каждый из нас может оказаться участником пирамиды, и как за пару лет их число в России выросло в разы? Об этом со ссылкой на исследования ученых-финансистов рассказывает научно-популярный портал Российской экономической школы (РЭШ).
Человек эволюционно бессилен против пирамид, «это оружие массового уничтожения», пишут проректор РЭШ Максим Буев и финансист Кирилл Ильинский в книге «В зеркале супермоделей».
Представьте, что вам предложили распределить определенную сумму между сейфом, банком, фондовым рынком и финансовой пирамидой. Что вы выберете? Такой эксперимент проводил среди студентов Александр Маккензи из новозеландского Университета Кентербери. Результаты поразили его самого: хотя участниками эксперимента были образованные и финансово грамотные люди, половина из них была готова отдать деньги пирамиде. Такие инвестиции они считали не более рискованными, чем на фондовом рынке. Более того, чем больше они вкладывали в пирамиду, тем охотнее были готовы рекомендовать это другим. Ни интеллект, ни способность оценить доходы, ни пол не определяют склонность инвестировать в финансовую пирамиду, пришел к выводу исследователь.
Технология
Наверняка среди ваших близких или знакомых есть люди, потерявшие деньги в «МММ», «Хопер-инвесте» или «Властилине» — это легендарные пирамиды 1990-х. Они могли быть устроены по-разному, но принцип един: на вершине пирамиды организаторы, под ними первые немногочисленные вкладчики, которые получают деньги за счет следующих инвесторов, под ними еще один слой вкладчиков — и так пирамида по мере роста все больше расширяется к основанию.
Сама она не зарабатывает, не инвестирует полученные деньги (во всяком случае, в сопоставимой с обязательствами сумме), и единственный способ расплатиться — привлечь новые деньги. Чем больше пирамида разрастается, тем сложнее становится рассчитываться с вкладчиками, и в какой-то момент она как бы переворачивается и рушится. Подавляющее большинство вкладчиков, располагающихся на нижних «этажах», теряют деньги.
Крах пирамиды неизбежен из-за того, что она должна постоянно расти, но увеличиваться бесконечно не может — просто потому, что численность людей ограничена. Собственно, поэтому, объясняют финансисты, пирамида незаконна: она обречена на обман инвесторов, с которыми рано или поздно не сможет расплатиться.
Финансовые пирамиды часто называют схемой Понци, и нередко эти термины используются в качестве синонимов. Однако многие исследователи при всей схожести этих схем видят между ними некоторую разницу. В схеме Понци инвестор лишь вкладывает деньги и ждет, когда они к нему вернутся с прибылью. Особенность же пирамид, по мнению исследователей, в том, что участников мотивируют вовлекать в схему новых вкладчиков — родственников, друзей, знакомых и т. д. То есть в этих пирамидах работает механика сетевого маркетинга. Из-за этого компании типа Amway или Herbalife часто называют финансовыми пирамидами, хотя это неверно: они все же продают реальные товары, т. е. зарабатывают деньги для своих инвесторов.
«Обе системы (пирамиды и схему Понци. — Ред.) можно найти практически во всех странах», — пишут экономисты. Их обрушение может иметь катастрофические последствия для страны. Так, в 1990-е крах пирамид в Албании привел к массовым беспорядкам, в ходе которых погибло около 2000 человек, страна была на грани гражданской войны, а закончился конфликт сменой власти.
Незаметные гиганты
Пирамиды — не всегда что-то криминальное. И это еще одно объяснение, почему люди отдают им деньги. Например, покупая государственные облигации, вы вряд ли можете представить, что участвуете в схеме Понци. А между тем такое было в современной российской истории. «Пирамида ГКО (государственные краткосрочные облигации. — Ред.) в 1993–1998 гг. в России криминальной не была — государство занимало все больше, чтобы расплатиться с уже существующими долгами, — пишут Буев и Ильинский. — Это сродни агрессивному ведению бизнеса, когда на кредитные средства выстраиваются продажи с надеждой продать бизнес с мегапродажами до того, как все рухнет».
Элементы финансирования по схеме Понци можно обнаружить на самых разных рынках, и достигать оно может колоссальных размеров. Примером этого называют и ситуацию в жилищном секторе США в 2004–2007 гг., спровоцировавшую мировой финансовый кризис. Люди закладывали свои дома, увеличивая задолженность, для покупки новых домов. Спрос на них рос, с ним росли рынок и стоимость залогового обеспечения для новых кредитов, описывают этот механизм финансисты.
Большее обеспечение только подливает масла в огонь, так как рост стоимости залога стимулирует людей участвовать в финансировании Понци и брать кредиты, обеспеченные лишь их имуществом, а не стабильными денежными потоками.
«По сути, любая схема, рост которой банально увеличивается за счет роста финансового рычага, — это пирамида. Новые долги идут на выплату старых», — резюмирует Буев.
Выявить финансовую пирамиду до ее краха часто бывает довольно сложно еще и потому, что начинаться она может как обычный бизнес. «Часто они появляются как попытка исправить положение, сложившееся после неверного или чрезмерного использования разумной модели при получении дохода», — пишут Буев и Ильинский. Та же «МММ» большую часть своей «жизни» не была пирамидой, а занималась торговлей и финансами.
