После Октябрьского переворота и штурма Зимнего дворца революция, совершенная под лозунгами:"Земля - крестьянам", "Фабрики - рабочим" и "Мир -народам" относительно быстро и успешно завершилась. Большевикам удалось взять в свои руки власть в столице и крупных городах, чего нельзя сказать о провинции и окраинах России. Началась кровавая и разрушительная Гражданская война, которая длилась долгих пять лет. Хочу рассказать о судьбе одного из участников противостояния, контр-адмирала Г. К. Старка, под командой которого в октябре 1922 года корабли Сибирской флотилии покинули Владивосток накануне вступления в город Красной Армии.
В начале октября 1922 года ударные части Красной армии под командованием Уборевича разбили оборону белых после ожесточенных боёв под Спасском и вплотную подошли к Владивостоку. Белые власти издали приказ об эвакуации Приморья и предложили всем желающим уходить вместе с армией. Подготовилась и уходила также Сибирская флотилия во главе с контр-адмиралом Георгием Старком. Рано утром 25 октября 1922 года под гордо развевающимся Андреевским флагом караван из 30 подготовленных к походу кораблей, на которых находились почти 10 тысяч военных и беженцев, покинул порт Владивосток и взял курс на пограничный порт Посьет, а затем - на корейский Гензан.
Поход хоть и был неплохо подготовлен, но тем не менее, оказался очень сложным. Осенняя непогода, сильные шторма сильно сказывались на перегруженных кораблях, пассажирами которых волею судеб оказались военные моряки с семьями, казаки тоже с семьями, учащиеся-кадеты из двух корпусов и просто гражданские люди, не привычные к столь экстремальным условиям путешествия. А впереди - тысячи миль открытого моря. Смелый хладнокровный человек, опытный командир, участник всех российских войн начала 20 века, Георгий Старк был в смятении и сомнениях. На нем была ответственность за жизни тысяч доверившихся людей. От русского Посьета, крайней точки невозврата, до корейского Гензана шли буквально "крадучись" вдоль побережья. В этом переходе флотилия потеряла два катера, положение кораблей, переполненных пассажирами, было крайне сложным.
В Гензане хозяйничали японцы, всячески препятствовавшие высадке беженцев из охваченной гражданской войной России. После долгих переговоров удалось добиться разрешения на высадку казаков с семьями и части гражданских лиц, которые надеялись добраться до КВЖД (Харбина), остававшегося пока русским, но еще не совсем советским. На берегу беженцев ждали холодные бараки, минимум еды, неприветливое отношение местного населения, но для многих это было лучше, чем гибельное морское путешествие в никуда. 21 ноября флотилия продолжила поход, следующим был корейский порт Фузан.
В Фунзане произошло интересное событие, расставившее все "точки над i" в дальнейшей судьбе адмирала Старка. К нему в гости пожаловал бывший сослуживец по прошлой военной жизни Владимир Александрович Белли. Судьба этого человека захватывающе интересна. В отличие от Георгия Старка, он увидел перспективы службы Советской власти, стал кадровым военным разведчиком Красной армии, позднее он написал книгу воспоминаний "В российском императорском флоте". Белли прибыл в Фунзань с конкретным заданием - убедить Старка вместе с Сибирской флотилией и экипажами вернуться во Владивосток. Советская власть гарантировала всем амнистию и даже вознаграждение. Белли приехал не с пустыми руками, он привез Старку письмо от жены и семейную фотографию. Но все дипломатические усилия Белли не дали результата, Георгий Старк наотрез отказался от сотрудничества, бывшие сослуживцы остались по разные стороны баррикад, на том и расстались.
После отказа контр-адмирала Старка вернуться самому и вернуть флотилию разразился международный скандал, вышло постановление ВЦИК, предписывающее флотилии "возвратиться в российские воды и добровольно сдать Советскому правительству незаконно присвоенные военные суда и имущество, принадлежащее РСФСР". "Угонщикам" грозили самые жесткие санкции и судебное преследование по полной программе.
Но "угнанная" флотилия, немного отдохнув, подлатав бока и сделав запасы топлива, двинулась дальше мимо Цусимы курсом на Шанхай. На этом этапе их ожидала очередная потеря, во время жесточайшего шторма затонул крейсер "Лейтенант Дыдымов" вместе с командой и пассажирами, в их числе мальчиками-кадетами. Истерика, паника и слезы гражданских пассажиров доставляли немало проблем командиру флотилии и экипажам судов. На канонерской лодке "Илья Муромец" одна состоятельная дама даже попыталась застрелиться, благо у нее вовремя отобрали пистолет.
