Беларусь вошла в состав новообразованного СССР 100 лет назад, 30 декабря 1922 года. Это позволило ей обрести государственность, о которой грезило не одно поколение соотечественников. О событиях минувшего века вспоминал корреспондент агентства «Минск-Новости».
Забытое старое
Если заглянуть в белорусские газеты 1960–1970-х, то можно с удивлением обнаружить: идеологи брежневской эпохи даже говоря о 1917-м называли наш регион БССР! Они хорошо знали историю, понимали: в 1917-м никакой республики не существовало и в помине, хотя Первый Статут Великого княжества Литовского (свод законов) был написан на старобелорусском языке еще в 1529-м. Мотивы такого лукавства пропагандистов ясны. В умах советских людей 1917-й укоренился как год великого перелома, после которого население царской России стало жить в советском государстве. И погружать читателей в исторические перипетии, в которых сам леший ногу сломит, цензоры считали излишним.
В конце 1917-го большевики действительно захватили власть в нашем регионе при помощи восставших частей Западного фронта. Но это стало лишь точкой отсчета формирования белорусской государственности. В декабре 1917 года состоялся I Всебелорусский съезд, созванный лидерами одного из национальных движений, которые так и не смогли найти общий язык с представителями большевиков. Последние видели Беларусь только в составе России. Участники национального движения выступали за полную независимость Беларуси и ее право на самоопределение. Звучит красиво, но по факту их взоры были обращены на Запад в надежде на политическую и финансовую поддержку. Словом, одни лоббировали интересы Запада, другие — России. Национальные силы на заседаниях имели явную поддержку и одерживали верх. Наркому по делам национальностей Иосифу Сталину телеграфировали, что съезд не признал установленную Советами власть для местного края. В ночь с 17 на 18 декабря в Минск были стянуты красноармейские части, которые разогнали форум, 27 членов президиума арестовали.
Нельзя забывать: событиям сопутствовала сложнейшая геополитическая обстановка. Началась Гражданская война. Не завершилась Первая мировая.
25 марта 1918-го в оккупированном германцами Минске провозгласили Белорусскую Народную Республику (БНР). Но просуществовала она недолго. Правительство БНР покинуло Минск вслед за отступавшими немцами. В пику молодой советской стране руководство Белорусской Народной Республики признали легитимным за рубежом, оно получило опеку и поддержку некоторых западных государств и продолжило деятельность в эмиграции.
В течение 1918 года как только не именовали будущую республику — даже Западной коммуной!
Стало веселее
В Кремле по-прежнему хотели видеть наши земли в составе РСФСР, поэтому не скупились на щедроты. Накануне образования белорусской республики, в декабре 1918 года обозначили ее территорию. Удивитесь, но это Смоленская, Могилевская, Витебская, Минская, Гродненская губернии, уезды Ковенской, Черниговской, Сувалкской, Виленской губерний! 1 января 1919-го в Смоленске на VI Северо-Западной областной конференции РКП(б) приняли резолюцию об образовании Социалистической Советской Республики Белоруссия (ССРБ) в составе Советской России. Находящуюся на перекрестке дорог территорию разнообразные силы пытались перетягивать, словно канат. Так, спустя всего две недели, 16 января, на пленуме ЦК РКП(б) у белорусов решили снова забрать Витебскую, Смоленскую и Могилевскую губернии, что и сделали. Национальные силы не сидели на месте. Уже 27 февраля ССРБ перестала существовать, вышла из состава Советской России и объединилась с Литовской Советской Республикой в Литовско-Белорусскую Социалистическую Советскую Республику — Литбел. Это географическое новообразование просуществовало менее полугода из-за начала Советско-польской войны и оккупации поляками.
11 июля 1920-го Минск освободила Красная армия. Название ССРБ вернулось в обиход. Правда, после подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора Беларусь утратила свои западные земли, потеряв 108 тысяч км2 и 4 млн населения.
На тот момент ССРБ формально считалась независимым государством, не входила в состав иных образований, с РСФСР была связана некоторыми хозяйственными и военными договорами, хотя фактически целиком зависела от Москвы. Своего рода гражданский брак без оформления. С учетом интервенции, голода, продразверстки, карточной системы пятилетие с 1917-го по 1922-й для белорусов выдалось тяжелым.
Наконец, 29 декабря 1922 года был подписан Договор об образовании СССР.
