Польская кампания вермахта 1939 года все-таки была внезапным нападением и борьбой с противником, который был хуже оснащен технически (особенно в плане танков и авиации).
С французами и их союзниками в 1940 году дела обстояли иначе. Во-первых, французы и англичане первыми объявили войну Третьему Рейху, после нападения гитлеровцев на поляков. Соответственно, у западных соседей Германии было много месяцев не только на подготовку, но и на развитие собственного наступления (можно сказать, что у них была фора).
Немецкий штабист и военачальник пехотных и танковых вооруженных сил Рейха Фридрих фон Меллентин как раз и удивлялся бездействию французов:
«Противотанковых препятствия почти не было, и чем больше я смотрел на эти оборонительные сооружения, тем меньше мог понять полную пассивность французов.
Если не считать поисков разведчиков в весьма отдаленном районе Саарбрюкена, французы вели себя очень мирно и не беспокоили защитников Западного вала.
Такое бездействие должно было отрицательно сказаться на боевом духе французских войск, и, надо полагать, оно принесло им гораздо больше вреда, чем наша пропаганда, как бы они ни была эффективна...» (с) Ф. В. Фон Меллентин. Бронированный кулак вермахта.
То есть немецкие западные границы тогда были очень слабы, однако на фронте установилось положение «Странной войны». По мнению немецкого военачальника, эта «позиционка» могла привести только к падению боевых качеств французов.
Хотя понять их можно: слишком довлел над обществом и руководством предыдущий опыт Первой мировой войны. Слишком велики тогда были людские потери и слишком малы приобретения от «победы в Первой мировой» (постоянные читатели знают, что я к данной победе отношусь скептически и полагаю реальными победителями только американцев и японцев, ну может ещё власти новых, возникших в 1917 — 1920 годах государств).
Фридрих фон Меллентин, однако, не так много внимания уделил в своем описании Французской кампании вермахта социально-политическим причинам «падения Франции». Ничего, я об этом писал:
Зато у немца много описаний военных особенностей кампании.
Во-первых, знаменитая Линия Мажино, которую французы так старательно строили, в реальности оказалась слабым препятствием. Её уничтожили силами артиллерии, авиации и подготовленной пехоты.
Оказалось, что господство в воздухе (и/или артиллерийское превосходство) перечеркивает любые планы «позиционной войны» с опорой на укрепленные линии. Далеко не все авторы, кстати, об этом упоминают, о прорыве Линии Мажино. Часто вспоминают только о том, что её обошли. Да, обошли, но и с фронта тоже прорвали.
«Линии Мажино не хватало глубины, и, взятая в целом, она значительно уступала многим оборонительным позициям, созданным в дальнейшем ходе войны. В современной войне вообще неразумно рассчитывать на позиционную оборону, а что касается Линии Мажино, то её сооружения имели лишь ограниченное местное значение...»
И это не «бравада фрица». Потому что именно Меллентин, в числе прочих командиров, как раз и прорывал Линию Мажино. В Лотарингии, будучи начштаба 197-й пехотной дивизии вермахта.
Говорит, бункеры легко крошила артиллерия, подготовленная пехота обходила их с флангов под прикрытием дымовых завес, активно использовались огнеметы и взрывчатка. Короче, «ничего сложного».
Тем не менее, главную роль в кампании 1940 года Меллентин отводил действиям танков и авиации. Танков у французов было много, некоторые по ряду параметров превосходили немецкие... но применять их французы просто не умели. Танки использовались ими как поддержка пехоты, распределенная по всему фронту. Немцы же собирали танковые и моторизованные части в кулак и бросали в прорыв (причем там, где противник не ждал). Оттуда такой разный результат.
Характерно, что британские и французские военные ещё как минимум в 1938 году знали, в каком направлении развивается немецкая военная мысль.
«Наша теория боевого использования танков отнюдь не являлась тайной для союзников. В 1938 году Макс Вернер указывал, что «немецкая военная теория видит только один путь использования танков — это применение их крупными массами».
Французские и английские генералы не только отказались признать нашу теорию, но и не сумели принять необходимые меры противодействия...
Танковые дивизии должны быть гармоничным соединением всех родов войск, как это было у нас, — таков был урок этой войны, который англичане не сумели усвоить вплоть до 1942 года...»
Если французы готовились к «вялотекущей оборонительной войне», то немцы сделали ставку на стремительный удар с целью захвата инициативы.
Их танковые и моторизованные части отличались подвижностью, хорошей связью, подготовленным кадровым составом (большая часть которого только что получила опыт реальной войны в Польше). Схожая ситуация сложилась и с авиацией: немцы уделяли ей куда больше внимания, чем французы.
При этом, определенные сомнения в успехе Французской кампании были у немалой части гитлеровского генералитета. Ранее, в 1914 — 1918 годы, такое соотношение сил, скорее всего, привело бы опять к «многолетней войне на истощение без победителей».
Но общий научно-технический прогресс и «изучение проигравшими уроков прошлого» (и, напротив, военный застой в противоположном лагере, вызванный, в том числе, «победой в Первой мировой» — а зачем развиваться, если мы и так молодцы, победили же) принесли свои плоды...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!
Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.
