Эта история началась ещё в те времена, когда безработицы у нас не было, а было распределение молодых специалистов, окончивших ВУЗ. С одной стороны это была гарантия занятости, а с другой – возможность получить распределение куда-нибудь в глухомань, маленький, забытый Богом и властью городишко, или даже в дальнюю деревню. Вот в такую деревню Сосновку, в маленькую деревенскую школу на пару десятков учеников и попала на работу Лена, учительница младших классов.
В те годы село было хоть и небольшое, но вполне крепкое. Колхоз имени какого-то съезда КПСС, птицеферма, Дом Культуры. Хорошие, ухоженные дома, с «Москвичами» и «Жигулями» во многих дворах. На крайний случай – мотоциклами с коляской. Ей выделили от сельсовета полдома из двух комнат, с баней, сараем, колодцем, небольшим садом и огородом. Тяжеловато было носить воду из колодца в дом, топить печку. Хорошо ещё, что ей, сельской учительнице, дрова привозили хорошие, напиленные и наколотые, только в сарай перетаскать. Тут уж родители её деток подсуетились – на выходные пришли трое папаш, и с шуточками-прибауточками перекидали в аккуратную поленницу.
Вообще, приняли её хорошо. Не фыркали, что городская, мол, барыня, а показывали, как нужно делать, учили. Не стала поводом к осуждению даже её маленькая дочка Маришка, хотя нравы в селе были строгие. Лена рассказала всем байку про отца-моряка, потонувшего вместе со своим кораблём. Сельчане покивали в ответ, посочувствовали, а уж поверили ей, или сделали вид, никто не знал.
Наверное, потому её так приняли, что работу свою она любила, учила детишек охотно, с душой, и детки её очень уважали. Она тоже не заносилась перед деревенскими, была со всеми на равной ноге, всегда приветлива, доброжелательна. К ней заглядывали пожилые соседи с другой половины дома, угощали свежим молоком, творогом. Молчаливый старик Пахомыч, пасечник, приносил свежий, одуряюще пахнущий мёд. Лена не имела сил и желания работать в саду и огороде, поэтому отдала землю в распоряжение соседей, оставив себе только палисадник с цветами. Получала за это отборные фрукты, варенье, солёные огурцы да капусту. Отбивалась от слишком щедрых даров:
– Куда мне столько, нам с Маришкой много не надо!
– Нет-нет, Елена Сергеевна, вы должны хорошо питаться!
Пошёл третий год жизни Лены в деревне. В школе всё было по-прежнему, с соседями отношения также не ухудшались. Маришка уже вовсю бегала по двору – где на четвереньках, где на двух ногах. Девушка стала задумываться, как ей быть дальше. Конечно, жить в деревне было неплохо, с едой нет проблем, она без химии, натуральная. Соседи всегда помогут, и за Маришкой присмотрят, изба просторная, места много – живи и радуйся!
А с другой стороны – печка, дрова, колодец, туалет на улице. Из развлечений только кино в ДК два раза в неделю, да редкие праздничные концерты там же. Всё-таки Лена детство и юность провела в городе, и хотя прижилась в деревне, всё же скучала по городским улицам, комфортабельным квартирам, большим разнообразным магазинам.
И ещё один, очень важный вопрос – работа. Конечно, зарплата сельской учительницы, это не миллионы, но всё же стабильность. Особенно с учётом бесплатного жилья и почти дармовых овощей-фруктов. В городе зарплаты выше, но нужно ещё найти место, где будут платить эту самую зарплату!
Каждый день она решала для себя эту дилемму, но пока не могла прийти ни к какому решению. В один из весенних выходных дней она готовила еду, одним глазом приглядывая за Маришкой, возившейся во дворе с Полканом – добродушным соседским барбосом, который часто приходил к ней подкормиться. И как всегда по выходным, явился сосед, дед Михей, начал свою обычную песню про то, как вчера было хорошо, и как сегодня плохо, какая зараза его Любка, что утром не нальёт стопочку, и какая умничка Леночка, никогда не отказывающая старику.
Дело в том, что добрые соседи тащили угощения для «училки», особо не разбираясь, надо ли ей такие угощения – несли всё подряд, в том числе и бутылки с домашним вином и самогонкой.
– Ой, ну зачем вы? – всплёскивала она руками. – Я же не пью, совсем!
– Сама не пьёшь – гостям на стол выставлять будешь! – добродушно гудел очередной даритель. Лена пожимала плечами, и прятала бутылки в подпол.