С этого момента вплоть до осени 1991-го Беларусь входила в состав Союза Советских Социалистических Республик.
Официально днем образования СССР считают 30 декабря. Почти сразу после присоединения к новому государству белорусы ощутили на себе положительное влияние нэпа. Как позже скажет Сталин, жить стало лучше, жить стало веселее. Правда, впереди ждала коллективизация.
Став союзной, географически республика выиграла. В марте 1924 года в состав Беларуси вернули Витебскую и Могилевскую губернии, а в 1926-м — Гомельскую. В сентябре 1939-го произошло воссоединение Западной Беларуси с БССР. Теперь площадь составляла 223 тысячи км2 с населением 10,2 млн человек.
Свои люди
БССР была интернациональной не на бумаге, а на деле.
Со времен Екатерины II земли нынешней Беларуси были территорией черты оседлости, за пределами которой евреям запрещалось постоянное проживание. Кстати, официальными языками признали не только русский и белорусский, но также польский и идиш. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — было написано на гербе на всех четырех.
До Великой Отечественной войны в Минске, население которого составляло менее 200 тысяч человек, работало 10 еврейских школ. И это немудрено, так как перепись 1926 года в столице показала, что в городе проживают 53 686 евреев. Для сравнения: белорусов — 55 778. Поэтому идиш стал одним из государственных языков БССР, считался укоренившимся. Такое многоязычие породило особый сленг, говор, причем не только среди добропорядочных граждан. Таким образом, не только в Одессе, но и в городах на территории оседлости, например в Минске или Витебске, рождался блатной жаргон, многие слова которого взяты из идиша. Допустим, хипеш — хипуш (שופיח) в переводе с иврита означает «обыск». Ксива — ктива (הביתכ) — «записка». Малина — малон (ןולמ) — «гостиница». Примеров десятки, если не сотни.
На четыре языка переводили и вывески. Хотя в 1920-е это было непросто, так как появились сугубо советские непереводимые перлы в названиях организаций. Например, «Заготлыко» (речь о заготовке лыка для корзин), Главжилкоммунснаб (снабжение коммунальщиков материалами), «Чеквалап» (Чрезвычайная комиссия по заготовке валенок и лаптей). Сокращали и названия почетных званий. Допустим, засракуль — заслуженный работник культуры. Так и говорили: «Генка, пошли обмоем, Витьке засракуля дали». И это не шутка.
По радио транслировали передачи на четырех языках поочередно. Даже после 1936 года, когда многоязычие на государственном уровне начали сводить на нет, жизнь брала свое. Например, 11 января 1941-го радиоэфир начинался с пьесы Шолом-Алейхема «Блуждающие звезды» на еврейском языке. Затем следовали программа «Белорусский писатель Михась Машара» и радиовстреча с передовиками животноводства БССР.
Радио до Великой Отечественной имело не только развлекательную функцию. В середине 1920-х 47 % населения республики оставалось безграмотным. Прослушивание газет и журналов стало выходом из положения. Интересно, что существовал и радиоуниверситет — что-то вроде современного онлайн-обучения, когда в радиоэфире читали лекции, а сдавать экзамены слушатели являлись лично в аудитории.
Перед войной из общего числа отечественных газет на белорусском языке выходило более 200! На русском — всего восемь, на еврейском — две, на польском — одна.
Всего существовало 8 республиканских и 10 областных газет, 143 газеты печатали в райцентрах и городских поселках. В свободную продажу поступало 80 многотиражек. Издавалось 7 журналов. И все это не считая всесоюзной прессы!
В 1930-е в Минске построили Дом правительства, Дом офицеров, Большой театр БССР и другие здания, спроектированные архитектором Иосифом Лангбардом. В 1936-м по проекту Натальи Маклецовой возвели так называемый Дом специалистов для советской элиты. Он находился на перекрестке, где сегодня расположена редакция газеты «Вечерний Минск» (проспект Независимости, 44).
К примеру, директор физико-математического института АН БССР Целестин Бурстин въехал в квартиру № 44. Поэт, член ЦИК БССР Изи Харик получил ордер на квартиру № 52. Соседями стали руководитель еврейского театра (БелГОСЕТ) Михаил Рафальский, худрук Белорусского государственного театра Владислав Голубок. Но вместо радости новоселов преследовал страх. В 1937–1938 годах почти каждую ночь черный воронок безвозвратно увозил жильцов 100-квартирного элитного строения в тюрьму НКВД. Сгинули все вышеперечисленные и не только они. В июне 1941-го немецкие бомбардировки уничтожили здание целиком.
