Махидевран-султан в ожидании Фахрие ходила по комнате, нервозно потирая ладони.
- Фахрие, подойди ко мне поближе, - сказала она девушке, как только та вошла в комнату, - я не хочу, чтобы наш разговор был услышан кем-нибудь из слуг, мне неизвестно, все ли они верно служат мне, и нет ли среди них изменников.
- Слушаю Вас, госпожа, - ответила Диана и встала рядом с диваном, на краешек которого присела султанша.
- Шехзаде привёз из похода пленников, среди которых пять девушек и два евнуха, и решил определить их в гарем. Фахрие, я волнуюсь, нет ли среди них подосланных Рустемом-пашой людей. Возможно, я излишне подозрительна, но эти люди чужие, они повержены шехзаде и обращены в рабство. Один Аллах ведает, что у них в головах, - с беспокойством в голосе произнесла Махидевран-султан.
- Я всё поняла, госпожа, можете не волноваться. Враг не укроется от меня, каким бы он ни был хитрым, - полушепотом ответила Диана.
- Я это знаю, Фахрие, поэтому и позвала тебя, мои надежды на раскрытия тайн, если таковые имеются среди пленников, связаны с тобой, - с облегчением вздохнув, сказала Махидевран-султан.
Диана собралась уходить, но Махидевран жестом велела ей задержаться. Госпожа подошла к столику, на котором стояла изящная шкатулка с украшениями и, открыв её, достала великолепную подвеску с большим синим сапфиром и точно такие же серьги.
- Фахрие, возьми это, - улыбнувшись, сказала госпожа, протягивая девушке дивный гарнитур, - думаю, цвет этого драгоценного камня прекрасно подойдёт к твоим глазам.
- Ну что Вы, госпожа, - ответила Диана, заворожённая васильковым сиянием великолепного украшения, и хотела было отказаться от столь щедрого подарка, но вспомнила, что это невежливо и даже оскорбительно по османским законам, и, поклонившись, продолжила:
- Благодарю Вас, Махидевран-султан, за такой прекрасный подарок, я глаз не могу отвести, как он красив! Вы осчастливили Вашу верную Фахрие-калфу!
С этими словами Диана поклонилась и, зажав в руке маленькую шкатулочку, в которую Махидевран поместила свой подарок, покинула покои госпожи.
Быстрым шагом, отмахиваясь по пути от наложниц, задававших пустые вопросы, Диана направилась к себе в комнату. Ей не терпелось примерить украшения. Когда-то давно, в прошлой жизни, у неё были в ушах маленькие серёжки, но она выменяла за них краюху хлеба.
Подойдя к зеркалу, Диана, не поднимая глаз, надела кулон, а затем продела в уши серьги. Взглянув на своё отражение, она замерла в восхищении. Драгоценные самоцветы сияли лёгким чистым и равномерным светом. Небесная безупречность камней походила на прозрачность девственной капли утренней росы на нежных цветах. Васильковые переливы очень гармонировали с серо-голубыми глазами девушки, делая их ярче и выразительнее.
Оставшись довольной своим отражением, Диана кокетливо развернулась и вышла из комнаты, не снимая украшений, потому что не в силах была с ними расстаться.
Ей хотелось как можно скорее взглянуть на людей, прибывших в гарем.
В первую очередь она окинула своим проницательным взглядом девушек. Более других выделялась одна хатун. Довольно высокая, худощавого телосложения, но не сухопарая, с благородной белой кожей. По красивой тонкой шее струились мягкие локоны блестящих каштановых волос. Но даже не эта пригожесть отличала девушку от других наложниц. У Глаза цвета стального клинка привлекли внимание Дианы. Они меняли свой цвет вместе с настроением девушки, могли быть цвета лунного луча, а могли тускнеть цветом серого дождливого утра. Одно в них было неизменно: пытливый ум и непокорность. Даже преклонялась наложница так, будто делала одолжение.
- Как тебя зовут, откуда ты? – спросила девушку Диана.
- Я Надя Франкос! Моя родина Босния! – ответила наложница, слегка опустив веки.
“Гордая”, - подумала Диана и перевела взгляд на других девушек.
Остальные наложницы не вызвали интерес у Дианы. Оба евнуха на первый взгляд также не были ничем примечательны.
Вскоре Махидевран-султан вновь позвала к себе Диану и спросила с нотками нетерпения в голосе:
- Фахрие, что ты скажешь? Заметила ли ты во вновь прибывших что-то странное?
- Госпожа, я пригляделась к новым людям. Пока могу сказать, что лишь одна девушка заняла моё внимание. Однако, думаю, это не то, чего стоит бояться. Девушка необычной внешности, высокая, без выдающихся форм. Её вид, скорее, говорит о ней, как о госпоже, но никак не о преступнице. Других замечаний у меня пока нет.
- Фахрие, будь внимательна и осторожна. При малейшем подозрении сразу докладывай мне или шехзаде, - в который уже раз повторила Махидевран.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила Диана и вышла из комнаты.