В Шанхае многие беженцы, напуганные последним штормом, сошли на берег. В большом городе было тепло, светло, теплилась надежда, что на суше все как-то устроится. Но для флотилии и ее командира эта месячная стоянка оказалась сильнейшим испытанием. Им, угонщикам имущества новой страны, пользуясь их безвыходным положением, под разными предлогами отказывали буквально во всем. Казна флотилии, увы, практически была пуста. Приходилось прилагать невероятные дипломатические усилия, идти на хитроумные сделки, чтобы обеспечить материальную часть дальнейшего движения. Продали несколько малозначимых судов и часть ставшего ненужным вооружения по заниженным ценам, но это было спасением.
Однако, настроение бравых российских моряков было подавленным, тяжелые условия жизни, откровенная нужда и полная неясность будущей жизни и судьбы сделали свое дело, многие "морские волки" покинули флотилию и остались на суше. Еще одним фактором в пользу этого выбора стало то, что в Шанхае находилось довольно много хорошо обеспеченных русских, бежавших из Манчжурии, перебравшихся из Харбина, с КВЖД. Оставалась надежда на их помощь соотечественникам, оказавшимся в беде.
Перед выходом из Шанхая курсом на Тайвань провели совещание. Адмирал Старк изложил дальнейший план движения флотилии и действий экипажей. Он считал, что оптимальным вариантом будет курс на Филиппины, находящиеся под протекторатом США. Ему когда-то уже приходилось бывать в Маниле и он имел представление о том, чего там можно ожидать. Предложения остаться в Шанхае или идти в Гонконг, высказанные некоторыми коллегами, командир отверг, как опасные для "угонщиков" в политическом плане с вполне предсказуемыми юридическими последствиями. Чтобы подбодрить и вдохновить оставшиеся экипажи контр-адмирал вместе со штабом флотилии пересаживается на ДИОМИД, "самый скверный корабль", способный передвигаться только на буксире (его прицепили к спасателю "Свирь") и переносит на ДИОМИД Андреевский флаг. Это был поступок настоящего командира. Теперь - вперед, на Формрзу (Тайвань).
Уже при подходе к Тайваню в узком проливе в шторм случилось страшное: три корабля сели на мель. Два из них ФАРВАТЕР и ПАРИС чудом спаслись, а третий- тральщик АЯКС не смог выбраться, завалился набок и был залит волнами. Из 23 человек удалось спасти только 7. Последним спасли мичмана Петренко, он был командиром АЯКСА, взобравшись на фок-мачту ждал спасителей больше суток и покинул свой корабль последним.
В общей сложности до Филиппин добрались меньше половины кораблей флотилии и всего около тысячи человек беженцев и личного состава. Как сформулировал сам Старк в своем отчете: "Добровольная группа людей на основании законов старой России на кораблях под Андреевским флагом, зарегистрированным как последний существующий флаг Русского флота." Начались сложные, мучительные юридические и дипломатические процедуры. Сначала определились с кораблями флотилии, они были распроданы, средства от продажи разделены между всеми оставшимися участниками похода.
Только через полгода большая часть беженцев, участников похода получит нужные документы и возможность отправиться на американском транспорте "Меритт" к калифорнийским берегам. Но Георгия Старка не было среди отъезжающих, он отклонил заманчивое предложение американцев послужить звездно-полосатому флагу, остался верен родному Андреевскому. Свою часть средств, вырученных от продажи кораблей, вместе с полным военно-политическим и финансовым "Отчетом о деятельности Сибирской флотилии"он отвез во французский город Антиб и передал тогдашнему главе Российского императорского дома Великому князю Николаю Николаевичу. Этот отчет читается на одном дыхании лучше, чем любой самый крутой современный роман, в нем столько искренности, честности и боли, что порой просто слезы наворачиваются.
Переехав в Париж, где в это время уже находились его дети (сын Борис и дочь Татьяна), он ведет очень скромную жизнь. Не имея средств к существованию, как и многие русские эмигранты, героический адмирал обучается профессии водителя и становится парижским таксистом. Кстати, очень быстро освоив карту города и прекрасно ориентируясь, мастерство и опыт остались при нем. Русский адмирал крутил баранку почти 20 лет, только во время оккупации Франции, когда он отказался сотрудничать с немецкими фашистами, он потерял работу. После окончания Второй мировой войны Георгия Старка избрали председателем Всезарубежного объединения русских морских офицеров, коим он оставался до самой своей кончины 2 марта 1950 года. Похоронен русский адмирал Георгий Старк на кладбище Сент-Женевьев-де Буа среди многих других известных русских эмигрантов.
Интересно изучать, как по-разному складывались жизни и судьбы высших офицеров Русской армии: кто-то смог найти свое место в Советской России, а кто-то остался верен до конца принятой присяге.
А вы как считаете? Жду ваших отзывов и комментариев.
#россия#история россии#20 век#армия и флот# интересные факты