Были в городе и бывшие доходные дома, где устроили коммуналки. Как в песне Высоцкого: «На 38 комнаток всего одна уборная». Попади нынешний житель столицы, привыкший к широким проспектам, в довоенный Минск, вряд ли узнал бы его. Узкие улочки, построенные до появления автомобилей, вдоль них — сотни деревянных жилых домов, даже в центре. Рынки оставались для горожан местом встреч, там распространялись слухи и новости. В районе современной площади 8 Марта до 1928 года располагался Нижний рынок, на месте Большого театра — Троицкий. Торговали сахарными леденцами и пирожками с ливером, молоком и творогом из деревень. Ввиду отсутствия у граждан холодильников большим спросом пользовались консервы. Из-под полы можно было купить и опиум. Там же, на рынке, женщину могли свести с дельцами, которые содержали незаконные платные абортарии. Было это в годы сталинского запрета на данную медицинскую манипуляцию.
Культурная жизнь столицы и областных городов била ключом. Работали драматические и музыкальные театры. В кинотеатрах перед сеансом играли оркестры. В Минске было два парка отдыха — Горького и Челюскинцев, деревянный цирк с постоянными гастролерами. В республике имелся даже свой джаз-оркестр под управлением Эдди Рознера.
После 22 июня 1941 года старый Минск и другие города с их дореволюционной застройкой, еврейской диаспорой, спектаклями и представлениями, культурной жизнью и сленгом ушли в небытие в огне пожарищ, зверств фашистов в гетто, в череде показательных казней.
Восстановлению не подлежит
26 ноября 1943 года первым освобожденным областным центром республики стал Гомель. «Город напоминал запустелое кладбище, — писала газета «Советская Белоруссия» 21 августа 1943-го. — Раньше в нем было более 150 тыс. жителей. Теперь еле наберется 10 тыс. Гомеля больше не существует. На главных улицах Советской, Кооперативной не уцелело ни одного здания. Вместо зданий — руины, вместо садов и парков — угрюмые пустыри…»
После войны от капитальной застройки Минска осталось лишь 10 %, а все остальное, особенно в центре, представляло собой груды развалин. Стоял вопрос о строительстве города в стороне от разрушенного.
Как писал первый секретарь ЦК КП(б)Б Пантелеймон Пономаренко, 15 июля 1945 года поезд Сталина, направлявшийся на Потсдамскую конференцию, остановился в Минске. Вождь вышел на привокзальную площадь, оценил разрушения и принял решение восстанавливать столицу БССР на прежнем месте. Сталин также одобрил идею строительства тракторного и автомобильного заводов с целью стимулирования прироста населения.
26 июня 1944-го в освобожденном Витебске воины наблюдали страшную картину пожаров, разрушений и отсутствия людей.
На следующий день газета «Витебский рабочий» привела цифру населения — 118 человек.
Специалисты американского Красного Креста сделали вывод: город не подлежит восстановлению. Но витебляне доказали, что это не так.
Ко дню освобождения в Бресте остались 14 960 жителей. Первое время электроэнергию производили паровозы, у которых периодически заканчивалось топливо — тогда город погружался во мрак. Долго не знали, что делать с легендарной Брестской крепостью — до середины 1960-х она оставалась в разрушенном виде. Вновь использовать ее в качестве гарнизона сочли нецелесообразным. Мемориал «Брестская крепость» открыли лишь в 1971-м.
В Могилеве до войны насчитывалось 56 предприятий. Большую часть из них уничтожили немцы. Учащихся 1926–1928 годов рождения угнали в Германию. Сотни детей умерли из-за отсутствия медпомощи. Из 198 врачей, трудившихся в 1941-м, осталось только 16.
Гродно отстраивали долго, начиная с окраин. До капитальных работ на центральной площади добрались лишь к концу 1950-х.
Результатами их труда мы пользуемся и по сей день.
В год Великой Победы впереди у белорусов было 45 лет созидания без потрясений, ожидавших в начале 1990-х. За эти без малого полвека наши соотечественники фактически сотворили новую республику из руин и сделали ее краше, цивилизованнее, уютнее довоенной. И пусть в БССР было много неоднозначного, спорного, как и в Союзе в целом, это наша земля, наше наследие, которое мы обязаны сохранить.
