергом, разыгравшееся весной 1547 года, сразу выдвинуло Альбу в число выдающихся полководцев своего времени. Имперским войскам, проникшим в самое сердце протестантской Саксонии, противостояла армия предводителя Шмалькальденского союза курфюрста саксонского Иоганна Фридриха.
Противников разделяла река Эльба, благодаря чему протестантский вождь, имевший вчетверо меньше солдат, считал свою позицию неприступной. Действительно, Альба не пытался атаковать до тех пор, пока во время одной из рекогносцировок* не нашел крестьянина, который указал ему брод, неподалеку от протестантского лагеря. На рассвете 24 апреля имперская кавалерия начала переправу. Сам герцог ступил на вражеский берег одним из первых, переплыв реку на крестьянской лодке. Внезапная атака вражеской конницы повергла саксонцев в панику. Окруженный лагерь пал, сам Иоганн Фридрих был захвачен в плен и лишен всех владений. Карл, наблюдавший за ходом битвы, лежа на носилках, будучи совершенно разбит приступом подагры, слабым голосом поздравил герцога Альбу с величайшим триумфом.
*Рекогносцировка (нем. Rekognoszierung, от лат. recognosco — осматриваю, обследую), осмотр местности и позиций противника лично командующим или офицерами штаба.
Религия Лютера – вера свободного человека, одиноко предстоящего перед Богом, – была глубоко чужда «железному герцогу», который полагал, что государство и Церкви для того и существуют, чтобы даровать добрым католикам избавление от мук личной ответственности. После того, как победа при Мюльберге отдала в его руки города Саксонии, Альба посоветовал императору выкопать останки Лютера в Виттенберге и развеять их по ветру. Ответ Карла был достоин мудрого и великодушного правителя: «Оставьте его в покое, он имеет другого Судью. Я воюю с живыми, а не с мертвыми».
Но несмотря на то, что Лютер был мертв, Реформация жила.
Альба смог воочию убедиться в этом при осаде Меца, удерживать который протестантам помогал молодой Франсуа де Гиз. Талантливый французский полководец умело оборонял город. Очистив окрестности от скота и съестных припасов, он обрек имперские войска на голод. Осуществить блокаду Меца Альбе не удалось, а штурмы его неприступных стен один за другим терпели поражение. Наступившая зима сделала положение имперских войск безнадежным. Когда рождественские морозы уничтожили половину его 60-тысячной армии и свалили в постель его самого, Альба снял осаду. Повторный поход под стены Меца, предпринятый Карлом в следующем году (1554), также не принес успеха.
Доблестный защитник Меца Франсуа де Гиз, которого удар испанского меча уже сделал знаменитым герцогом Баллафре (Меченым), оказался единственным противником Альбы, превзошедшим его на поле брани. Испанский полководец учел это и впоследствии опасался начинать войну с Францией, несмотря на то, что числил эту страну среди злейших врагов Испании. По его словам, французы охотно пожертвовали бы одним глазом, лишь бы Испания потеряла оба.
Военный талант Альбы не смог вернуть Европу к временам религиозной целости и не скрепил ее политического единства. Аугсбургский мир 1555 года между католиками и протестантами Германии, укрепивший самостоятельность имперских князей, означал для Карла V крах его политической программы.
В 1557 году поход войск Альбы на Рим воспрепятствовал заключению союза между французским королем и папой Павлом IV. Эта кампания была последней большой кампанией герцога Альбы во славу императора Карла и Священной Римской империи.
При дворе Филиппа II
Военные неудачи совершенно обессилили Карла, который до сих пор мужественно переносил свои физические немощи, сделавшие его жизнь неотличимой от жизни паралитика. Современники считали, что именно после поражения под Мецем престарелый император перестал верить в свою звезду и, по примеру императора Диоклетиана, задумался об отречении от престола.
Свое намерение он осуществил поэтапно, в 1555—1556 годах. Единственный сын Карла, Филипп II, получил в упhавление Испанию, Италию, Нидерланды и владения в Новом Свете, младшему брату императора, Фердинанду, досталась Германия. Сам Карл уединился в местечке Юсте (область Эстремадура в Западной Испании), где специально для него был построен монастырь. Свое время он теперь делил между молитвами, работами в саду и занятиями часовым ремеслом.