Разобравшись с девушками, Диана решила повнимательнее приглядеться к слугам-мужчинам. Проходя по гарему, она не могла их нигде найти и решила обратиться за помощью к хазнедар.
- Гюльшах-хатун, не подскажете ли, где эти два новых евнуха, у меня есть для них срочное задание, - вежливо спросила она Гюльшах.
- Знаю и подскажу, Фахрие-калфа. Я сама их отправила в учебный класс вместе с Амбером-агой, чтобы он хорошенько разъяснил им их обязанности. Там их и найдёшь, - охотно ответила Диане женщина.
Поблагодарив хазнедар, Диана пошла в сторону учебного класса. Остановившись у двери, она прислушалась. “Главная ваша задача…” – вещал Амбер-ага назидательным тоном…Диана, не дослушав, тихонько отошла от двери и быстро направилась к комнате, где жили оба слуги.
Осторожно открыв дверь, она вошла и внимательно осмотрелась. Не заметив ничего подозрительного, девушка поспешила выйти и сделала это очень вовремя. Едва успев закрыть дверь, она увидела, что из-за угла появились две фигуры и быстро приближались к ней. Диана не растерялась и обратилась к мужчинам:
- Аги, а я вас ищу. Гюльшах-хатун велела узнать, всё ли вам понятно и нет ли у вас вопросов.
- Нам всё понятно, Фахрие-калфа, - ответил старший из них.
- Хорошо. Напомни-ка мне, ага, как тебя зовут, - спросила Диана, внимательно вглядываясь в евнуха, скользя глазами по его лицу.
- Хасан-ага, хатун, - ответил, поклонившись, слуга.
- А меня зовут…
Диана не расслышала имени второго мужчины, потому что была занята своими мыслями. Ещё раз взглянув на Хасана-агу, она поспешила в сторону покоев шехзаде. Постучав и получив разрешение войти, девушка ступила на порог комнаты. Через минуту шехзаде велел охране никого не впускать до особого разрешения.
Более часа Диана вела разговор с шехзаде. Наконец, закончив обсуждение важного вопроса, Мустафа и Диана разошлись. Шехзаде сообщил стражникам, что свободен, а Диана отправилась продолжать наблюдение.
Вскоре поздним вечером она вновь подошла к покоям шехзаде. Постучав, вошла, плотно закрыла за собой дверь и сказала “Шехзаде, думаю, пора!” Взгляд Мустафы стал жёстким, брови сдвинулись к переносице, он решительно кивнул девушке и вышел из покоев.
Оставшись одна, Диана осмотрелась и подошла к ложу шехзаде.
Ближе к полуночи к дверям покоев шехзаде кошачьей походкой подошёл евнух Хасан-ага, неся в руках поднос с кувшином.
Низко склонившись перед охранниками, он сладко улыбнулся и тонким голосом произнёс:
- Шехзаде Мустафа пожелал принести ему на ночь кувшин холодной воды.
Охранники в надвинутых по самые брови чалмах кивнули и распахнули перед слугой дверь. Хасан-ага вошёл и остановился посреди комнаты. “Шехзаде Мустафа, Вы велели принести Вам воды”, - промолвил он. Не дождавшись ответа, евнух поставил поднос на стол, еле слышно подошёл к кровати господина, медленно достал из-за пояса кинжал и занёс его над спящим человеком.
В ту же минуту Диана сбросила одеяло и с ловкостью применила свой фирменный приём на нападавшем: лёжа спиной на постели резким рывком подняла ноги и скрестила их на шее бандита крепким плотном кольцом.
- Жалко о тебя кинжал пачкать, - натужно проговорила Диана, сдавливая шею шпиона до тех пор, пока он не рухнул на кровать, перестав дышать. Сразу она принялась трясти и бить его по щекам, крича “Входите!” Тут же в комнату ворвались оба стоящих у дверей стражника, одним из которых был переодетый Мустафа, а другим - Ташлыджалы. Очухавшегося бандита, пойманного с поличным, скрутили и повели на допрос.
Преступник понял, что запираться глупо, и рассказал, что был послан шахом Тахмаспом, чтобы убить молодого шехзаде, самого достойного и сильного претендента на султанский трон. В недавнем сражении персидского шаха напугала неистовая храбрость и неординарный ум будущего султана, коим Тахмасп уже видел шехзаде Мустафу. Во время дачи показаний преступник всё время просил рассказать ему, где и на чём он мог быть разоблачён. Такой же вопрос возник и у Ташлыджалы.
- Диана, а как ты поняла, что Хасан засланный шпион? – с интересом спросил он девушку.
- А ты заметил, что у него в ушах, Яхья-бей? – вопросом на вопрос ответила Диана.
- Я даже не заметил, есть у него вообще уши, - шутливым тоном проговорил Яхья-бей, вызвав у девушки ожидаемую им улыбку. – А что не так с его ушами?
- У него в ухе три серьги, одна крупная на самом нижнем крае мочки, две другие, маленькие чуть выше. Так прокалывают уши только самым преданным рабам династии сефевидов, - ответила Диана.
