Первая практика представляла из себя работу в каком-либо отделении в качестве помощника медсестры.
Для прохождения практики я поехал в нашу сельскую участковую больницу, находившуюся в соседнем селе. Село это было центральным отделением бывшего совхоза.
Стационар участковой больницы имел около двадцати коек круглосуточного пребывания и около десяти коек дневного стационара. В основном, на стацлечении находились больные терапевтического и неврологического профиля, а также лечились от простудных заболеваний дети и несколько больных, по поводу не терапевтической патологии: облитерирующий атеросклероз сосудов нижних конечностей, хронический остеомиелит бедра ( этому больному необходимо было делать несколько раз в день перевязки и круглосуточно делать антибиотики).
Заведовал больницей врач, в стационаре по графику работали медсестры. На одну медсестру были возложены все обязанности присущие для стационара, а именно выполнение врачебных назначений, дезинфекция и стерилизация, контроль работы младшего медицинского персонала.
Предыдущая часть ТУТ:
...
- Здравствуйте! Я к вам на практику!
Я зашёл в кабинет, где сменялись медсестры.
- Ой! - обрадовались они. - Помощь пришла! Что умеешь делать?
- Ничего не умею! - обрадовал я их. - Вот и пришёл учиться!
- Ну пойдем! Учиться будешь. - сказала мне медсестра по имени Евгения. - Утренние антибиотики сделаны ещё в шесть утра, сейчас таблетки будем собирать по назначениям на обед, а потом "десятичасовые" назначения пойдем колоть. Делал когда-нибудь внутривенные?
- Конечно! - пошутил я. - Но только на пластмассовой руке в резиновую трубку...
В процедурном кабинете было светло и просторно. В центре кабинета стояла обычная тумбочка, рядом с ней стоял табурет. На тумбочке лежал резиновый жгут-трубочка и валик, сшитый из подкладной клеёнки.
Первым пациентом, вошедшим в процедурный кабинет, был восьмидесятишестилетний дедушка, который страдал поясничным остеохондрозом. Несколько дней назад он пошел в гараж, наклонился, чтобы открыть замок, и больше не разогнулся. Боль возникла внезапно и так резко, что шевелиться стало больно и страшно.
Так, скрюченного, с ключом в руках, его и привезла скорая.
Ему было назначено противовоспалительное внутримышечно и "никотинка" внутривенно, по схеме 2-4-6-8-10-8-6-4-2.
- Сделаешь? - спросила меня Евгения.
- Сделаю, - ответил я, а сам уже думал:
"Больному надо сделать два укола. Один внутримышечно, второй внутривенно. Какой делать в первую очередь? Если я ему сделаю внутривенный, то после укола, он, удерживая ватку в области локтевого сгиба, не сможет приспустить штаны, для внутримышечной инъекции. Очевидно, что надо сначала сделать внутримышечную инъекцию.
- У нас тут сегодня практикант, - обратилась медсестра к дедушке, - можно он вам укол сделает?
Дед прищурился, посмотрел на меня хитро-хитро, потом сказал:
- Конечно! Пускай учится! Мы-то уж пожили, на ком ему ещё тренироваться-то...
- Ой, да ладно! - перебила его Евгения. - Пожили они! Жить, да жить вам ещё! Сейчас вашу спину вылечим, да поскачете к бабушке своей!
Деду явно пришелся по душе такой ответ. Он заулыбался, повернулся и оголил ягодицу.
Внутримышечную инъекцию я сделал без проблем. Наученный горьким опытом, я, выполняя инъекцию, уже знал, что человек мягче, чем резина.
- Держите ватку! - сказал я ему.
- Ну вот! - сказала Евгения. А говоришь что не умеешь! Давай в вену. Садитесь!
Дед выбросил ватку в контейнер для использованных ватных шариков и уселся на табурет.
- От "никотинки" становится жарко, - говорила мне Евгения.
"Да ё-маё, а! - со злостью подумал я. - Итак, мандраж всего пробирает, а ещё и препарат тяжёлый!"
Но назад пути не было.
Сегодня больному в вену надо было сделать восемь миллилитров никотиновой кислоты.
- Кладите руку на валик.
Жгут на плечо, вена надулась. В области локтевого сгиба больного уже были следы от инъекций.
Евгения, увидев мою нерешительность, сказала:
- Вот рядышком и коли... - имея ввиду то, что укол нужно делать рядом со следами прошлых инъекций.
"Та-ак..., как учили: натягиваем кожу над веной, прижимаем вену, игла с максимальным уклоном..., прокалываем кожу, движемся дальше..., упираемся в вену..." - про себя проговаривал я.
Раз! И игла ощутимо провалилась в пустоту, а в канюле появилась темная кровь.
