Автор: Гнэл Унанян. Опубликовал: «Мекленбургский Петербуржец»
Есть на свете одна деревня. Довольно крупная - 27 семей. Семьи, конечно, не равнозначные - у кого-то хозяйство побольше, у кого-то поменьше. Кто-то живёт богато, кто-то не очень. Богатых односельчане в целом уважают, бедняков - вроде бы поддерживают, в общем со стороны ничего такого. Внутри у кого-то может и тлеет обида, но за многие поколения совместной жизни селяне уже настолько притёрлись друг к другу, что привыкли ценить мир и согласие в деревне больше, чем личные амбиции.
Смысл жизни каждого селянина - соблюдать правила. Для него всё имеет значение - какой высоты заборчики между участками, в какой цвет красить наличники на окнах, какие цветы высаживать в палисаднике. Существуют отдельные правила для того как ходить по улице, как здороваться с соседями, как одеваться на праздники и где кому стоять во время общих собраний. Каждый селянин глубоко на подсознательном уровне уверен в важности соблюдения правил. Он не только неукоснительно их выполняет, но и следит за тем, чтобы другие не нарушали.
А правила действительно важны потому, что они появились не сами по себе, а были выработаны в ходе многочисленных ссор и даже кровавых распрей. Генетическая память селян цепко хранит горящие сараи и поля, отравленный соседский скот и выпущенные при межевании земельных участков кишки. Нынешний порядок и покой достигнуты ценой больших жертв и стоит только кому-то одному хоть что-нибудь нарушить, как всё может завертеться снова.
Изобилие правил и связанных с ними запретов обнесло сознание селянина забором и расчертило на квадратики. В нём, в этом самом сознании, всё разложено по ячейкам и там и остаётся на протяжении всей жизни. Это очень удобно с житейской точки зрения: помогает образцово вести хозяйство да и вообще - жить размеренно и основательно. Но вот по части широты кругозора и подвижности ума у селян беда - когда мозг ежесекундно занят регламентом и этикетом, о чём-то другом думать не очень получается.
Есть ещё один результат такого устройства ума. Деревня - как среда существования - получается довольно герметичной. То есть не выносит даже мелких возмущений извне, сразу идет вразнос. Поэтому среди селян постепенно выработался консенсус о том, что сами селяне важнее всех прочих существ, а происходящее в деревне на порядок более значимо, чем любые события за её пределами.
А за деревенской околицей в бескрайнем лесу живёт мамонт. У мамонта совершенно иное сознание, сложившееся в силу двух обстоятельств. Во-первых, в лесу отродясь не было никаких заборов. Во-вторых, природные кондиции мамонта исключают наличие в его жизни каких-либо внешних ограничений. Любые правила, которые он будет соблюдать, могут быть установлены им самим и никак иначе.
Пока мамонт был относительно мелким слоником у него случались какие-то проблемы с медведями и тиграми. Но с тех пор, как он отрастил себе двухметровые бивни и перевалил за десять тонн живого веса, жизненное кредо мамонта выражается фразой «могу - значит можно».
Из-за этого смысл жизни мамонта заключается в поиске предела своих возможностей. Говоря шире - в познании себя и нахождении своего места в мироздании. Его мало заботят удобства, а безопасность не заботит вовсе. Мамонт не ходит по тропам, а ломится сквозь валежник, пробивая в чаще широченные просеки. Переходит вброд реки в самом опасном месте. Прыгает со скалы в озеро и вытаскивает со дна на берег огромные валуны. Он постоянно испытывает себя и окружающий мир на прочность, ищет и не может найти свой предел.
Идёт, скажем, по лесу и видит толстенный дуб. Думает: «Смогу с разбегу повалить или нет?» Разбегается и бах! Лбом в дерево со всей дури. Ствол в щепки, корни наружу из земли, ветки и листья брызгам в разные стороны. «Получилось», - думает мамонт с сожалением - «Ладно пойду поищу еще чего-нибудь». И уходит в чащу.