Бабка Люба сильно ругалась на деда, но где он похмеляется, пока не догадывалась, однако такие секреты в деревне долго не держатся, и рано или поздно придётся держать ответ. Дед буквально брал её измором – садился за стол, смотрел умильно в глаза, и говорил, говорил без умолку. В конце концов, Лена сдавалась, наливала старику стопку-вторую, и он, наконец, отставал от неё.
В этот раз она решила проявить твёрдость, и отправить незваного визитёра восвояси не солоно хлебавши. Дед Михей вертелся, вздыхал, но она оставалась непоколебимой. Старик вздохнул, и пробурчал:
– Злая ты, Ленка! А всё потому злая, что одна живёшь, без мужика. Был бы мужик у тебя нормальный, вела бы себя по-другому!
– А вот это уже не ваше дело! – вспылила девушка. – Ещё мою личную жизнь не обсуждали! Ступайте к себе домой, мне без вас забот хватает!
– Ты, девка, не ерепенься впустую, а лучше посмотри вокруг как следует. Коська, механизатор, по тебе сохнет, грит, така девка, така девка, с дитём бы её взял, как есть, да только гордая она очень, боюсь к ней подступиться!
– Да что вы такое придумываете, дедушка? – оторопела Лена. – Полное село девчонок молодых, выбирай-не хочу, а он на меня заглядывается? Глупости это всё, не верю!
Что верно, то верно. Времена настали тяжёлые, в селе работы нет, молодёжь бежит в город, особенно парни. Девки-то остаются, какая-никакая работёнка на ферме найдётся. Главное, жениха нормального найти, да все парни наперечёт. А Константин – жених завидный: при хорошей работе, руки золотые, не пьёт, не курит. Один только недостаток – бирюк нелюдимый, слова не вымолвит, не улыбнётся, не подмигнёт. Многие девчонки по нему сохли, а особенно Галка Чередниченко, птичница, Ленкина подруга. Сознавалась ей, что любит Костика, готова за ним в огонь и в воду, а он на неё ноль внимания. Плакала даже.
А теперь вон что получается! Коська на неё, вишь, засматривается! А она ему не пара совсем, не интересен он ей, пусть вон Галку в жёны берёт, счастье им будет.
– А мне никакой жених вообще не нужен, я три года свои отработаю, и в город уеду, там у меня свой жених есть, – соврала она на одном дыхании.
– Ага, жених, – едко усмехнулся старик, – в город она уедет! Так тебя председатель-то и отпустит, вместе с дочкой своей!
– Что? – у Лены аж мурашки по коже пробежали. – С какой ещё дочкой?
– С Маришкой твоей. Думаешь, дед Михей пьяный дурак? Не-ет, не дурак совсем, пьян, да умён, два угодья в нём! Да ты не боись, кроме меня никто не знает, а я не болтливый!
– С чего вы это взяли? – прошептала Лена.
– А что, скажешь, неправда? – усмехнулся старик.
Лена ничего не ответила, слазила в подпол, достала бутылку самогона, сунула деду.
– Берите, и уходите прочь, – сердито сказала она, – не хочу вас видеть!
Михеич схватил вожделенную бутылку и заспешил прочь, бормоча что-то себе под нос, а Лена опустилась на стул, и заплакала. Её позорную тайну знает теперь не только мама, но и этот мерзкий старик, которому ничего не стоит растрепать её случайному собутыльнику. Да ещё и этот финт с Костей. Нет, теперь у неё просто нет другого выхода, придётся уезжать в город, там по крайней мере никто не будет её шантажировать или навязывать женихов.
Вечером она созвонилась с матерью, поговорила. Спросила, можно ли будет приехать, примет ли она в квартиру её вместе с Маришкой? Мать отозвалась без особого восторга: комнату придётся разгораживать, она хоть и большая, но одна. Насчёт работы пусть Ленка хлопочет сама, что там и как, она не знает. Не самый обнадёживающий разговор, но решения уехать девушка не поменяла.
Назавтра явился ещё один визитёр – Костя-механизатор собственной персоной! Мялся, комкал в руках старенькую кепку, бормотал что-то про помощь по дому: «Ежели что, я завсегда…». Она вздохнула, повела гостя в кухню, напоила чаем с вареньем, поговорила по душам. Объяснила, что оставаться в селе не хочет, уедет в город, где её ждёт не дождётся жених, поэтому она, при всём уважении к нему, не может ответить на его чувства. А вот Галя всем хороша, они с ней были бы прекрасной парой: она добрая, хозяйственная, и к Косте очень хорошо относится. Парень выслушал её очень внимательно, и, кажется, сделал правильные выводы. Они расстались тепло, и без взаимных обид.
