"Грозовые раскаты, казалось, ухали прямо над его головой, молния сверкала, прорезая принесённую чернильной тучей темноту. В том небольшом кусочке неба, что был виден из ямы, Миша со страхом наблюдал, как мотаются на ветру кроны высоких елей, как ураганный ветер треплет их кроны, обрывая и разбрасывая вокруг ветви…"
Глава 42.
Миша пришёл в себя от сильного раската грома. Вода извергалась с неба и катилась по краям неглубокой ямы, в которой он оказался. На дне образовывалась небольшая лужа, но вода уходила быстро в рыхлую почву, изрытую корнями деревьев. Михаила сотрясала сильная дрожь, он осмотрелся, потом поискал в кармане брюк – вдруг его просто банально ограбили, но всё оказалось на месте – и портмоне, и ключи от дома… Что нужно этим людям, кто они… Миша был в таком состоянии, что сейчас даже не мог вспомнить, как выглядел человек, привёзший его сюда. Помнил только его глаза, чёрные и сердитые, как сама тьма.
Миша посмотрел вверх. Яма была неглубокой, и, пожалуй, приложив некоторые усилия, он мог бы попытаться выбраться из неё… Но что его ждёт там, наверху? Что, если те двое только этого и ждут? И что, если их вообще не двое, а много больше? Кругом лес, Миша даже предположить не мог, где они находятся, так его напугал незнакомец… хотя были времена, эти места – от Стародолья до Городища он знал, как свой собственный двор. Нет, пожалуй, мысли о побеге нужно оставить, по крайней мере, в такую грозу…
Грозовые раскаты, казалось, ухали прямо над его головой, молния сверкала, прорезая принесённую чернильной тучей темноту. В том небольшом кусочке неба, что был виден из ямы, Миша со страхом наблюдал, как мотаются на ветру кроны высоких елей, как ураганный ветер треплет их кроны, обрывая и разбрасывая вокруг ветви… Мощные, пережившие не одну грозу стволы гнулись теперь, едва не касаясь земли своими макушками. Жуткий, животный ужас пробрал Мишину душу… а что, если сейчас этот страшный шторм сломает дерево, как когда-то там, в поле, тополь придавил Веру и покалечил Люську… Что, если его завалит, и те двое не смогут, или не захотят его вызволять! Что, если страшная смерть ждёт его здесь, в этой яме… Обхватив руками колени, Миша затрясся и не смог больше сдерживать слёз, вскрикивая каждый раз, когда громовые раскаты катились над его головой.
- Промокнет же, жалко его даже как-то, - сказал Макар своему товарищу, глядя в небольшое, помутневшее от времени оконце старой избушки, - Вон, какая гроза… Может достанем?
- Ничего с ним не будет! – резко ответил Саша, - Ты знаешь, про тот случай… когда Люся пострадала и не стало Веры… Не знаю, насколько это правда, но не удивлюсь, если оно так и было! Ребята говорили тогда, что Мишка девчонок провожал в тот вечер, и еще говорят, что он был недалеко от того места, где тополь обрушился. Его Женька Вохминцев видел, и еще пара человек, только вот все бежали на помощь, а он в противоположную сторону! Кто знает, может быть, если бы он тогда помог, Вера бы жива осталась! Те, кто первые прибежали, говорили, что она ещё дышала… Вот пусть теперь побудет на Люсином месте, попробует грозы, хоть немного!
- А не боишься? – внимательно посмотрел на Сашу Макар, - Что, если потом побежит в милицию?
- Пусть бежит. Ты видал, как он трясся? У него ум за разум зашёл, это тебе не девчонок колотить, два здоровых мужика в лесу! А если и побежит, кто на нас подумает? Есть у него и посерьёзнее проступки, за которые его могут ещё не так наказать! Ты сам-то не боишься? Он ведь с тобой ехал, лицо твоё видел…
- А мне чего бояться, - рассмеялся Макар, - Скажу – знать не знаю, высадил на шоссе, а уж кто и куда его потом девал, не знаю. А на меня он наговаривает по известной причине… её уж всё село не раз обсудило причину эту!
