Главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории ВШЭ (ИСПИ) Олег Хлевнюк представил на семинаре ИСПИ свою книгу «Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР», вышедшую в издательстве «Новое литературное обозрение». В ней описывается история создания Николаем Павленко в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период фиктивных строительных организаций, которые выполняли значительные объемы работ в интересах государства, в том числе вооруженных сил, что позволяло их участникам хорошо зарабатывать — до разоблачения в 1952 году.
Олег Хлевнюк напомнил, что Николай Павленко — выходец из семьи зажиточного крестьянина, он сумел поступить в Минский политехнический институт, но бросил учебу и стал работать в строительстве. В середине 1930-х годов он перешел на работу в промкооперацию, участвовал в строительстве ряда объектов (в том числе оборонных), был под следствием и, по собственному признанию, короткий период негласно сотрудничал с НКВД. В начале Великой Отечественной войны он успел покинуть Белоруссию, где его артель «Пландорстрой» строила аэродром, до ее оккупации нацистами. Павленко стремился закрепиться в тылу, перейти на службу в 12-й район авиабазирования, которым руководил знакомый ему по строительству аэродрома в Торжке Владимир Цыплаков, но из-за сумятицы осени 1941 года не сумел добиться своего.
Зато ему удалось связаться со знакомыми по артели, сохранившими ее печать. Это позволило ему напечатать в типографии бланки несуществующей организации — «Пландорстроя отдела аэродромного строительства ВВС», используя которые он добился перевода в отдел аэродромного строительства ВВС Западного фронта. Чтобы избежать ответственности за дезертирство, он создал фиктивный «участок № 2 Управления военных работ» (УВР), куда собрал своих довоенных знакомых, а также раненых военнослужащих. Новый статус позволял ему получать материальные и финансовые ресурсы, при этом фиктивный участок выполнял различные строительные работы для госпиталей и других военных учреждений.
Летом 1943 года Павленко наконец разыскал Цыплакова, УВР подчинили району авиабазирования. Теперь фиктивное учреждение строило аэродромы и другие объекты для ВВС — для 4-й воздушной армии, с которой оно дошло до Польши и Германии, параллельно прихватывая бесхозное имущество учреждений и частей, а за границей — частных лиц и компаний. Дисциплина «военных строителей» поддерживалась методами, не вызывавшими подозрений соседних частей: провинившихся сажали под арест в подвалы и сараи, а трое нарушителей были расстреляны.
При «демобилизации» участка в 1945–1946 годах, как указано в материалах дела, Павленко и его ближайшие сотрудники вывезли из Германии 25–30 вагонов имущества, присвоили техники, скота и другого добра на сумму более 1,5 млн рублей, затем разделили все это между собой и с помощью взяток оформили документы на увольнение из армии. Павленко присвоил из вырученных средств 90 тысяч рублей, другие участники аферы — значительные суммы и весьма полезные, особенно в годы послевоенной разрухи, ткани, одежду, обувь, продукты и даже мотоцикл.
В начале 1948 года, рассказал в книге Олег Хлевнюк, Павленко создал на Западной Украине новую «военную» строительную организацию — управление военного строительства (УВС), которая получила подряды на строительство дорог для местного управления угольной промышленности, затем работал в сельском хозяйстве Молдавии и в сланцевой промышленности Эстонии. Фиктивность не мешала успешно получать и выполнять подряды, находясь на хорошем счету у вышестоящих хозяйственных организаций. Многие подряды и ресурсы организация получала благодаря взяткам и материальным «благодарностям» местным руководителям. Военизированный характер организации упрощал открытие счетов и выводил организацию из поля зрения прокуратуры и милиции, позволял создать подразделение охраны, оснащенное стрелковым оружием, в том числе ручными пулеметами.
Организация, выполнившая работы на общую сумму 38 млн рублей и приносившая своим руководителям значительные по тем временам доходы, погорела на мелочи: один из нанятых извне работников в 1952 году повздорил с прорабом по поводу облигаций внутреннего займа и написал жалобу известному партийному и военному деятелю Клименту Ворошилову, переславшему ее в Главную военную прокуратуру (ГВП). Прокуроры неспешно начали проверку. Выяснилось, что такой организации нигде не числится. В Молдавию, где в тот момент работало «управление» Павленко, командировали сотрудников ГВП, которые совместно с молдавскими чекистами (среди которых, в частности, был будущий зампред КГБ и соратник Леонида Брежнева Семен Цвигун) выявили основных участников в Молдавии и на Украине и арестовали их в ноябре 1952 года. Всего под следствие попали 1150 человек, ядро составляли несколько сотен участников. Попытка ГВП спихнуть дело «органам» не имела успеха: МГБ занималось последними сталинскими процессами. Военный трибунал Московского военного округа приговорил Павленко в апреле 1955 года к расстрелу, остальных участников УВС — к разным срокам заключения.
«Советская экономическая система, в том числе в ее наиболее жестко централизованном и принудительном сталинском варианте, включала в себя многочисленные рыночные (квазирыночные) элементы и частное предпринимательство, — пишет Олег Хлевнюк. — Эти формально инородные экономические практики можно называть внесистемными: они противоречили намерениям государства. В то же время их можно считать системными, поскольку они являлись органической частью советской экономики и играли в ней важную роль».
УВС брало подряды, нанимало рабочих, прибегало к личным связям и покровительству чиновников для получения техники, средств и материалов, направляло в руководящие органы «толкачей», как это делали государственные, кооперативные и неофициальные предприятия. С той разницей, что фиктивность УВС означала конспиративность деятельности.
Похожий, военный и предвоенный, опыт имели сотни тысяч, может быть, миллионы людей. Павленко и его соратники (организацией руководили люди в возрасте от 30 до 40 лет) сумели применить этот опыт с максимальной пользой для себя. Большинство из них были участниками войны, имели награды за боевые подвиги. «Они представляются отчаянными, приспособленными к жизни и понимавшими ее», — говорит Олег Хлевнюк.
Были среди участников и прятавшиеся от власти. Например, Иван Пашун во время оккупации служил в полиции, затем завербовался на работу в Австрию, потом вернулся, работал на заводе, бежал оттуда и оказался у Павленко. Таких обитателей «серой зоны» у него хватало, это были не ангелы, нередко малообразованные и злоупотреблявшие спиртным, но работящие люди.
В ходе работ они присваивали все, что плохо лежит: заготовили бесхозный бутовый камень, во время строительства на границе разобрали возведенные перед войной укрепления «Линии Молотова». Работники периодически попадали в скандальные истории, но ухитрялись выходить из них без последствий, что подтверждает их знание системы и умение договариваться.
Окружение и большинство работников были «антисоветчиками» с точки зрения следствия, но их критическое отношение к власти было не идейным, а вызванным текущими обстоятельствами: они видели, как плохо живут крестьяне, как много людей арестовано, высказывали недовольство помощью новым социалистическим странам при недостатке продуктов.
