Староста
Знакомство с новоприбывшими прошло уже в нашем лагере. Смирнов приказал им сдать имеющееся при них оружие, лично наблюдал, как они вынимали из карманов патроны и гранаты, проверял вещмешки. Старшина Серов пытался возразить, но Смирнов настоял. Мы, стоя в стороне, переживали за «новобранцев», как-никак вместе участвовали в бою, победили, а тут такое! Смирнов отозвал меня в сторону:
- Веришь им?
- Верю. Они от Смоленска шли, старшина говорил, что колонну бомбили, наседали танками, люди вышли, врага били, у них шесть немецких автоматов – это о чём-то говорит!
- Плохо тебя учили, очень плохо! Нельзя верить человеку, чтобы он ни говорил!
- Мне тоже не верите?
- А сколько я тебя знаю? Приехал прямо перед войной, ничем не отличился. Кто ты?
- Майор Сомов мне верит, - я промолчал про тайники с оружием и документами.
- Олег Николаевич всем верит, а так нельзя. Этих, - Смирнов кивнул в сторону взвода старшины, - проверить сначала надо.
- Как? Документов полка сейчас не найдёшь, если только в бою.
- Вот и займись этим!
Вечером в шалаш командира отряда пришёл Тулов, он был что-то вроде заведующего нашим имуществом, я как раз был у командира. По его подсчётам, за последние дни, мы сильно «разбогатели». У нас был пулемёт, немецкие карабины и автоматы, достаточно боеприпасов.
- Может, настало время ударить по врагу? – спросил я Смирнова.
- Есть что-то конкретное?
- Да, уничтожим предателей в деревне, покажем людям, что жива Советская власть, что здесь она, не ушла, не сбежала!
- Обдумай всё, утром доложишь.
Смирнов уже успокоился, не кричал, говорил тихо, даже очень. Я ушёл в свой шалаш, протиснувшись между лежащих тел партизан, попытался уснуть.
Ночи становились холодными, поспать толком не удалось, но оно и хорошо – я продумал план своей операции. Утром был у командира отряда:
- Пойдёт весь взвод старшины и он тоже.
К моему удивлению Смирнов ничего не сказал против.
- Тихонова возьми, у него в деревне родня.
Вооружив людей, я повёл их в сторону деревни. Больше часа наблюдения и мы узнали, где поселились немцы и где стояла их техника.
- Где твоя родня живёт? – спросил я у Тихонова.
- Вон тот дом, - он указал на хату стоящую предпоследней на улице.
- Вместе пойдём, познакомишь.
- Хорошо, только…, - Тихонов замялся.
- Что, только?
- Тётка там моя живёт, она к милиции плохо относится.
- С чего это?
- Сидела она и не раз. Молчи про свою службу, тогда сговорчивее будет.
- Хорошо.
Дождавшись ночи, мы подошли к дому родственницы Тихонова, он ушёл, а я постоянно озирался, ждал подвоха, всему виной слова Смирнова. Вышел Тихонов, махнул рукой, я взвёл курок револьвера - теперь я готов ко всему. В хате было прибрано, пахло свежим хлебом, женщина, сидевшая за столом, ответила на моё приветствие кивком головы.
- Что в деревне происходит? – спросил я.
- Живём пока, только вот Таисии не повезло.
- Что случилось?
- В немца плюнула, а другого на вилы хотела взять, убили её, завтра хоронить будем.
- Есть люди, которые на немцев работают?
- Есть. Нужны?
- Нужны, где их найти?
- А как по улице пойдёте, смотрите в окна, у них свет есть. Все свечи у людей отобрали, мне пришлось огарки доставать.
- Как они себя ведут?
- Да как, хозяева теперь. Немцам подошву сапог языком лижут.
- Пойдём мы, - я повернулся в сторону двери.
- Постой, - остановила меня женщина, - а ты в милиции не работал?
- Нет.
- Врёшь, есть в тебе что-то, ну да ладно, сейчас не до этого. Тихо всё сделайте, немца в деревне много. Сначала к старосте зайдите, не местный он, шептал, что людям помочь хочет, оттого и согласился здесь служить.
Дом старосты нашли быстро, в его окнах тоже был свет, вошли без стука. Пожилой мужчина, сидя за столом, чистил винтовку.
- Доброй ночи, слышали, что вы людям помочь хотите?
- Хочу, но только как это сделать?
- Помогите нам, а мы вашу помощь учтём.
- А вы кто? – прищурил правый глаз староста.
- Партизаны.
- То хорошо. Немцы отряд собирают, красноармейцев по лесам искать. Проводников из местных ищут.
- И что, готовы люди врага проводить?
- Не очень, отказываются. Сидоренковские согласились, завтра выходят.
- А вы?
- Я не местный, леса не знаю, какой с меня спрос.
- А если бы знали?
- Пытаешь меня?! Всё что знал – сказал.
На улице я остановил Тихонова:
- Что думаешь про старосту?
- Не знаю, говорит складно, про отряд немецкий рассказал.
- Иди, зови людей, ещё в одни гости зайдём.
На крыльце дома, где жили предатели, меня остановил старшина:
- Сами управимся, - за его спиной стояли три бойца, в руке старшины был нож.
- Давай.
Что произошло тогда в этом доме, мне неизвестно, но после я видел кровь на лезвии ножа старшины.
- Уходим, - скомандовал я, заметив на улице четверых немецких солдат.
В кустах, за которыми начинался лес, старшина меня остановил:
- Мало сделали, может, в госпиталь наведаемся?
- Там что?
- Мы до вас за ним два дня наблюдали, двери подпереть и поджечь.
- Гулять так гулять, сколько тебе человек для этого надо?
- Пятерых хватит.
- Хорошо, а мы шум возле озера наведём.
Старшина ушёл, а я повёл остальных к высохшему озеру, там собрали пленных красноармейцев. По мой команде партизаны открыли огонь. Очень старался пулемётчик из взвода старшины, первой же очередью он снял почти всю охрану на правом берегу. Несколько немецких солдат пошли прямо на меня, как назло в моей винтовке перекосило патрон, я бросил в сторону врага две гранаты.
- Управились, - старшина дал очередь из автомата в сторону немецких солдат, - уходить надо.
- Отходим, - закричал я.
Нас скрыл лес, троих раненых бойцов несли на руках, двое шли самостоятельно. Дойдя до реки, я остановился, за нами кто-то шёл, я это чувствовал.
- Старшина, дай нож.
- Случилось чего? – он посмотрел на лесную опушку, которую мы только что прошли.
- Не знаю, веди людей.
Спрятавшись за толстым стволом дуба, я не сводил глаз с кустов. Озираясь, из них вышел староста, постояв с минуту, он пошёл в мою сторону. Я сбил его с ног, усевшись сверху, приставил нож к горлу:
- Зачем за нами идёшь?
Его правая рука потянулась к карману, блеснул металл. Я оказался проворнее, из шеи старосты брызнула кровь, он захрипел.
Продолжение следует.
