Глава 5
Начало ЗДЕСЬ
Молчание сильно затянулось, и Илью так и подмывало нарушить его наводящим вопросом, но он не решился. Во-первых, не слишком вежливо, во-вторых, о суровом характере деда его уже предупредили.
Решилась Катерина:
- Ну ладно, мужики, вы тут сидите, а я побегу, пожалуй. Дел дома ещё полно, а время уж к обеду. Благодарствуй за угощение, Митяй!
Дед, словно очнувшись ото сна, встрепенулся.
- Беги, беги, хлопочи, - тепло ответил он. – Заходи, коли чего, да и вообще просто так заходи, всегда рад хорошему гостю.
Он хитро подмигнул, а Катерина лишь отмахнулась и быстрым шагом покинула дом Митяя. Дед повернулся к Илье и снова вперился в него своими внимательными стальными глазами. Взгляд пристальный, совершенно молодой, ясный, словно и не лежит на плечах такое количество лет.
- Это всё, что тебе известно? Или что-то оставил для разговора с глазу на глаз? – спросил он.
- Всё, - ответил Илья. – И это лишь то, что я знаю со слов других, сам-то я там не был.
- Тетрадка это чья? – поинтересовался Митяй.
- Невесты моей. Бывшей невесты, - сразу же поправился Илья.
- Бывшей? – усмехнулся дед. – Это вряд ли. Дюже резво ты кинулся концы искать. Ну да ладно, это ваше дело, молодое. Ты мне вот что скажи: она сейчас как?
- Пока не очень. Она в реанимации. Без сознания.
- А остальные? Все погибли, так?
- Нет. Не все и не сразу. Двое выживших те, кто не спускался тогда вниз. А из оставшихся… Вытащили Ленку и ещё одного парня, но тот скончался в реанимации. Зачем Вам это?
- Вот что скажу тебе, парень: коли дорога тебе твоя невеста, бывшая невеста, любым способом останови её. Второго раза не будет, пещера отпускает лишь однажды.
- Что-то я пока ничего не понял. Вам откуда известно?
- От бати моего. Он в ней и сгинул… когда второй раз туда полез… Мне тогда восемь лет было, но помню, как вчера…
***
Более семидесяти лет назад…
С того времени, как вернулся Тимофей домой, минуло девять лет. Никто ничего так и не смог добиться от мужика. Брательник его, Семён, так и сгинул, как и остальные двое мужиков, что ходили с ними. Что потом с их семьями приключилось, то осталось неведомым, видать, мужики ничегошеньки о своих планах не сказывали, потому как в их родной деревне, которая располагалась далече от той, где проживали Тимофей да Семён, никаких особых разговоров не ходило. Так, вскользь упомянули, что, мол, ушли двое неведомо куда, да и не возвернулись. Мало ли, где можно сгинуть мужику-то?
Для Наташи, жены Семёна, грустно всё закончилось, помешалась баба совсем. Ходила по селу, улыбалась, как блаженная, дом совсем забросила, на детей даже не глядела… Клавдия с Тимофеем деток всё подкармливать старались, жалко их, родня всё же. Хоть и своих пятеро, да вроде бы шестой намечается, Клава ещё не знала точно. А Наталья-то исхудала так, что только глазищи одни на лице и остались. Дети сказывали, что коли не накормить её, так на сама и не вспомнит, что поесть надобно. А однажды спозаранку, выйдя во двор, Клавдия ахнула: возле крыльца робко топтались все семеро ребятишек Натальи и Семёна. Самого младшего, двух лет от роду, держала на руках Дарья, старшая дочь.
- Господи! Вы как тут? Что стряслось? – всплеснула руками Клавдия.
- Тётя Клава, мы к Вам, - пролепетала Даша. – Не знаем, как нам дальше. Мамка пропала.
- Как пропала? – воскликнула Клавдия.
- Ночью, видать, ушла. Нету её нигде. И одёжи её нету.
Расспросы односельчан ни к чему не привели. Лишь одно удалось выяснить: ещё до зари видали Наталью. Вроде бы шла она прочь из села, держа в руках узелок. Куда она делась, так и не выяснили. Предположили, что со странниками ушла скитаться. Судьбой детишек так распорядились: двоих самых младших взяли к себе Тимофей с Клавдией (больше им не потянуть было), остальных разобрали сёстры Семёна (с согласия мужей, конечно). Их семьи вроде бы довольно неплохо жили.