В новейшей истории России тоже есть такой пример: инвесткомпания «QBF» оказалась пирамидой, шести топ-менеджерам предъявили обвинения в мошенничестве в особо крупном размере и создании организованной преступной группы. Это при том, что компания работала с лицензией Центробанка, а ведущие деловые СМИ публиковали комментарии ее экспертов по разным экономическим темам.
В поисках дофамина
Что способствует успеху пирамид и толкает людей вкладывать в очередные схемы очередного Понци?
Некоторые экономисты объясняли это информационной асимметрией (одна сторона сделки не знает того, что знает другая). Другие более склонны объяснять это иррациональностью и когнитивными искажениями.
Нобелевский лауреат по экономике Роберт Шиллер обратил внимание, что первоначальная реакция людей на очередную финансовую пирамиду, как правило, сдержанная. Но успех первых вкладчиков вызывает ажиотаж, а возможность заработать кажется все более правдоподобной и заманчивой. Шиллер сравнивает это с пузырями на фондовом рынке, где энтузиазм инвесторов и вера в некую историю «новой эры» усиливаются по мере того, как рынок показывает высокую доходность. Если на бирже миллионы людей уверены, что успеют вовремя зафиксировать прибыль, то почему это же не может работать и с пирамидами? Это естественные усилители пирамиды Понци, объясняет Шиллер: «Инвесторы, чье доверие и ожидания основаны на прошлых примерах роста, все больше разгоняют спекулятивные цены и таким образом соблазняют других инвесторов заниматься тем же самым. Все это повторяется снова и снова».
Страх и жадность движут инвесторами, пишут в своих работах исследователи из разных стран. Когнитивные искажения загоняют наш мозг в ловушку и мешают противостоять искушению заработать на пирамиде: «мне повезет», «мне или знакомым уже везло с деньгами», эффект фрейминга (махинаторы обрамляют информацию о пирамиде положительными сообщениями).
Также, показывают исследования, чрезмерная самоуверенность побуждает людей рисковать. Это может объяснить, почему люди отдают деньги пирамидам, хотя осознают шансы лишиться их.
Профессор Высшей школы экономики Сергей Вагин полагает, что более 50% участников таких схем сознательно несут деньги в пирамиды, рассчитывая успеть заработать до того, как пирамида рухнет. Это объясняет, в частности, успех поздних начинаний Сергея Мавроди. После краха «МММ» и тюремного срока за мошенничество ему удалось запустить несколько пирамид, в том числе под тем же брендом — «МММ2011». Он даже не скрывал, что схема та же, что и в 1990-е, но все равно люди несли ему деньги.
Финансовые пирамиды привлекательны и для тех, кто ищет риск, и для тех, кто избегает его, замечают исследователи. Все дело в нашей природе, биохимии, пишут Буев и Ильинский. Назойливая реклама создает ощущение контроля (ведь человек уже много раз видел ее), убивает страх, отключается «красная кнопка», и «мозг реагирует на размер выигрыша», предчувствуя победу и качая дофамин, объясняют они: «И у вас появляется мания. Люди перестают спать. Они продают квартиры и несут деньги. И эта мания устроена так же, как любая другая».
Новые, технологичные
Россия переживает новый расцвет финансовых пирамид, если судить по статистике Центробанка. В 2020 г. регулятор выявил 222 такие схемы, годом позже — уже 871, т. е. почти в 4 раза больше. А за первое полугодие 2022 г. их число выросло в 6,5 раза в годовом сопоставлении. Это объясняется тем, что на фоне экономических сложностей из-за пандемии и событий 2022 г. мошенники активизировались. Но и Центробанк усилил противодействие им и стал выявлять больше проектов с признаками пирамид.
Сейчас крупные пирамиды дробятся на более мелкие, почти 80% пирамид действуют онлайн, сообщал ЦБ. Поэтому Центробанк стал действовать на опережение: регулятор ведет специальный реестр, куда заносит информацию о компаниях, в которых увидел признаки финансовой пирамиды, блокирует их сайты. ЦБ уже ограничил доступ более чем к 3000 сайтов, говорит директор департамента противодействия недобросовестным практикам Банка России Валерий Лях: «Убивать пирамиды надо, пока они еще “чайники”, а не превратились в “паровозы”».
Новые схемы отличаются технологичностью — точнее, они привлекают жертв, маскируясь под продукты финтеха (NFT, ICO, смарт-контракты, криптовалютные и блокчейнстартапы и т. д.), рассказывает Вагин. Яркий пример — казанская компания Finiko. В 2019–2020 гг. она собрала с россиян около 7 млрд руб. Организаторы гарантировали доход до 25% в месяц. Чтобы поучаствовать, нужно было купить за биткоин или токен Tether внутреннюю валюту компании — цифроны, курс которых определяла сама компания. Пострадавшие от этой пирамиды, напомним, есть и в Хакасии.
По материалам с научно-популярного портала Российской экономической школы guru.nes.ru
Подготовила
Ольга ПЕТРОВА
Фото из открытых источников