- Мы с тобой натуральные разбойники! – засмеялся Сашка, - Ладно, сейчас гроза закончится, будем выпускать, или как? Его же еще надо до дороги проводить, не везти же его такого грязного туда в машине! Пусть прогуляется, подумает о жизни, ему полезно!
Дождь заканчивался, небо немного посветлело, но в лесу всё еще было как-то сумрачно и серо. С ветвей деревьев свисали крупные капли на умытую дождём траву. Двое в капюшонах склонились над ямой и увидели, что их пленник сидит, покачиваясь из стороны в сторону, как-то по-детски съёжившись.
Один из них спрыгнул в яму, дёрнул вверх Мишу, и ощутимо ткнул в бок кулаком, указывая на старую деревянную лестницу, опущенную в яму. На ватных ногах, подгоняемый окриками, Миша поднялся наверх и явил миру бледное, совершенно заплаканное лицо.
- Что? Страшно тебе? Не может быть, чтобы такого героя могла напугать обычная гроза! Ты же у нас орёл! Вон как лихо с женщинами справляешься! – хрипловато звучал над Мишиным ухом сердитый голос, - Понял, зачем ты здесь?!
Миша согласно закивал головой, потом что-то сообразил и замотал уже отрицательно, но душевные силы оставили его в этот самый момент, он закрыл лицо ладонями и уселся прямо на мокрую землю.
Мужчины переглянулись, один презрительно хмыкнул и встряхнул Михаила за плечо:
- Слушай внимательно, герой-вояка! У нас здесь все, как на ладони, все всё и про всех знают! Если еще раз ты Людмилу тронешь хоть пальцем… хотя бы даже посмотришь недобро на неё – имей ввиду, у нас и поглубже яма найдётся! Понял!
Миша закивал головой, что-то стало проясняться в его мыслях, он подумал, что ведь у Люськи может быть какая-то родня, или знакомые… Мало ли, кого она там себе в городе завела, когда училась… Да и ходит к ней кто-то, говорят, какой-то бывший, приезжий… Но сейчас всё это было не важно! Самое главное, у Миши появилась надежда, что он останется жив!
- А вздумаешь жаловаться, так сперва вспомни, ведь бывает, что внезапно деревья падают… даже не в грозу! Чего молчишь?! Уяснил?!
- Да, да, простите… я понял всё…, - мелкая дрожь трясла Мишу, в глазах всё расплывалось.
- Хоть слово плохое услышим – тебе несдобровать! И на суде, сам понимаешь, что нужно сказать! Да?
- Да я сам! Сам не хочу… пусть разведут, нам обоим только лучше будет! – закричал с отчаянием Миша, - Это родители всё… им развод не нравится! А я сам хочу…
- Мамку родную продаст, чтоб шкуру свою выгородить! – сплюнул в сторону один из мужчин, - Ладно, поверим тебе на этот раз! Давай, поднимай свой подлый зад и вали отсюда!
Рывком подняв с земли Михаила, один из мужчин толкнул его в сторону едва заметной тропы, а сам пошёл сзади.
- Иди и не оглядывайся, провожу тебя до дороги, - буркнул он, - Чтоб тебя волки не съели! Жалко зверюшек, отравятся такой гадостью, как ты…
Миша даже оглядеться не успел, ноги сами понесли его, заплетаясь и подгибаясь. Он с трудом видел что-то перед собой, ощущал только шаги человека в капюшоне позади себя. Шли они долго, уже начало вечереть, когда впереди показалась просека, и человек, ткнув Михаилу в спину, сказал:
- Просеку видишь? Вот иди по дороге вдоль канавы, никуда не сворачивай. К вечеру дойдёшь, если не дурак. Ну а не дойдёшь, так и не велика потеря!
Плюнув ещё раз вслед Михаилу, которого усталые ноги вдруг понесли чуть не бегом, незнакомец скрылся в лесу.