Таким образом и оказалось у Тимофея с Клавой семеро детей. А вскорости появился на свет самый младший и последний их ребёнок – сын Дмитрий, Митяй. И вроде бы жизнь вошла в своё русло, жил себе, поживали, добра много не нажили, но и не голодали. В общем, жили, как все.
Про то, что случилось в пещере, Тимофей никогда домашним не рассказывал, как ни допытывались Клавдия с матерью. Лишь опускал глаза да молчал. Он очень изменился по возвращении, стал более угрюмым и молчаливым, на все вопросы отвечал односложно, стараясь не распространяться. Казалось, окружающие люди его раздражали… или пугали. Только с домашними был он приветлив и заботлив, как и раньше, пока не начинались новые расспросы про их с Семёном авантюрный поход. Тогда он опять замыкался.
Неожиданно единственным человеком на свете, которому Тимофей рассказал о произошедшим, стал его младший сын Митяй. Этот мальчик занял особое место в сердце и душе сурового отца семейства. Может, потому что появился на свет уже в довольно зрелом возрасте родителей, а может, просто так, кто знает?
Митяю исполнилось восемь, когда сгинул отец. Многое произошло за эти годы: умер от какой-то хвори сын Гриша, Лиза вышла замуж и жила своим домом, собиралась замуж и вторая сестра, Маша, из младших детей Семёна и Натальи тоже одного хворь унесла, всё та же, что и Гришу, старший из сыновей, Архип, женился, хозяйку в дом привёл. Клава свекровь теперь, а вскорости и бабкой должна стать.
Только Тимофей с каждым днём становился всё тревожнее, будто глодала мужика изнутри какая-то тяжёлая думка. По вечерам выходил во двор, садился на ступеньку крыльца и так мог по часу и более сидеть молча, глядя куда-то вдаль. Митяй любил в такие моменты садиться рядышком и, подобно отцу, молчать. Сколько раз пыталась Клавдия загнать сына домой и нагрузить какой-нибудь посильной работой, но каждый раз отец останавливал её:
- Оставь мальца, Клавка. Пущай сидит рядом.
Было что-то такое в его тоне, что спорить жена не решалась. Нет, не угроза, скорее, какая-то тоска, что ли. В общем, оставляла она мужа в такие моменты в покое. И Митьку вместе с ним.
В один из таких вечеров Митя неожиданно попросил:
- Батя, расскажи что-нибудь.
Тимофей молчал. Даже если его и удивила просьба сына, он не подал вида. Лишь спросил, спустя время:
- Чего ж тебе рассказать? Чай, не сказатель я.
- Расскажи, почему нам Акимка с Федькой не родные. Как они у нас оказались?
- Родня они нам, хоть и не так, как остальные твои браться и сёстры. Они дети моего двоюродного брата, Семёна. Сгинул он, жена следом. А детишек вот родня разобрала. А как иначе?
- От хвори сгинули? Как Аким и Гриша?
- Нет, - покачал головой отец, вставая на ноги. – Ладно, почивать уж пора.
- Ну батя! – взмолился Митяй. – Расскажи!
Тимофей взглянул на сына и снова присел на ступеньку. Почесав подбородок, он снова задумался. Думы были тяжёлые, сразу видать, они делал его лицо мрачнее и суровее с каждой минутой, тяготили сердце и обременяли душу. Но, помимо этого, ещё и распирали изнутри, угрожая ворваться в любой момент.
- Хорошо, - вдруг согласился Тимофей. – Слушай. Не знаю, слыхал ты или нет о пещере. Наверное, слыхал. Мать нет-нет, да вспомнит.
- Угу, - кивнул Митяй.
- В той пещере и сгинул Семён, брат мой. Он и ещё два мужика не из нашей деревни. Один из них рассказал про пещеру эту, он и привёл нас туда, он и сгинул первый. А за ним уж и остальные. Один я уцелел, каким-то чудом, - мрачно сказал отец.
- Расскажи, батя, - с замиранием сердца попросил Митя.