Теперь следовало решить вопрос с директором школы. Лена очень переживала, что та расстроится её уходом, но оказалось, что она сама хотела вызвать Лену, чтобы поговорить с ней. Как оказалось, РОНО собралось переформировывать сельские школы, укрупнять их, и со следующего года, скорее всего, их школу закроют, а будут специальным автобусом возить в райцентр, где есть новая, хорошая школа. Так что, если Елена Сергеевна захочет уехать, никаких претензий к ней не будет. Девушка немедля написала заявление, и они расстались, причём каждая из них испытывала облегчения от того, что всё разрешилось столь быстро и безболезненно.
Оставалось ещё одно, весьма неприятное дело – подписать заявление у председателя. Но и здесь всё прошло гладко. Тот без задержки поставил свою подпись, сказал, глядя в сторону: «Машину на переезд тебе выделю, продуктов тоже. Будь счастлива в городе, дочку береги!»
– Сама разберусь, – буркнула Лена, и вышла из кабинета.
Наверное, председателю тоже было несладко иметь у себя под боком такую «бомбу замедленного действия» – не дай Бог, узнает жена – никому мало не покажется! Лена со стыдом и горечью вспомнила их первую встречу – когда их, молодых специалистов, окончивших пединститут, распределили по новым местам работы, они с Иваном Тимофеевичем встретились на торжественном заседании, он сказал, что является председателем колхоза, где она будет работать, предложил познакомиться поближе, пригласил на ужин, подливал шампанское, рассказывал о своей деревне, с ним было весело и интересно. Как она очутилась в его номере и почему утром проснулась рядом с ним в кровати без одежды, и что произошло между ними, Лена не помнила, но в результате этой встречи вскоре и родилась Маришка…
Город не встретил Лену распростёртыми объятиями – в маминой квартирке было тесно, гулять с дочкой приходилось совместно, ни о каких самостоятельных прогулках не могло быть и речи. На это уходило много времени, зато уборка, готовка и прочие домашние дела стали просто развлечением: газовая плита, ванная, горячая вода прямо из крана и прочие радости цивилизации искупали многое. Мама хвалила её за то, что привезла все закрутки, и не стала отказываться от продуктов, которые выписал ей председатель.
Лена стала искать работу, но тут всё пошло не так гладко: штаты на следующий год полностью укомплектованы, были предложения только от окраинных школ, куда добираться приходилось на двух видах транспорта. Маришку надо было отдавать в ясли – мама соглашалась в лучшем случае посидеть с ней несколько дней при форс-мажоре, но не постоянно. Когда девушка уже совсем отчаялась, и стала подумывать устроиться пока каким-нибудь кассиром в супермаркет, судьба сжалилась над ней, и ей предложили место воспитательницы в детском садике с ясельной группой, куда она и отдала Маришку.
Садик тоже был не рядом с домом, но это теперь не имело особого значения – дочура ехала с ней на работу и с работы, за ней не нужно было специально куда-то заезжать, она была всегда под маминым контролем. Малышка сначала капризничала, но потом разобралась во всех прелестях ясельной жизни: друзья-приятели, обилие замечательных игрушек, добрые, весёлые нянечки и воспитательницы, вкусная кормёжка.
В младшей группе, где работала Лена, ей тоже нравилось: смешные, любопытные детишки с кучей вопросов и готовностью к играм и общению, милейшая заведующая, прекрасные девушки-коллеги. Повариха тётя Марина, добродушная толстуха, ухитрялась готовить борщи, супы, пюрешки да кашки с расчётом не только на деток, но и на их молоденьких воспитательниц, так что на обедах тоже получалась экономия. Мама стала лучше к ней относиться: во-первых, на хозяйство выделялось больше денег, а во-вторых, Маришка, которую раньше бабушка не очень воспринимала, стала теперь её любимицей – она рассказывала ей сказки, готовила всякие вкусняхи, гуляла.
Лена относилась к своей работе очень ответственно, вскоре все детки стали для неё не безликой массой, а коллективом индивидуумов, находила к каждому ключик. Так, юла и заводила Таня всегда была в первых рядах, и увлекала всех за собой. Спокойный, рассудительный Игорь, наоборот, долго входил в процесс игры, зато потом его было не остановить. За Олегом и Юрой надо было следить в оба глаза – это были большие любители подраться. Белокурая выдумщица Люся часто собирала деток вокруг себя, и рассказывала сказки, которые тут же сочиняла на ходу.
