Война счета свои подводит по нолям,
Рукой костлявой, нам расписывая роли,
Она нас дарит моргам и госпиталям...
Денис Иванов. Участник СВО. 17 декабря 2022 года
В "Шервудском" лесу остались окопы ещё с 1942 года - вполне годные.
Можно спокойно ночевать.
А вот свежие, вырытые солдатами ВСУ, занимать нам строго запрещено. Потому что они считаются пристрелянными - в любой момент жди подарка.
В одном из таких я нашел себе спальник. Грязноватый, слегка забрызганный кровью, но по теплу "вполне ещё торт" - наполнитель не свалялся. В ногах спальник был слегка сыроват, поэтому залез я в него прям в ботинках. Почистил конечно от грязи, как получилось.
Уснул почти сразу, лишь пару минут осознавая как на лицо падают и тут же тают редкие крупные снежинки. Запах сухой мерзлой травы и глины на этот раз смешался с чем-то неопознанным - давно разлитым на спальник. Снились мне, как обычно, причудливые слайды под озвучку глухо долбящих где-то недалеко градов.
С тонким свистом проплывали пряники.
Пролетали птички беспилотные.
Ухали девочки, под колесами автоколонны
Звала в кино сестренка - на диджитл
Плакала в гулкой ванной жена, завернувшись в любимый плед и включив воду, чтобы не слышно.
Одноглазые притаились за окнами со своими плетками.
- Верни мой спальник, - вдруг отчетливо услышал я отмороженный голос какого-то незнакомого мужика. Верни - это мой. И мне он самому нужен. Холодно.
Я открыл глаза. Темнота. Из окопа был виден только небольшой кусочек неба, слегка присыпанный белой пудрой звездочек. Снежинки уже не падали. Нос и губы закоченели, а один мой глаз покрылся тоненькой ледяной корочкой. Телом я почувствовал, что у меня в изголовье кто-то стоит, но увидеть не мог.
Мысль, что придется вылезти из спальника прямо сейчас, показалась невыносимой.
- Дай доспать, брат, громким шепотом сказал я. Утром верну.
- Ладно. Отозвался отмороженный. Положишь, где взял, брат.
Гы-гык.
Этот короткий смешок в конце фразы был похож на треск ломающегося под ногами льда на осенней реке. И фигура, стоявшая возле моей макушки словно провалилась под этот лед и исчезла.
Я запретил себе думать о том, что это было, и стал мысленно чертить
снежинки белым мелом на черной грифельной доске, стараясь представить, что я в родном городе, что никакой войны нет, а есть только эта доска у входа в любимое кафе, на которой, черт знает почему, забыли нарисовать рекламу. Раз снежинка, два снежинка, три снежинка....
Это сработало и я снова быстро погрузился в сон.
Утром я вернул спальник убитого всушника в его родной окоп и предупредил ребят, чтобы случайно не взяли.
Не люблю я всякую шизотерику. Спи спокойно, брат.
Наталья Артемьева
( На материале устного рассказа мобилизованного Юрия Маркова из города Череповец)
