Своим величием и единством своего народа к середине XVII века Франция обязана двум властным тандемам, сцепке - король и «первый министр», причем, государству повезло еще и в том, что следовали эти две сцепки почти друг за другом.
Итак, связка первая – Генрих IV и суперинтендант финансов Максимильен де Бетюн, герцог Сюлли (1560-1641) и второй тандем – сын предыдущего короля, Луи XIII и Арман Жан дю Плесси, герцог Ришелье, кардинал и главный министр (1585-1642).
Интересно, что для широкого круга любителей истории этих тандемов как будто нет, или как минимум, значение одного из участников серьезно недооценивается. В общем понимании, Генрих Наваррский велик «сам по себе», как будто бы он блистательно правил и воевал вовсе без каких-то там помощников.
Герцог Сюлли вообще не учитывается в этой связке и находится в глубокой тени отбрасываемой королевской мантией. И наоборот во втором случае – в связке Луи XIII и кардинал Ришелье, все достижения приписываются главному министру, а монарх выставляется типичным «королем-тряпкой».
Но это нет так. В обоих случаях, король и его первый помощник, были каждый по-своему сильными личностями, уникально дополнявшими друга и двигавшиеся вместе к успеху. Тут, конечно, самое слабое место – восприятие Луи XIII, сложившиеся на основе известных романов. Вспомним Александра Дюма – если он и подтачивает величие кардинала, то хотя бы честно признает, что Франция без него может быть погибла бы. А вот король у него просто обезличен и вообще вроде мебели. Но так ли это на самом деле?
Луи XIII был человеком своеобразным и местами очень странным. Но вот был ли он слабым монархом? Как раз наличие рядом с ним кардинала Ришелье доказывает, что нет. При слабых правителях и правительницах не появляются министры-государственники и созидатели, которые плодотворно работают в течении 15-10 лет. При «слабых» появляются временщики, гребущие все под себя. Типичный, обратный, отрицательный пример властного тандема можно наблюдать в той же Франции, в эту же эпоху, как раз после гибели Генриха IV и в начале царствования Луи XIII.
Мария Медичи и Кончино Кончини, маршал д’Анкр (1569-1617) – удивительно глупая королева и не менее удивительно жадный проходимец. Чтобы избавить от последнего короля и королевство, пришлось пойти на прямое убийство. Бывает и другой «формат» временщика – он не «изыскивается» слабым правителем самостоятельно, а достается «по наследству» от предшественника.
Такой временщик как бы «консервируется» при сильном (или относительно сильном монархе), образно говоря, дыхнуть при нем не смеет и никогда не позволяет себе лишнего. Но вот после смерти могуче патрона, при его слабых наследниках, такой временщик как будто срывается с цепи. Исторические примеры – герцог Бэкингем при Якове I и Карле I Стюартах и Александр Меньшиков при Петре Великом и его двух первых наследниках. Падение Меньшикова связано с его болезнью, но даже если бы он был здоров, кто-нибудь обязательно догадался бы прибегнуть к «варианту Кончини» и полудержавного недовластелина попросту бы пристрелили.
Также при слабых правителях наблюдается мельтешение временщиков, иногда мелькнут одна-две сильных личности, но слабый монарх таких, как правило, терпеть не может.
Таким образом, Луи XIII и кардинал Ришелье очень удачно дополняли друг друга. Король ценил преданность кардинала, а последний никогда не забывал, кто формально первый в этом тандеме. Этот тандем и завершил создание сильной государственной базы уже для Короля-Солнце. Добились они вместе, на удивление многого. Прижали принцев, купировали гугенотский сепаратизм, позже Луи XIV завершит эти процессы, причем, ему хватило времени повзрослеть и взять власть в свои руки.
Задела хватило, по историческим меркам, правда, ненадолго. При Луи XV, сильным человеком при короле, после эпохи Регентства (при не таком уж и плохом Филиппе II Орлеанском) можно назвать лишь кардинала Андре-Эркюля де Флери (1653-1743), но к несчастью для Франции он был уже слишком стар и после его смерти в возрасте 90 лет, все пошло наперекосяк.