Если кто-то из родителей утром просил обратить на своего ребёнка особенное внимание (какой-то он тихий, дочка в туалет с утра не сходила, попить давайте, если что, мы солёного наелись), она никогда ничего не путала, всегда выполняла дополнительные задания – весело и с улыбкой, поэтому и родители очень её привечали.
Из всей группы только один мальчик, Коля Агеев вызывал беспокойство. Он послушно следовал за всеми – кушать, так кушать, гулять, так гулять, играть, так играть. Но сам никогда инициативы не проявлял, был какой-то вялый, всегда отдельно ото всех. За ним всегда приходила бабушка – опрятная, неразговорчивая старушка.
Однажды Лена решилась, и с просила у заведующей, что с мальчиком. Та покачала головой, но всё же рассказала, что мама мальчика погибла, отец далеко, на заработках, у него только бабушка с дедушкой, которые сами требуют ухода.
– Так почему же его папа уехал? Он что, бросил сына? – возмутилась Лена.
– Там не всё так просто, Леночка, – вздохнула Ольга Андреевна, – оставив официальный тон, – я эту семью давно знаю. Мама мальчика погибла два года назад, а папа перед этим подписал очень серьёзный контракт на работу за границей, на три года. Он только жену похоронил и сразу ехать надо, там если что – неустойка колоссальная, он же думал, что жена с мальчонкой будет, а тут такая беда.
– И что дальше было? – тихо спросила Лена.
– А дальше пришлось ему уехать, как он начальство не просил заменить его, не разрешили, там такие интересы затронуты, на государственном уровне, он специалист очень узкого профиля, таких единицы. Сначала родители его справлялись, а потом им всё тяжелее стало, старенькие они...
В один из вечеров Колю никто не забрал. На звонки не отвечали. Мальчик сидел в уголке нахохлившись, на глазах выступили слёзы. Маришка тоже капризничала, ей было скучно одной, хотелось домой. Лена позвонила заведующей, та попыталась найти кого-либо из родни, но оказалось, что бабушка попала в больницу с гипертоническим кризом, а дед просто пребывал в полной растерянности, сидел в больнице, оставив дома телефон.
– Леночка, голубушка, выручайте! Заберите сегодня Коленьку к себе, за ним никто приехать не сможет, а завтра всё решим!
Девушка немного растерялась, но взяла себя в руки. Подошла к парнишке, присела перед ним на корточки.
– Коленька, бабушка сильно заболела, приехать не сможет. Давай, ты сегодня поедешь ко мне в гости.
Парнишка поднял на неё глаза, полные слёз, и только кивнул. Лена сгребла обоих детишек в охапку, и поехала домой. Покормила ужином и уложила парня спать на гостевой диван.
Всю ночь прислушивалась к нему – он спал плохо: ворочался, всхлипывал, даже плакал иногда.
Утром они приехали в садик все втроём, заведующая вела какие-то переговоры в своём кабинете и не выходила. Лена отдала Маришку в её группу, раздела Колю, который сразу забился в угол и сидел тихо.
Ближе к обеду заведующая позвала Лену к себе и начала непростой разговор.
– Еленочка Сергеевна, я вчера поздно вечером говорила с Колиным папой, а сегодня с дедушкой. Старики совсем плохи – у бабушки давление, а дедушка в лучшем случае может ухаживать за собой. Вадим Петрович договорился со своей сестрой, она с мужем согласилась взять стариков к себе, в Красногорск, но только стариков, ребёнка забрать категорически отказывается, боятся, что не справятся.
– А что же будет с Коленькой? – встревожилась Лена, – неужели его отдадут в приют?
– По правилам, мы так и должны сделать. Но никто этого делать не хочет. Простите, голубушка, но я взяла на себя смелость, и рассказала Вадиму Петровичу про вас. Он очень хочет, чтобы вы взяли заботу о мальчике на себя...
– Что вы говорите, Ольга Андреевна, – нам втроём в маминой квартире тесно, у нас одна комната, разгороженная, я очень переживаю за мальчика, но у меня нет условий, да и зарплата не та, чтобы...
– Послушайте, моя дорогая, Вадим Петрович предлагает вам с обоими детьми временно переехать в его трёхкомнатную квартиру и жить там. Он полностью обеспечит вас всем необходимым: едой, одеждой, игрушками, да ещё и зарплату платить будет!
– Нет-нет, – испугалась девушка, – как это я вдруг въеду в чужую квартиру, стану там хозяйничать...
