Пока Абрамов где-то бегал, Федор Михайлович сидел один, пытаясь связать воедино всю имеющуюся информацию о Михаиле. Получалось плохо. Вернулся Виталий. В руках он держал красивую розовую тетрадь. Субботин сразу догадался, что это, но все же спросил:
- Вы это хотели мне показать?
Продолжение рассказа "Учитель танцев"
Начало тут
Предыдущая глава
Глава 12
- Да. Это что-то типа личного дневника Марины. Она пишет там о событиях, которые её волнуют. Вы только не подумайте ничего плохого. Дневник я нашел случайно. Решил сделать генеральную уборку в квартире и вот… - Виталий потряс дневником. – Я когда понял, что это такое, не хотел читать. Понимал, что это некрасиво, да и дочка не простит, но потом не сдержался. У нас с Мариной в последнее время очень натянутые отношения. У неё переходный возраст, комплексы, частые слезы, я как могу пытаюсь её поддержать, но получается так себе… она не откровенничает со мной и все чаще отмахивается, я переживаю, поэтому-то и решил прочитать её записи, а там… посмотрите сами, в общем, - Абрамов протянул детективу тетрадку.
Федору Михайловичу пришлось взять. Он пролистал дневник с первых страниц. В начале ничего интересного не было. Мысли об одноклассниках, учителях, соседском мальчишке, который обозвал. Были стихи, посвященные погибшей маме. Лишь в конце тетради появилась информация, в которой фигурировала танцевальная студия и Михаил. Федор Михайлович начал читать медленнее, вдумчивее. Закончив, спросил у Виталия:
- Вы поверили тому, что здесь написано?
- Конечно, все сходится, да и описано так реалистично, как не поверить?
- Виталий Дмитриевич, вы простите, но то, что я сейчас прочел, больше похоже на дешевый любовный роман, в который вставили знакомые имена или на девичьи фантазии. Ну не вяжется все это, - Субботин потряс тетрадкой, - с тем, что я узнал о Михаиле. Тем более, вы говорили о беременности Марины. В дневнике ничего об этом нет. Откуда такие выводы? Почему вы не поговорили с дочкой? Почему, если Марина беременна, она ходит на танцы? Это же нагрузка. Слишком много вопросов.
- О беременности я сам догадался. В последнее время мне не нравилось состояние Марины. Она стала плохо есть, какая-то бледная, уставшая. Я пытался с ней поговорить, узнать, может что болит, может в школе устает, может помощь нужна. Но Марина отмалчивалась, отделывалась односложными фразами. Говорила, что все хорошо. А потом я заметил, что её тошнит по утрам, еще и на дневник наткнулся. Ну и сложил два плюс два…
- Почему с дочкой не поговорили?
- Думаете, это так просто? Ей шестнадцать, она все воспринимает в штыки. Мне надо было подготовиться, и… я собирался сегодня с ней поговорить. Утром Марине было плохо. Я сказал, чтобы она пошла, полежала, отдохнула. Что школу она сегодня прогуляет. В таком состоянии не стоит никуда идти. Я планировал дать ей время отлежаться, а потом с ней поговорить. У меня сегодня выходной. Марина ушла в свою комнату, а меня срочно вызвали на работу. Я уехал, сказав Марине быть дома. Уже с работы позвонил её классной руководительнице, хотел предупредить, что дочки не будет, но учительница сказала, что Марина в школе, все хорошо. Я, конечно, разозлился на дочь. Пытался ей позвонить, но в школе она отключает звук на телефоне. Потом я закрутился. Несмотря на выходной, мне пришлось застрять на работе. Освободился. Поехал домой. Марины дома нет. Начал звонить, трубку не берет. Понял, что ушла на танцы. Поехал за ней. Отругал, что она пошла на занятия, раз плохо себя чувствует. Хотя, конечно, бесило меня не только это, но и факт того, что она общалась с этим Михаилом. Я не хотел, чтобы тот рассказал ей про драку до нашего с Мариной разговора, - Субботин покачал головой. С одной стороны, он понимал смятение и волнение Виталия, а с другой не понимал, почему этот внешне сильный мужчина сразу не поговорил с дочкой, не расставил все точки над i.
- Почему сейчас вы отпустили дочь в магазин, вместо разговора?
- Ей понадобились средства личной гигиены. Что ж я ей скажу, никуда не ходи?
- Если я правильно понимаю, что вы имеете в виду под средствами личной гигиены, то вопрос с беременностью можно закрыть, - изрёк Субботин.
