В предыдущей статье мы с вами, дорогие товарищи, рассмотрели события 12 февраля 1814 года, когда Наполеон принимает важное для себя решение как ему действовать дальше.
И мы продолжаем внимательно следить за развитием событий.
*
*
Итак, на дворе у нас 12 февраля 1814 года. В этот день французский корпус маршала Удино выдвигается из Труа на Вандёвр и натыкается на войска союзников у местечка Люзиньи-сюр-Барс. Как мы с вами помним, в Люзиньи сейчас находится переговорщик Наполеона, — его адъютант граф Флаго. По его требованию, французские войска Удино обходят стороной Люзиньи и двигаются дальше.
*
Фельдмаршал Шварценберг продолжает отступление; он ведёт свою армию на восток, всё той же дорогой, по которой армия наступала всего месяц назад. Солдаты и офицеры его армии, все уверены, что Шварценберг не остановится, пока не уйдёт за Рейн, — границу Франции.
Отступление это ещё раз доказало одну из истин военной науки: никогда не отступать по той же дороге, по которой шло наступление. А Шварценберг ведёт армию именно по той же разорённой дороге. История как будто повторилась, исказившись в кривом мистическом зеркале. Происходит всё то же самое, что происходило два года назад в России, когда французская армия подавленная, измученная и умирающая отступала на запад по той же роковой для наступающих Смоленской дороге.
Боже мой, всё то же самое. Зима, дорога, измученная, умирающая армия, но теперь это армия союзников.
Но разница есть. И она очень большая, кардинальная. Тогда Наполеон отступал, чтобы сохранить свою армию. Сейчас Шварценберг отступает, чтобы добить свою армию, привести её к поражению. Уже каждый солдат его армии знает, что Шварценберг предатель и враг, оттого такое повальное дезертирство, разгильдяйство, разложение. Идёт толпа. Средневековая дикая орда. С каждым днём эта орда редеет и вымирает, потому что движется по уже разорённой, опустошённой стране, испытывая дичайшую нехватку жизненных припасов.
*
В Люзиньи, между тем, продолжаются переговоры. К счастью, союзники поняли, что требования Наполеона запредельны и не могут быть выполнены. Наполеон слишком высокомерен, это его губит. К тому же он ослеплён своими последними успехами. Наполеон явно не человек компромисса. Ему скорее подошло бы какое-нибудь древнее царство с абсолютной монархией, где поданные ползали бы перед ним на коленях, целовали ему ноги и смотрели ему в рот, с жаждой ловя каждое его слово, чтобы тотчас же исполнить. Где любое решение Наполеона моментально превращалось бы в закон. Где слово «несогласие» не имело бы смысла, потому что никто бы не знал, что оно означает. Вот в такой стране Наполеон был бы счастлив. Получается, Наполеон родился не в то время и не в том месте. И это очевидно. К ситуации, где нужно искать компромисс, который устроил бы всех, Наполеон не готов. Он настаивает на своих условия, и удивляется, и решительно не понимает, почему «эти неудачники» упрямятся.
«Они должны броситься к моим ногам, — думает Наполеон, — и благодарить меня хотя бы за то, что я разговариваю с ними. Они забыли историю. Императоры всегда наказывают восставших рабов. И мне следовало уже давно наказать их. Но я великодушно веду с ними диалог, предлагаю им мир. В ином случае они будут кататься в железных клетках по улицам Парижа на посмешище толпы. Они не понимают, я уничтожу их, я их растопчу!»
*
Союзники поняли одно, наконец-то, да ладно, да неужели, что о мире с Наполеоном договориться не получится. Вернее получится, но на условиях Наполеона. А это расценят в мире как победу Наполеона. Это не устраивает ни Россию, ни Англию, ни Пруссию.
И терпению пришёл конец. Нужна новая концепция ведения этой кампании. Нужно всё поменять, перевернуть с головы, поставить на ноги. Нужно брать власть в свои руки, решил император Александр Павлович, и срочно созывает новый Большой Военный Совет Монархов.
Военный совет этот состоится, но мы с вами, дорогие мои товарищи, не будем торопиться. В следующих статьях мы с вами узнаем всё, что будет происходить дальше, а на сегодня заканчиваем...
>А вот и следующая статья<, дорогие мои товарищи.
