Бронзовые пепельницы, бархатные сиденья и штрафы для "зайцев" — что ожидало путешественников прошлого?
Кто ты, путник?
В XIX веке, как и сегодня, по железным дорогам ездили самые разные люди и с самыми разными целями. Кто-то отправлялся отдыхать, кто-то работать, ну а кто-то — к святым местам. Состав пассажиров зависел от направления. Например, Царскосельской линией чаще всего пользовались жители Санкт-Петербурга для поездок на дачи.
По железным дорогам перемещались в основном крестьяне, которые ехали на сезонные заработки. Большинство из них отправлялось в путь весной, а возвращались лишь осенью.
Три копейки за версту
Стоимость билета зависела от дальности путешествия и класса вагона. В 70-х годах XIX столетия за одну версту нужно было заплатить: в первом классе — 3 копейки, во втором — 2,25 копейки, а в третьем — 1,25 копейки. При этом фунт (около 0,5 килограмма) ржаного хлеба тогда же стоил 2,2 копейки, то есть почти столько же, сколько одна верста в вагоне второго класса.
Вам с бархатом или без?
От класса вагона зависела его комфортабельность. Если в первом пассажиры сидели на бархатных сиденьях в салоне с отделкой под красное дерево и бронзовыми пепельницами, то в третьем довольствовались деревянными скамьями, крашеными стенами и дверными ручками из чёрного металла. Второй класс был проще первого, но не столь аскетичен, как третий: для сидений использовали сукно, а салон отделывали под дуб.
Некоторое время спустя стали выпускать также вагоны четвёртого класса. Они предназначались для крестьян-переселенцев и солдат. Люди размещались на нарах, в которые превращались верхние и нижние полки с помощью специальных откидных досок.
На сиденья не вставать!
Как и сегодня, билет приобретали на конкретную дату и в определённый поезд. Если в составе обнаруживался "заяц", его штрафовали на сумму двойной стоимости проезда.
Для обеспечения порядка пассажирам запрещалось вставать ногами на сиденья, а также высовываться из окна или открывать двери вагона при движении поезда. Кроме того, нельзя было войти в уже тронувшийся состав. Вышедшим на остановке путешественникам приходилось слушать сигналы: о скором отправлении предупреждали громогласные удары в станционный колокол и свисток паровоза.