- Тут сказывать-то нечего, - вздохнул Тимофей. – Я и понять толком ничего не успел… Спустились мы в ту пещеру ночью, факелы взяли с собой. Страшно там, Митька, ох, как страшно было! Колька этот, что привёл нас, впереди шёл, он вроде как знал дорогу, его бабка рассказала, что ли. Не верил я, бабка-то стара была уж, думал, умом повредилась, ан нет, всё правдой оказалось. Красота там какая, Митька!
- Ты ж сказал, что страшно.
- Страшно. И красиво. Там залы, как во дворце!
- Разве ж ты бывал во дворце, батя? – недоверчиво покосился на отца Митя.
- Скажешь тоже, - улыбнулся Тимофей. – Не бывал. Но мыслю, что там так же красиво. Так вот, о чём я? Залы там огромные, потолки, что в церквах, высокие, аж голова кругом идёт! А с потолков свисают такие фигуры, а по краям тоже статуи всякие стоят, и все как есть ледяные. И вода капает, и в чаши собирается. А между залами коридоры длинные, то узкие, то широкие. В одном коридоре… нет… нет… это так… ерунда… Шли мы, значит, шли… и тут Колька остановился. Гляжу я, а перед нами еще зала, да побольше прежних. А вместо пола там озеро, вода в нём зеленая, кругом красота, с потолка тоже такие фигуры спускаются… Мы факелами всё осветили, но вдруг откуда-то иной свет полился, да такой странный. Непонятно, откуда берётся, вроде ниоткуда, но всё видно. Глядим мы: на другой стороне озера-то люди вроде, двое мужиков. Сидят на берегу, руки в воду опустили. Страх нас взял нешуточный. Откуда тут людям взяться? Холод такой, что до костей пробирает нас, а эти сидят себе… Когда уж ближе подошли, поняли, что не люди это вовсе, а ледяные статуи. Правду сказать, уж больно на людей похожие… А стена рядом! Эх, Митька, видал бы ты такое! Вся каменная, а в ней золотые шарики, от пола до самого свода шариками усыпана! И блестят они, аж глазам больно! Тут Колька достал из мешка свёрток какой-то и говорит: «Бабка сказывала, надо дар для Хозяина оставить, тогда, мол, он позволит золото взять». Развернул он свёрток, а там пироги и туесок с мёдом. Вот и спрашивает он, кто вернётся да Хозяину их положит.
- А что за Хозяин, бать? – спросил Митя.
- А, ну это… в коридоре оном вдруг широко стало… там такая статуя… будто человек, а будто и не человек. Руки, ноги, голова – всё на месте. Лицо злое… А всё-таки не человек. Хозяин это был.
- Хозяин?
- Да. Хозяин той само пещеры. Страшно ворочаться, жребий мы кинули, ну и мне выпало, - вздохнул Тимофей. – Что поделать? Взял я дар и пошёл обратно к Хозяину. А мужики в той зале остались. Подхожу я, значит, кладу к ногам статуи подарок и говорю: «Не побрезгуй, Хозяин, нашим даром. И благодарствуй, что пройти позволил». Сказал так и ну обратно! Оглядываюсь, а на лице статуи вроде бы улыбка! Ох, и струхнул я тогда! Бегом побежал в ту залу, где мужики остались. Прибегаю… Знаешь, Митька, до сих пор не верится, что видал такое…
Отец замолчал, погрузившись в воспоминания, Митяй не смел его тормошить, понимая, что лучше ждать. Не знал, верить бате, или не верить, но ждал…
- Вижу я, значит: стоят все трое возле той стены и золото выколупывают. Ещё подумал, что без меня начали, а мне ж тоже надобно дела поправить… Семён, братуха мой, оборачивается и кричит: «Тимоха, что ж ты там застрял? Иди скорее, золото бери!» И только крикнул, как… я так и не понял, что случилось, но все они золото выронили, и шарики эти на место вернулись, где и были. А мужики медленно так пятятся к озеру, будто ведёт их кто-то, Колька первый, остальные за ним. Дошли до кромки воды, повернулись, присели и руки к воду тянут. А вода там ледяная, на дне прямо лёд. Я кричу им: «Мужики! Стойте! Что вы делаете! Стойте!». А они и не слышат меня. Я к ним, да понимаю, что не успеваю. А они руки в воду опустили и… сам до сих пор не верю…, - содрогнулся Тимофей.