Заботы о государственных делах, впрочем, не оставляли его. Передачу власти в руки Филиппа Карл сопроводил письменной инструкцией, содержащей секретный листок, о котором принц не имел права говорить даже своей жене. В этой записке император делился с сыном своими наблюдениями о достоинствах и недостатках самых видных государственных мужей, строго очерчивая границы их возможностей, а также их верности. Самое пристальное внимание было уделено и герцогу Альбе. Из посвященных ему строк видно, что Карл до конца дней смотрел на своего вернейшего слугу холодным взглядом господина. Он советует Филиппу смело вверить этому псу охрану дома, но держать его на цепи никогда не впускать в дом. По его словам, Альба хорош и даже бесподобен как полководец, он также немало понаторел в решении внешнеполитических вопросов и, следовательно, незаменим в качестве военачальника и советника. Но, замечает Карл, «железный герцог» прежде всего испанский гранд, а значит, ищет преимущественно личной выгоды; им движет безграничное честолюбие, и он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить влияние на Филиппа. Поэтому совет Карла сыну таков: «Спрашивай его совета, но в тех или иных делах не полагайся на него. Не верь никому, кроме себя».
Всю последующую жизнь герцогу Альбе пришлось бороться против незримой власти этих рекомендаций. Помнивший заветы отца Филипп так и не избавился от подозрений, что «железный герцог» то и дело превышает свои полномочия. Альба навсегда остался для Филиппа тем советником, «которого из-за его гордости надо сначала покорить, а затем использовать его ум».
Между тем Карлом овладело исступленное ожидание смерти, заставлявшее его устраивать репетиции своих похорон. В сентябре 1558 года он скончался.
Для Альбы началась новая, как бы вторая жизнь, посвященная служению испанской монархии.
При дворе Филиппа II Альба сохранил то влияние, которым пользовался в Государственном совете Карла V. Иначе и быть не могло, если даже король Фердинанд, несмотря на неприязнь к гордому герцогу, вынужден был сказать ему: «Вы укрепили императорскую корону на голове моего брата и королевскую корону на моей голове, даже больше: вы сделали его императором, а меня королём». Правда, любимцы Филиппа не упускали ни одной возможности подвергнуть действия Альбы критике, впрочем, большей частью незаслуженной. Но король продолжал держать Альбу на первых ролях. О степени его влияния на испанские и даже европейские дела лучше всего говорит тот факт, что когда в 1564 году намечалась встреча Филиппа с французским королем Карлом IX, в присутствии королевы-матери Екатерины Медичи и ее дочери, испанской королевы Елизаветы, осторожный Габсбург в последний момент решил не ехать сам, а послать на этот съезд королей герцога Альбу.
С портрета Альбы кисти Тициана, относящегося к этому времени, на нас суровым и недоверчивым взглядом смотрит высокий старик, облаченный в великолепные доспехи, перевитые алой лентой. Его фигура пряма, как палка, на узком и длинном лице, прорезанном глубокими морщинами и окаймленном окладистой бородой, застыла надменность; ни одним своим мускулом оно не выдает физического страдания (в пожилом возрасте Альба был подвержен мучительным приступам подагры). Видно, что боевой пыл юного губернатора Фуэнтеррабиа давно сменила холодная рассудительность и железная выдержка опытного полководца. Напряжение правой руки, крепко зажавшей жезл военачальника, не оставляет сомнений в решимости сокрушить ребра любому, кто встанет на его пути.
Но в непреклонной решительности Альбы таился крупный недостаток – излишняя прямолинейность. В силу застывшей косности своей натуры он не был способен предложить никакого другого средства против опасных течений, кроме как подавить любое проявление недовольства силой.
Эта его черта особенно ярко дала себя знать в борьбе с восставшими Нидерландами.
На носу 23 февраля, а вот и подарок!
Милые женщины, традиционно предлагаю оригинальный подарок для ваших мужчин — мою книгу «Последняя война Российской империи» с дарственной надписью! Великолепное типографское качество, вклейка цветных карт.
Поверьте, они оценят. У этой книги нет недовольных читателей.
Описание книги можно посмотреть здесь
https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html
Заказ оформляйте на мой мейл cer6042@yandex.ru