Со стороны это выглядит странно и даже дико. С точки зрения наблюдающих за действом селян поступок мамонта это в чистом виде вандализм и варварство. Взять и вот так ни с того ни сего уничтожить пятнадцать кубов отличной древесины, да еще и опасным для здоровья способом. Они не понимают, за что пострадал несчастный дуб, они не понимают куда ведут просеки в лесу, не могут понять для чего мамонту валуны со дна озера. У них нет даже правдоподобных версий его поведения.
А людям свойственно бояться того, что они не понимают. Поэтому мамонта в деревне боялись всегда. Особенно в те редкие дни, когда он выходил из лесу и подолгу неподвижно стоял на опушке, глядя на дома и огороды. Что у него в голове? Что он сделает в следующую минуту - это огромный, могучий и, что для любого селянина невыносимей всего, непредсказуемый зверь?
И вот уже сельские мамаши пугают мамонтом непослушных детей, местный священник еженедельно предаёт его анафеме, мужчины, подвыпив, горланят в трактире похабные куплеты о нем. Страх давно уже пропитал мысли селян и трансформировался в ненависть. А ненависть подвигает к действиям. Понять селян в общем-то несложно. Жизнь в постоянном страхе невыносима. Рано или поздно решишься на что угодно, чтобы избавиться от него.
Взаимоотношения селян и мамонта уже не первое поколение движутся по кругу. Периодически несколько горячих голов предлагают устроить охоту и прикончить зверя. Мужчины, вооружившись копьями, луками, капканами и прочим охотничьим инвентарем отправляются в лес, распевая воинственные песни. Кончается эта затея всякий раз одним и тем же - разъяренное животное загоняет охотников в подвалы их собственных домов, попутно вытоптав несколько огородов и разметав в щепки чей-то коровник.
Вскоре после этого в деревне приобретает популярность идея приручить мамонта. Его начинают подкармливать морковкой и капустой, самые отважные даже гладят по хоботу. Из этого обычно мало чего получается. Несколько раз удавалось обучить мамонта приносить из лесу стволы деревьев в обмен на морковь. Бывало, что мамонт позволял женщинам и детям ходить в лес по грибы и ягоды. Как-то раз даже удалось впрячь его в плуг и вспахать огород. Но всё это было недолго и нерегулярно. Мамонту скучно повторять одно и то же действие по многу раз, да еще и регулярно. Он разок попробовал потаскать за собой борону - получилось. Всё - потерял интерес. Сгрыз кочан капусты - попробовал какая она вкус. Ну, вкусная. Но это же неважно вкусная или нет. Важно, что она всё время одинаковая, а это скучно. Поэтому рано или поздно мамонт перестает контактировать с селянами, разворачивается и уходит обратно в чащу вытворять там всякое. Это снова даёт козыри в руки сторонникам жёстких методов и заново запускает цикл.
Так вот они и живут. Одни в заботах о стабильности и удобстве бытия. Другой - в поисках невозможного. Вроде бы рядом, но в разных вселенных. Поэтому, когда меня спрашивают почему я не верю в возможность России войти в Европу, а русским стать европейцами, я всегда отвечаю одно и то же.
Мамонт не может жить в деревне. Не потому, что он слишком большой. И даже не потому, что у него вместо рук гипертрофированный нос.
Он не может жить в деревне потому, что ему там буквально нечем заняться. Любое его действие будет разрушительно для деревенской среды потому, что она построена на идее сохранения существующего и приумножения накопленного. А у мамонта не может быть накоплений, для него это просто балласт. Он не ценит того, что у него есть, потому что оно уже есть. Ему важно только то, что будет, но лишь до того момента, когда оно сбудется.
По этой же причине селяне никогда не примут мамонта в свою общину. Этого не случится что бы кто ни говорил. Потому, что, если они это сделают, им просто негде будет жить. Так что наилучший для всех вариант им оставаться жить в своей деревне, а нам продолжать исследовать свой лес.
@Mecklenburger_Petersburger
Все работы Гнэла:
📕Наступление в России неофеодальной эпохи
📙Алексей и Владимир «Тишайшие»
🦠 Вирус и религия ☪️✝️✡️
📕 Четыре формы любви ❤️💔
🛡⚔️ Частичный сбор знамён 🚩
Мекленбургский Петербуржец в:
