Наверно, все-таки, хорошо, что 13 января 1945 года пришлось уже на субботу. Нет, стратегическая наступательная операция Красной армии против вермахта на территории Восточной Пруссии все равно бы наверняка закончилась успехом. Но начинать ее в «черную пятницу»…
В общем, на рассвете наши войска двинулись вперед. В их числе бы а и танковая рота 2-й отдельной гвардейской танковой бригады 5-й армии 3-го Белорусского фронта, которой командовал гвардии лейтенант Ион Деген. Как признавался воевавший с июня 1941-го офицер, до этого момента он еще не видел столь мощной артиллерийской подготовки, предшествовавшей наступлению.
«Два километра фронта на участке нашего прорыва в течение двух часов безостановочно обрабатывали 500 орудий, не считая минометов и «катюш». Мы просто оглохли. Проходы в минных полях нам обеспечивал 21 танк-тральщик. А потом в атаку пошли 65 танков нашей бригады и два тяжелотанковых полка - 42 танка ИС-2 и еще 42 самоходные установки ИСУ- 152. Задачу для такой армады поставили скромную - к вечеру захватить <поселок> Вилькупен, прорваться вперед на 14 километров».
Оказалось, гитлеровцы успели хорошо подготовиться к обороне. В подвалах каменных домов были оборудованы артиллерийские доты, между домами были поставлены другие – с железобетонными стенами двухметровой толщины. Особую опасность представляли солдаты противника, вооруженные ручными противотанковыми гранатометами, несмотря на то, что бо́льшую их часть составляли мобилизованные ополченцы в возрасте от мала до велика.
«Мой танк, укрываясь от артиллерийского огня, по ошибке заскочил во двор немецкого поместья, - вспоминал Деген. - Увидели мальчишку-«фаустника» в 20 метрах от нас. Пацан, на наше счастье, попался нерасторопный, и мы успели его застрелить из пулемета. Повезло…»
Существенную помощь нашим танкистам оказывали саперы штурмовых подразделений. Взаимодействие осуществлялось так: сначала боевая машина блокировала амбразуру немецкого дота, подрывники тем временем закладывали под его стены полтонны тротила и подрывали огневую точку. Тем не менее, потери наступающие несли большие: по словам Дегена, но девятый день после начала операции «от всей нашей танковой махины осталось всего шесть Т-34, два ИС-2 и четыре самоходки».
Однако, несмотря на ожесточенное сопротивление противника, красноармейцы продвигались вглубь Восточной Пруссии, и, как сообщала сводка Советского Информбюро, 21 января 1945 года штурмом овладели городом Гумбиннен – «важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев на Кёнигсбергском направлении, а также с боями заняли более 200 других населенных пунктов». У одного из них - под названием Малльвишкен (теперь это поселок Майское к северу от современного города Гусев) и принял свой последний бой Ион Деген.
Накануне офицер был ранен. В неразберихе боя его танк и еще одна «тридцатьчетверка», сами того не ведая, углубились в немецкий тыл. Когда танкисты обнаружили, что оторвались от своих, решили пробиваться обратно в расположение своей бригады. Вышли из окружения удачно, попутно уничтожив немецкую самоходку. Проехали еще метров 300, укрывшись за длинным кирпичным зданием конюшни. Деген вылез из машины и ему в левую руку угодил осколок – к счастью, некрупный и бывший уже на излете.
«В ту минуту я почти не почувствовал боли, Увидел перед собой нашего комбрига и других старших офицеров, окруживших генерала. Это был генерал армии Черняховский. Я подошел с докладом. Но Черняховский сказал: «Отставить!» - и приказал перевязать меня. После перевязки я вновь обратился с рапортом: «Товарищ генерал армии, разрешите обратиться к товарищу гвардии полковнику?» Черняховский сказал: «Докладывайте мне». Я доложил. Черняховский сказал кому-то из своего окружения, чем наградить оба экипажа, сел в машину и уехал вместе с сопровождающими. Через месяц, находясь в госпитале, я узнал о гибели командующего фронтом. Было очень горько на душе от такой тяжелой потери».
В атаку 21 января Деген, по его собственному признанию, пошел крепко выпившим. На рассвете его вызвал командир батальона, пряча глаза, лично налил лейтенанту стакан водки, после чего поставил задачу взять под командование сводную роту танков и перекрыть важное в тактическом отношении шоссе, продержавшись до подхода подкреплений.
«Я понял, что пью последний раз в своей жизни, - признавался позже ветеран. - Это задание было гибельным».
Но в армии приказы не обсуждают, и Деген отправился к экипажу. Проходившего мимо ротного заметил повар у полевой кухни и угостил еще водкой с котлетой на закуску. Спиртное согрело и сняло боль в раненой руке. Своих подчиненных ротный застал уже завтракавшими – и опять с водкой, которая у танкистов водилась не только пайковая, но и трофейная. Офицер опустошил еще один 200-граммовый стакан, а вот стреляющий – гвардии старший сержант Захарья Загиддулин вдруг накрыл свою кружку ладонью: «Я мусульманин. Перед смертью пить не буду!»