- Откуда тебе это известно? – удивился Яхья-бей.
- Я много чего знаю, улица хороший учитель, - печально улыбнулась Диана.
- Вот твоими ушами я давно любуюсь, - вдруг сказал Тащлыджалы, глядя с нежностью на девушку.
- Чего-о-о? – тут же переспросила она, не поняв комплимента бея.
- Прости, Диана, - смутился Ташлыджалы, - я имел в виду твои серьги, которые очень тебе идут.
- А-а, это…- впервые в жизни покраснела Диана, - это сапфиры, драгоценные камни, - не зная, что сказать от стеснения, произнесла она.
- Они напоминают твои прекрасные глаза, Диана, которые сияют ярче всех драгоценных камней в мире, - расчувствовался Яхья-бей.
Диана улыбнулась, взглянула в глаза молодому человеку, и, повернувшись, быстрым шагом пошла по своим делам. Она еле сдержалась, чтобы не бежать вприпрыжку.
Очередное покушение на шехзаде Мустафу было успешно предотвращено. Махидевран-султан наконец-то смогла спать спокойно.
Однажды Мустафа вернулся с заседания совета дивана не один. Он пригласил визиря Феттаха-пашу продолжить деловую беседу у себя в покоях, желая показать ему кое-какие свои записи и расчёты по строительству новых кораблей. Вот уже несколько дней он сидел над бумагами и не мог завершить один важный момент.
Феттах-паша долго изучал документы, задерживаясь на каждом листе по нескольку минут. Заканчивая читать тетрадь, вновь возвращался к началу. Наконец, на одной странице он дольше всего задержал своё внимание.
- Шехзаде Мустафа, а вот это что за расчёт, простите, но я не пойму, как он соотносится вот с этим, - спросил он шехзаде.
Вместе они ещё раз всё проверили и, глядя друг на друга, улыбнулись.
- Так вот в чём ошибка, Феттах-паша, как я упустил это из виду, - радостно проговорил Мустафа.
- Слава Аллаху, шехзаде, наконец-то мы разобрались с этим делом. Теперь всё встало на свои места, - с удовлетворением в голосе сказал паша. – Позвольте мне теперь удалиться, - почтительно продолжил он.
- Нет, Феттах-паша, не позволяю. Сначала ты отобедаешь со мной, - сказал шехзаде и велел слугам накрывать стол для трапезы.
- Благодарю Вас, шехзаде, я с удовольствием принимаю Ваше предложение. Немного помолчав, Феттах-паша осмелился и вежливо спросил:
- Как поживает Ваша матушка, Махидевран-султан?
- А вот сейчас мы у неё и спросим, - озорно сказал Мустафа, пребывая в отличном настроения после найденной ошибки в документах.
Махидевран-султан с дочерью была в покоях Айше-хатун, забавляясь с малышкой Нергисшах, когда служанка сообщила, что шехзаде ожидает её в своих покоях. Заволновавшись, женщина поспешила к сыну. Войдя к нему в комнату, она растерялась и замерла, как будто позабыла все слова. Прямо перед ней стоял Феттах-паша, о котором она только утром вспоминала, сожалея, что так и не пришлось увидеть его после похода.
- Матушка, простите, что велел Вас позвать, а не сам пришёл к Вам, - сказал Мустафа, целуя руку матери. – Однако у меня есть оправдание. Феттах-паша помог мне разобраться с важным делом, и я пригласил его остаться и разделить со мной трапезу. Не желаете ли и Вы присоединиться к нам?
- Махидевран-султан, я рад приветствовать Вас и видеть в добром здравии, - сказал паша и поклонился султанше.
- Я также приветствую Вас, Феттах-паша, и поздравляю с победоносным возвращением из похода. Мустафа рассказывал, какой героизм Вы проявили в сражении! – ответила Махидевран.
Во время этого короткого разговора Феттах и Махидевран смотрели друг на друга, и их глаза говорили совсем другие слова, главным из которых было слово любовь.
- Благодарю тебя, Мустафа, я бы с удовольствием приняла твоё приглашение, однако, мне кажется, не стоит сейчас мешать вам. Как-нибудь мы соберёмся всей семьёй и пригласим Феттаха-пашу к нам в гости, - вежливо ответила Махидевран.
- Моя мудрая мама, как всегда, права. Феттах-паша, ты слышал приглашение? Что ты на это скажешь? – весело обратился к паше Мустафа.
- Я с большим удовольствием принимаю Ваше приглашение, Махидевран-султан, - ответил Феттах-паша, не сводя горящих глаз с султанши.
Слова Махидевран-султан оказались пророческими. На следующий день во дворец Манисы прибыл гонец с посланием от султана Сулеймана, который в своём письме сообщал о точной дате свадьбы Разие и Яхьи и велел приехать к назначенному времени. Среди многочисленных гостей на торжество был приглашён и визирь Феттах-паша.
Дружная семья снова принялась собираться в путь.