– Леночка, я хорошо знаю Вадима Петровича, это очень порядочный человек. Он составит договор, его юрист передаст вам все документы, он очень переживает за сына, ему осталось меньше полугода, если он сейчас всё бросит и приедет, то потеряет всё. А если будет знать, что с сыном всё в порядке, спокойно доработает контракт и приедет. Соглашайтесь, деточка, это не подвох, вы и доброе дело сделаете, и вторую зарплату получать будете. Уж простите, я ему ваш телефон дала, он позвонит вам сегодня вечером.
Вечером Лена снова взяла Колю к себе, а попозже действительно позвонил Вадим Петрович. Сначала он говорил с сыном, просил его ждать, хорошо себя вести и слушаться тётю Лену. И столько в его голосе было любви и нежности к сыну, столько желания бросить всё и немедленно приехать, что Лена сама чуть не расплакалась.
Потом они поговорили между собой, мужчина умолял завтра же переехать, все правовые вопросы решит его адвокат, у неё будет доверенность, договор найма, он будет перечислять деньги на хозяйство, еду, одежду для обоих ребят, а её зарплату на отдельную карту.
Они общались по видеосвязи, Лена видела его глаза, и понимала, что перед ней действительно добрый, порядочный человек, жутко скучающий по сыну и делающий всё, чтобы сделать его счастливым. К концу разговора она полностью ему поверила и дала своё согласие.
Потом она позвонила Ольге Андреевне, рассказала, что приняла предложение Вадима Петровича. Та очень обрадовалась, велела завтра привозить деток, а потом встречаться с адвокатом, принимать квартиру и в тот же день переезжать.
У адвоката её ждали подготовленные документы и ключи от квартиры. Также он передал Лене две банковских карты.
– Вот это – хозяйственная, -- сказал он, -- еда, одежда, развлечения, коммуналка. А это ваша зарплатная. Каждый месяц она будет пополняться, вы вправе распоряжаться ею по своему усмотрению.
Когда она зашла в кабинет банка и открыла баланс, чуть не упала со стула, увидев суммы, которые там были. Вечером позвонила Вадиму Петровичу, и робко попыталась отказаться от столь значительных сумм.
-- Леночка, дорогая, это не те деньги, о которых можно сожалеть, они не идут ни в какое сравнение с той неустойкой, которую пришлось бы платить. Для меня самое главное, чтобы было хорошо моему сыну. А также вам и вашей дочке. Я очень вас прошу, тратьте столько, сколько нужно, покупайте детям фрукты, свежие, доброкачественные продукты, возите их в парки развлечений, не считайте деньги, и не ведите никаких отчётов. Мне вас рекомендовала Ольга Андреевна, и я вам полностью доверяю.
Теперь у Лены началась новая жизнь. Они жили втроём в большой, ухоженной квартире, отлично питались и проводили время. Ребятишки сначала немного дичились друг друга, но вскоре стали неразлейвода, и совершенно искренне считали друг друга братом и сестрой. Коля окончательно перестал дуться на весь мир, и стал обычным, весёлым и проказливым мальчишкой, при этом называя Елену не иначе, как мама Лена. Она пыталась объяснить ему, что у него была мама, но он, набычившись, говорил, что его мама Инна теперь улетела на облачко, а у него появилась мама Лена и сестрёнка Маришка.
Папа Вадим звонил чуть не каждый день, спрашивал, как у них дела, не нужно ли перевести ещё денег. Причём всегда интересовался не только своим сыном, но и Лениной дочкой, требовал, чтобы подарки и сладости всегда покупались для обоих детей. А вскоре у него закончился контракт, и он вернулся домой, насовсем – теперь будет работать в городе, на хорошей должности, и больше никуда не уедет.
Когда Лена, переждав бурный поток радости встречи сына с отцом, заявила, что им пора возвращаться домой, дети пустились в рёв не желая расставаться друг с другом и с мамой Леной. Папа Вадим немного растерянно заявил, что ему нужно делать очень много дел, и робко попросил пожить ещё некоторое время у них, а Коля одной рукой вцепился в Маришку, другой – в маму Лену, и заявил, что никуда их не отпустит.
Лена уступила их мольбам, и осталась немного пожить в маленькой комнате. Ко всеобщей радости, это «немного» тянется уже пятый год, и прекращаться не собирается. Вадим с Леной очень счастливы, а их детишки с упоением возятся с новой маленькой сестрёнкой Инной, названной так по всеобщему согласию.