«Многие безошибочно чувствовали, что сегодня их убьют, - рассказывал много лет спустя Деген. С Захарьей мы воевали с ним в одном экипаже меньше трех месяцев, но успели стать родными людьми. Это был феноменальный человек. Он стрелял из танкового орудия как бог. Снайпер-виртуоз, иногда даже не верилось, что из танка стреляет простой паренек, а не фокусник или кто-то в этом роде. С первого выстрела он попадал в телеграфный столб на расстоянии 800 метров. Был неутомимым выдумщиком и рассказчиком, неизменно заканчивая очередной рассказ фразой «Славяне! Дайте закурить!» или другой дежурной тирадой: «Вот вернусь я в Аткарск с Золотой Звездой Героя на груди…»
Настроение ротного омрачилось еще больше, когда он заметил, что потерял авторучку-талисман. Теперь в том, что все кончится плохо, не сомневался уже никто.
Перерезать дорогу должны были шесть средних танков Т-34, двух тяжелых ИС-2 и четырех самоходки СУ-152. В 8:00 завели моторы, взяли на броню десант. Но после приказа по рации: «Вперед!» ни одна машина не сдвинулась с места! Деген повторил команду, сопроводив ее отборным матом. Безрезультатно. Тем временем немцы сориентировались по реву двигателей и накрыли квадрат плотным огнем из минометов. Десантники сыпанули наземь и укрылись за конюшней. Разъяренный Деген же, наоборот, схватил монтировку, выскочил из башни своей «тридцатьчетверки», подбежал к ближайшим танкам и принялся колотить своим оружием по наглухо задраенным люкам, по-прежнему страшно ругаясь. И вновь никто не пошел в атаку!
Тогда лейтенант вернулся в Т-34, включил рацию, скомандовал: «Делай как я!», и его танк рванул с места. Увы, всего метров через 300 экипаж напоролся на немецкий «Sturmgeschütz III». Интуитивно почувствовав опасность, Деген успел скомандовать: «Пушку вправо! По самоходке! Бронебойным! Огонь!» Противники выстрели одновременно, и оба оказались подбиты.
«Не знаю, были ли еще на войне подобные случаи, - говорил потом ветеран. - К счастью, наш танк не загорелся. Я был ранен в голову и в лицо, кровь заливала глаза и дико воняла водкой. Я подумал тогда, что если выживу, то больше никогда не буду пить эту гадость. На снарядных «чемоданах» лежал окровавленный башнер. Лобовой стрелок застыл на своем сиденье, вместо его головы я увидел кровавое месиво. И в это мгновение Захарья простонал: «Лейтенант, ноги оторвало...» С усилием взглянул вниз. Захарья каким-то образом удержался на своем сиденье. Из большой дыры в окровавленной телогрейке вывалились кишки. Ног не было. Не знаю, был ли он еще жив, когда, преодолевая невыносимую боль в лице, я пытался вытащить его из люка».
Едва танкисты оказались на башне, по ним хлестнула длинная автоматная очередь. В основном ее принял на себя Загиддулин, но пули попали и в офицера – три в правую руку, четыре – в левую. Выпустив безжизненное тело боевого товарища, Деген свалился с башни на решетку моторного отделения, а уже оттуда – на землю. Попытался отползти подальше, и тут немцы стали добивать чадивший советский танк из минометов.
«Я почувствовал удар по ногам и нестерпимую боль в правом колене, - вспоминал Ион Лазаревич. - С трудом повернул голову и увидел, что ноги волочатся за мной. Не отсекло. Только перебило».
Раненый оставался в сознании и отчетливо слышал немецкую речь из траншеи в полусотне метров от него. В плен обладателю типичной еврейской внешности, со знаком «Гвардия» на груди и партбилетом во внутреннем кармане лучше было не попадать. Ион решил застрелиться. Окоченевшими от холода пальцами вытащил из кобуры ТТ, но осуществить свое намерение не успел.
«Я посчитал, что все-таки потерял сознание. Но ребята рассказали, что я даже подавал перебитой рукой команду танку, экипаж которого спас меня. Как я попал в санбат, помню смутно».
Официально итог того боя был подведен в в представлении о награждении чудом выжившего танкиста орденом Красного знамени:
«В боях с 15.01 по 21.01 1945 года в единоборстве с танками и самоходными установками противника экипаж товарища Дегена уничтожил 2 танка, 4 самоходных орудия, 1 бронетранспортер и до взвода пехоты противника. Отбивая контратаки и удерживая шоссе, танк товарища Дегена был подбит прямым попаданием снарядом противника. Но отважный экипаж в подбитой машине продолжал отбивать контратаки немцев до подхода наших передовых частей. После чего танк эвакуирован с поля боя, а товарищ Деген был тяжело ранен».
Война для 20-летнего парня на этом закончилась, день Победы он встретил в госпитале, а затем был комиссован по инвалидности. На «гражданке» закончил мединститут, в итоге достигнув докторской степени. Но большинству из тех, кто интересуется литературой и историей Великой Отечественной, Деген известен по написанному им еще в 1944-м стихотворению:
«Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони ты, мой маленький.
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай-ка лучше сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит».
Для справки: Ион Деген является одним из советских танковых асов: за время участия в боевых действиях его экипажем уничтожено 12 немецких танков (в том числе «Тигр» и 8 «Пантер»»), 4 самоходных орудия (в том числе «Фердинанд»), а также много орудий, пулеметов, минометов и живой силы противника.
Скончался Ион Лазаревич 28 апреля 2017 года в Израиле. Читайте его мемуары - они написаны живым и достаточно откровенным языком. Может даже показаться, что порой автор даже теряет чувство меры. Но, думается, человеку на самом деле очень непростой судьбы это простительно. А кто так не считает, может сам попробовать (только реально, а не в компьютерной игре «World of Tanks») повоевать в качестве танкиста.
