Сектор горнодобычи и производства базовых материалов под санкционным давлением поставлен перед необходимостью решать три главные задачи: перестройка логистики, поиск альтернативных поставщиков, организация малотоннажных производств. О том, как их решать, изданию «Про Металл» рассказал аналитик ФГ «Финам» Алексей Калачёв.
Сталелитейные компании и угольная отрасль оказались почти полностью отрезанными от европейского рынка из-за введённых ЕС запретов. Угольщики находят сбыт в виде растущего спроса в Азии, особенно в Индии, что сдерживается только пропускной способностью транспортной инфраструктуры. К тому же высокие цены на уголь компенсируют снижение объёмов добычи. Металлургам сложнее, поскольку регион Юго-Восточной Азии сам производит более 70% мировой стали, а дорогая логистика, падение цен на металлопродукцию и чрезмерно укрепившийся рубль делают экспорт стали убыточным.
Металлургов и угольщиков отчасти выручает рост внутреннего потребления. Так, по данным за первые 9 месяцев 2022 года экспорт российского угля сократился на 9% до 147,7 млн тонн, в том числе в западном направлении на 18,7% до 65,5 млн тонн, в то время как внутренний спрос увеличился на 7,2% до 126,4 млн тонн. Сталеварам в целом удалось сохранить объёмы производства от сильного падения и даже показать восстановление в III квартале 2022 года за счёт внутреннего спроса и корректировки портфеля продуктов. Спрос мог быть обеспечен строительной отраслью, трубной промышленностью и, вероятно, оборонными предприятиями.
В относительно более благополучном положении из компаний чёрной металлургии остаётся лишь НЛМК благодаря удачной структуре своих активов. Компания имеет прокатные мощности в ЕС и США, куда поставляет полуфабрикаты. При этом Группа НЛМК и её бенефициар Владимир Лисин не фигурируют в санкционных списках, а запрет на ввоз в ЕС полуфабрикатов отложен на два года.
Практически не пострадал от санкций экспорт производителей цветных металлов. Исключением стала УГМК, медь и цинк которой запрещены на LME из-за персональных санкций против Искандера Махмудова. Это заставило компанию переориентировать свой экспорт на альтернативные рынки, благо спрос на её продукцию остаётся высоким. А вот «Норникель» сохранил ключевые рынки, хотя прорабатывает альтернативные логистические каналы через транспортные хабы Юго-Восточной Азии.
«Русал» сократил объёмы продаж в США, где конкурирующая компания Alcoa лоббирует запрет на импорт российского алюминия, однако нарастил поставки в Европу и Азию. Уязвимостью алюминиевого гиганта остаётся зависимость от ввоза в страну сырья, поскольку в России не хватает бокситов для производства глинозёма. После того как глинозёмный завод «Русала» в Николаеве был остановлен, а Австралия ввела запрет на экспорт этого сырья в Россию, российскому алюминиевому гиганту удалось обеспечить работу своих заводов за счёт увеличения поставок глинозёма из Китая.
Добыча драгоценных металлов оказалась под комплексным давлением санкций, направленных одновременно против экспорта золота, аффинажных заводов, крупнейших банков с лицензией на операции с драгметаллами, поставок тяжёлой техники и горнодобывающего оборудования. В качестве меры поддержки отрасли Банк России с марта вернулся к практике покупки золота, которая существовала в нашей стране с 2006 по 2019 годы. Хотя выкуп проводится с дисконтом к рынку, эта мера поддерживает производителей, заменив для них закрытые экспортные рынки.
Другим способом господдержки отрасли стала отмена с 1 марта в России НДС на покупку золота физическими лицами. В условиях ограничения на оборот наличной валюты золотые слитки становятся приемлемой заменой для сбережений и инвестиций. Тем самым увеличивается ёмкость внутреннего рынка жёлтого металла. Правда, далеко не все производители золота могут воспользоваться возможностями спроса внутри страны. Например, «Полиметалл», имея британскую юрисдикцию, обязан соблюдать объявленные Великобританией санкции против крупнейших российских банков и не может продавать им золото. Из-за этого компания вынуждена перестраивать логистику для увеличения самостоятельных продаж в направлении азиатских рынков.
Кроме того, Банк России и Минфин в целом не поддерживают идею гарантированного выкупа государством всего объёма произведённого золота, рекомендуя производителям самостоятельно налаживать экспорт. И в принципе все возможности для этого есть. Во-первых, уже с прошлого года золотодобытчики могут получать лицензии на экспорт своей продукции (ранее этим занимались только банки). Во-вторых, российские аффинажные заводы, лишённые в Лондоне статуса Good Delivery, ведут переговоры на тему доступа к торгам на Шанхайской бирже золота. В-третьих, правительство разрешило Минпромторгу в течение года выдавать золотодобытчикам генеральные лицензии на экспорт драгметалла в сплаве доре. И косвенным подтверждением того, что логистика продаж уже успешно меняется, может служить рост показателей импорта российского золота со стороны Китая и Индии.
Общей проблемой для всех горнодобывающих компаний стало то, что с июля ЕС и Япония ввели запреты на поставку в Россию спецтехники, в том числе тяжёлой карьерной. Предприятия столкнулись с отказами в поставке специального оборудования, из-за чего допускаются переносы сроков по новым проектам. Возникают проблемы с запчастями. Заменить технику на отечественные модели сложно, её производится мало, а качественной, современной и эффективной техники — катастрофически мало. На помощь приходит так называемый «параллельный импорт» и поиск аналогов в «дружественных» странах.
В частности, «Норникель» сообщал, что потерял до половины традиционных поставщиков, однако сумел наладить альтернативные каналы для получения запчастей и ведёт поиск новых партнёров для закупок высокопроизводительного горного оборудования с целью замены действующего парка. Компания уже в ближайшее время планирует «начать тестировать новое горное оборудование, полученное от производителей из дружественных стран». По всей видимости, речь может идти о поставках из Китая.
Сложная ситуация складывается с редкоземельными и некоторыми другими металлами. В стране достаточное количество ресурсов, добывать которые сложно и дорого, и недостаточно развита переработка. В итоге тот же вольфрам, например, частично продавался на экспорт в рудном концентрате, а внутренние потребности отчасти покрывались импортом металла и изделий из него. В проекте развития металлургической отрасли до 2030 года уделяется внимание импортозамещению редкоземельных металлов, а также вольфрама, молибдена, лития и титановых руд. Однако очевидно, что в текущих условиях развитие таких проектов невозможно без государственной поддержки.
Такая поддержка должна заключаться не только в льготных налоговых и кредитных условиях, но и в гарантиях государственных закупок в достаточных объёмах для поддержания рентабельности производства. Ведь тот же азиатский рынок в данном случае не сможет помочь, потому что Китай сам является крупнейшим мировым поставщиком редкоземельных металлов. Конкурировать с ним будет проблематично. В большинстве случаев дешевле купить в Китае, чем произвести в России.
Тем не менее отдельные стратегические проекты по импортозамещению уже заявлены. В частности, добычу вольфрама планируется обеспечивать за счёт проекта «Ростеха» на Тырныаузском месторождении в Кабардино-Балкарии. А недалеко от него, в Невинномысске Ставропольского края, будет построен новый гидрометаллургический завод. Также обсуждается возможность собственного производства лития. О намерениях приступить к совместным проектам по добыче лития на Ковыктинском месторождении заявили «Газпром» и Иркутская нефтяная компания, а в Мурманской области — «Норникель» и «Росатом». Правда, кроме намерений, мы пока не знаем подробностей этих проектов.