- Что, батя? – прошептал Митяй.
- На их месте ледяные фигуры остались. Было две, стало пять…
- Как же это?
- Мыслю, что Хозяин их прибрал. Не нужды ему дары были. Меня оставил, потому как я ему слово сказал, как бы позволения испросил. А остальных прибрал, значит…
- А дальше что было?
- А дальше вдруг земля задрожала, а в меня камни полетели. Побежал я обратно. Сам не помню, как выбрался. И вот как только я наружу вылез, так и всё прекратилось.
- Страшно-то как, батя, - поёжился Митяй.
- Конечно, страшно. Жалею только, что не добрался тогда до золота того, дела наши не поправил… Но ничего, ничего… Теперя я, кажись, знаю, как надо…. Теперя знаю… Не грусти, Митяй, скоро заживём по-хорошему, - отец улыбнулся и потрепал сынишку по вихрастой голове.
***
Любовь Дмитриевна и Виктор Владимирович вошли в палату к дочери. Лену перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, где она должна будет провести ближайшие дни, потом уж будет решаться вопрос о продолжении госпитализации уже в обычной палате или же о выписке домой. Вид у девушки был довольно измученный, под глазами залегли тёмные круги, черты лица заострились, к руке вела трубка капельницы.
- Мама, папа, - слабо улыбнулась Лена.
- Привет, дочка! - весело воскликнул отец. – А ты, как я погляжу, огурцом! Видать, в реанимации чем-то особенным подкармливают, раз так отлично выглядишь. В пору на бал ехать!
- Да-да, - подхватила Любовь Дмитриевна, тщательно скрывая свои истинные чувства. – Ты просто отлично выглядишь, Леночка!
- Да ладно, - тихо сказала Лена. – Представляю, как выгляжу. Но ничего, всё наверстаем. Что со мной в целом?
Ответил находящийся тут же врач:
- У Вас, Елена Викторовна, перелом бедренной и малой берцовой костей правой ноги, лучевой кости правой руки, трёх рёбер, легкое сотрясение. Внутренних повреждений, к счастью, нет. Так что, понаблюдаем Вас недельку и выпишем домой. Дома, как говорится, и стены помогают.
- Спасибо, доктор. В принципе, ничего страшного, - улыбнулась Лена.
- Она ещё и шутит, - всплеснула руками мать.
- Это хорошо, что шутит, - похвалил врач. – Оставлю вас, только недолго, пожалуйста.
Он вышел за дверь, и Лена тут же в лоб спросила:
- Что с остальными? Только, прошу вас, правду!
- Сергей и Станислав в полном порядке, - весело начал отец.
- Папа, я знаю, что они в порядке! – резко прервала Лена. – Они не спускались вниз. Естественно, они в порядке. Остальные как?
Любовь Дмитриевна и Виктор Владимирович переглянулись, не зная, как преподнести всё дочери. Лена всё поняла.
- Нет остальных, да? – глухо спросила она, отвернувшись к окну.
- Нет, - тихо ответил отец.
Лена продолжала молча смотреть в окно. Родители не знали, как вести себя дальше, что сказать, чтобы хоть как-то смягчить удар, только что полученный их дочерью. Лена снова повернула голову:
- Когда начался обвал, мы все побежали обратно, как я думала…
- В смысле? – изумился Виктор Владимирович. – Оказалось не так?
- Наташа и Миша… Они как с ума сошли, не хотели уходить. Мы с Вовкой бежали, Степа навстречу. Он бы Наташку ни за что не оставил без помощи. Я ему крикнула, что они сзади. Потом, уже почти у выхода, на нас посыпался потолок, дальше не помню. Как нас нашли?
- Дали сигнал спасателям. Тебя и Володю перевезли сюда. Степану, к сожалению, уже было не помочь. Володя… ушёл вчера…
- А Наташа с Мишей?
- Их не нашли. Полностью разобрали завал, он оказался не таким уж и большим. Обыскали все коридоры, залы… Их нигде не было. И следа их не нашли…
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"