- Попал, - сказала Евгения. - Теперь ещё немного пройди вперёд, чтоб вена с иглы не слезла.
Легко сказать: "Пройди вперёд!". А если я вену насквозь проколю?! А?
Но вену, слава Богу, я не проколол. Продвинувшись еще около сантиметра вперёд, я остановил движение шприца и потянул поршень на себя. Темная кровь густым контрастным облачком ворвалась в прозрачный лекарственный раствор, а через мгновение все содержимое шприца стало темно-красного цвета.
- Всё правильно, - сказала медсестра. - Можно вводить.
Эту внутривенную инъекцию я выполнял целую вечность. Ноги мои "задубели и задеревенели", спину и шею заклинило, на лбу проступил пот.
Мне доверили человека. ЖИВОГО Человека.
- Мы, вот..., - начал говорить больной, - на войне-то с немцами здоровье потеряли. Теперь, вот, расплачиваться приходится!
"Нифига себе! Здоровье они потеряли!!! Мне восемнадцать лет и у меня сейчас спина отсохнет к чертовой матери, а ему восемьдесят шесть, и он в гараж еще ходит! Хотя... Говори, дед. Говори, - думал я, - мне глаз не оторвать от места укола, чтоб посмотреть на тебя - живой ты там или нет? А раз говоришь, значит живой!"
Евгения, внимательно наблюдая за моими действиями, решила поддержать разговор.
- А вы зачем в гараж-то пошли?
- Дык, чекушка у меня там!
"Блин! У него здоровья на пьянство еще хватает! Да ему эта никотинка "как слону дробинка!"
Когда все лекарство было введено, я прижал ватку к месту укола и выдернул иглу.
- Прижмите крепче. Чтоб синяка не было, - каким-то не своим голосом сказал я.
- Нормально! Даже жарко сегодня не было. Вам у него учиться надо! - весело сказал дед медсестре.
- Конечно не будет жарко, вам его так медленно делали!
В процедурку вошла бабушка.
- А мне Уфилин (эуфиллин) надо!
- Сделаешь? - спросила Евгения.
- Сделаю!
Эуфиллин делается только внутривенно, быстро его вводить нельзя, потому что он вызывает тахикардию и прочие симптомы, поэтому я, выполняя эту инъекцию уже стоял немного поудобнее. У бабушки вены оказались гораздо хуже чем у деда. Она страдала бронхиальной астмой уже лет тридцать. За это время ее организм принял столько уколов и капельниц, что стенки ее сосудов превратились в сплошные рубцы. Вот тут-то и пригодился опыт внутривенных инъекций на резиновых трубках! Только вот вена, несмотря на ее грубость и утраченную эластичность, все-таки была живой. Она упорно сползала с иглы, и под кожу попало небольшое количество лекарства. Бабуля взвыла:
- Ой, печёт!
Я продвинул иглу глубже в вену и доделал инъекцию.
-Да ты не переживай, внучек! Мне почти все промахиваются мимо вены! - успокоила меня больная, выходя из кабинета и держась за место инъекции.
Время приближалось к обеду. Занесли двухмесячного малыша, которому надо было сделать внутримышечно антибиотик. Ребенок был вялым, слабым. Лихорадка мучила его уже несколько дней. Он плохо ел, кашлял, иногда срыгивал.
Куда там делать укол-то? - думал я. - Там вся попка с мой кулак.
- Евгения, сделайте, пожалуйста, сами? - попросил я медсестру.
Медсестра, взяв в складку ягодичку ребенка, сделала ему укол двухмиллилитровым шприцем. Ребенок жалобно заплакал, мама, качая его на руках, быстро вышла из кабинета.
Все процедуры, на которые сейчас я потратил бы пятнадцать-двадцать минут, в тот день я делал два часа, но устал так, как будто чистил Авгиевы конюшни. Больные стационара, прослышав, что в больнице практикант, сами, с каким-то интересом шли на процедуры.
В 14.00 я сел заполнять Дневник практики...
Продолжение следует...
Продолжение: Часть 1/ Часть 2/ Часть 3/ Часть 4/ Часть 5/ Часть 6/ Часть 7/ Часть 8/ Часть 9/ Часть 10/ Часть 11/ Часть 12/ Часть 13/ Часть 14 Часть 15/ Часть 16/ Часть 17/ Часть 18/ Часть 19/ Часть 20/ Часть 21/ Часть 22/ Часть 23/ Часть 24/ Часть 25/ Часть 26/ Часть 27/ Часть 28/ Часть 29/ Часть 30/ Часть 31/ Часть 32/ Часть 33/ Часть 34/ Часть 35/ Часть 36/ Часть 37/ Часть 38/ Часть 39/ Часть 40/ Часть 41/ Часть 42/ Часть 43/Часть 44