- Чего? А… - Виталий хотел еще что-то сказать, но в дверь позвонили. Вернулась Марина.
- Фу… пить хочу, сил не, - услышал детектив приятный девичий голос и через пару секунд увидел Марины. Та не ожидала встретить на кухне гостя, громко ойкнула, потом поздоровалась, перевела взгляд на стол, увидела свой дневник, схватила его и спросила с нотками истерики в голосе:
- Что здесь происходит? Почему вы читаете мой дневник?! Папа!
Виталий пытался что-то объяснить дочке, но речь его была сумбурной. Марина мало что поняла. Тогда в разговор вступил Субботин. Он четко, ясно, без лишних эмоций объяснил все девочке, а потом спросил:
- Мы могли бы с тобой поговорить? Это важно.
Марина задумалась, тяжело вздохнула и проговорила:
- Хорошо. Давайте поговорим. Только в моей комнате. Я не хочу, чтобы он подслушивал, - она бросила злой взгляд на отца.
- Но я… - попытался возмутиться Абрамов, но Марина не собиралась его слушать. Она развернулась и пошла в свою комнату.
- Не переживайте, всё будет нормально. Я с ней поговорю, а потом уже вы. Хорошо? – Виталию ничего не оставалось, как кивнуть.
***
- Расскажи, пожалуйста, какие отношения тебя связывают с Михаилом? – попросил Федор Михайлович, когда они с Мариной остались одни. – То, что написано в дневнике – правда?
- К сожалению, нет, - с грустью сказала Марина, - но хотелось бы. У нас почти все девочки, которые занимаются у Михаила, в него влюблены. Миша он волшебный. Красивый, добрый, умный, - несколько минут Марина с мечтательным взглядом говорила о Михаиле. – Благодаря ему я поверила в себя, стала танцевать. Я сначала попала в группу к Платону Юрьевичу, но быстро от него сбежала. Он постоянно говорил, что мне надо худеть, лучше тянуться и все в этом духе…А Миша другой. Я решила, что тоже ему нравлюсь, и он не делает первый шаг из-за моего возраста. Решила с ним поговорить, признаться в чувствах. А он… он сказал, что у него есть любимая девушка, что я хорошая и обязательно найду себе парня, который будет меня любить. Короче, говорил всю эту чушь, которую обычно говорят взрослые. Я готова была сквозь землю провалиться. Убежала, плакала, решила, что он меня отверг из-за моего веса, - Субботин молчал, понимая, что у Марины есть комплексы, которые (очень может быть) взрастил в ней своими резкими словами Платон. – Я хотела бросить танцы. Мне было стыдно. Несколько недель я пропустила, а сегодня поехала, чтобы сказать Мише, что не приду. Миши не было, был Платон Юрьевич. Я хотела уйти с его занятия, но заболталась с девчонками и осталась. Зря. Никакого удовольствия.
- А расскажешь, почему тебя тошнит по утрам. Именно из-за тошноты твой папа решил, что ты ждешь ребенка.
- Это личное.
- Марин, пожалуйста.
- Хорошо. Только без лекций. Я пью таблетки для похудения. Вот, - девочка вытащила из тумбочки блистер с зелеными таблетками и показала детективу. Тот поморщился. Гадкие таблетки.
- Первое время они нормально заходили, - призналась Марина, - но потом от них стало тошнить. Такая пробочка бывает. Но ничего, я терплю. Уже минус один килограмм, - похвасталась она.
Субботин тяжело вздохнул. Вправлять мозги молоденьким дурочкам было не в его компетенции, но он все же провел с Мариной воспитательную беседу, а еще попросил поговорить с отцом:
- Папа тебя очень любит и от своей любви чуть не наломал дров. Подумай об этом.
- Подумаю, - кивнула Марина, а Субботин понял, что подумает, что достучался.
Федор Михайлович покинул комнату Марины. В коридоре детектива поджидал взволнованный Виталий:
- Ну, что? Что?
- Успокойтесь. Она не беременна и романа с Михаилом у неё не было. Утренняя тошнота связана с приемом таблеток для снижения веса. Поговорите с дочкой. Ей не надо принимать эту дрянь. Не справитесь сами, обратитесь к психологу. Могу дать номерок хорошего.
- Буду благодарен.
Дав номер знакомого психолога, Фёдор Михайлович покинул квартиру Абрамовых. Детектив торопился, у него в голове были кое-какие мысли, где искать Михаила.
Свидетельство о публикации №222122300219
© Баранова А.А., 2022