Отбежав на порядочное расстояние, Миша испуганно оглянулся. Лес стоял позади него высокой тёмной стеной, ни одна ветвь пышных красавиц-елей не шевелилась, благостная тишина стояла после пролетевшей грозы. И только Мише казалось, что чуть ни из-за каждого дерева на него смотрят чужие, злые глаза… человечьи или волчьи, он не знал, каких он сейчас боится больше.
Сумерки стелились по окрестностям, седой туман наползал из низины на дорогу, когда Миша выбрался наконец из леса, пройдя, как и сказал ему незнакомец по старой просеке. Оказавшись на грунтовой наезженной дороге, он почувствовал себя много лучше, тем более что недалеко шумело шоссе, успокаивающее и дарящее надежду. Осмотревшись, Миша понял, что он находится километрах в пяти от поворота на Городище. Никто не гнался за ним, просека была пуста, вечер тихо ложился на землю, Миша обессиленно упал на сырую траву…
Глядя в темнеющее небо, где еще скользили сероватые облака – арьергард пролетевшей грозы, Миша пытался собрать свои разлетавшиеся мысли… Как вообще такое могло произойти с ним, ему было непонятно! И еще сильнее злило его то, что он почти ничего важного и запомнить-то не смог… ни номера машины, в которую сел, ни даже её цвета… вроде бы бордовая…или коричневая… А уж про тех двоих и говорить нечего, от страха Миша боялся даже глаза на них поднять! А в машине так был увлечён беседой, злился на отца, который так несправедливо лишил его машины, а вот этому незнакомому пареньку его отец машину-то подарил… Только и помнились ему глаза – грозные и чёрные, как пролетевшая недавно гроза…
Миша зажмурился и постарался откинуть от себя все эти мысли, но чем больше он их гнал от себя, тем сильнее они его донимали, напоминая ему о его же трусости, малодушии и бессилии…
О том, чтобы куда-то ехать сегодня, в райцентр, например, не могло уже быть и речи. С трудом поднявшись, Миша ещё раз огляделся и зашагал в сторону Городища. Когда он уже видел вдалеке огоньки в городищенских домах, его нагнал трактор, водитель что-то кричал прохожему, махая рукой и явно предлагая подбросить, но Михаил только зло отмахнулся от него и зашагал ещё быстрее. Хватит с него на сегодня разных там добродетелей! Сам дойдёт!
Тракторист недоумённо пожал плечами, с чего бы вдруг Веригину шататься здесь вечером, да еще в таком перепачканном виде. Не иначе, перебрал, хоть и говорили про него, что не пьёт… Ну что, уговаривать его теперь? Все знают, что в семье у молодого кандидата в председатели нелады, вот может и решил «горюшко залить», так пусть пройдётся. Дав сигнал, тракторист укатил по дороге, оставив прохожего наедине с самим собой.
Вернувшись домой, Миша захлопнул за собой дверь и бессильно опустился на пол… О том, чтобы идти и жаловаться куда-то не могло быть и речи! Это село, тот мужик правильно сказал – все всё знают! Пропадёшь потом в лесу, скажут – какое горе, роковая случайность.
Скинув с себя всю промокшую одежду, Миша сидел на стуле в ожидании, пока согреется вода в большой кастрюле, чтоб хоть немного отмыться… Пуст был дом, пуст, пылен и уныл. А ведь ещё совсем недавно в нём пахло блинами, и вареньем… Алёшкин голосок звенел колокольчиком, а в шкафу висели чистые и заботливо отглаженные Мишины рубашки…
Кое-как приведши себя в порядок, Миша нашёл в куче нестиранной одежды более-менее приличное бельё, завернулся в одеяло и улёгся на диван в мрачных мыслях. Вот пусть только мать теперь заикнётся о том, что ему нужно Люську на место поставить и показать, кто тут мужик! Он ей же и покажет, что давно уже не школьник, чтобы её указания слушать! Тем более, вот к чему они его привели…
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
