Но все по порядку.
Итак, Леонид Елькин. Родился в костромской деревушке Малый Завраг в 1916 году. Кстати, ровесник Алексея Маресьева. Да и сходных эпизодов в судьбе обоих лётчиков хватает. На сегодняшний день в деревне осталось всего 8 домов, и дом Елькиных не сохранился. Жаль, для фильма это бы пригодилось. В 1924 году переехал с родителями в Великий Устюг. После окончания школы окончил Московский авиационный техникум. Тогда же впервые поднялся в небо, примерив на себе комбинезон учлёта в аэроклубе Осоавиахима. Учился, как и все, на двухместном У-2, который по остроумному замечанию инструктора, "состоял из палочек для усиления и дырочек для облегчения". Благодаря блестящей аттестации Елькин практически сразу попадает по спецнабору в Ейское военно-морское авиационное училище. В 1937 году, как окончивший с отличием, получает лейтенантские "кубари" и право выбора места службы. Так Леонид Елькин попадает на Северный флот.
В 1939-1940-х годах в составе 118-го авиационного полка Северного флота участвует в так называемой Зимней войне. В этот период на его счету 85 вылетов на разведку коммуникаций противника. Как и многие летчики, Елькин мечтал о кабине истребителя, но его отмеченные командованием успехи в авиаразведке, очевидно, тогда привели его к осознанию того, что именно в этом его призвание, или, как выражались его коллеги, "перст судьбы". В тот период в молодом офицере открылся еще один дар - умение передавать наработанный опыт разведки в сложных погодных условиях Заполярья своим товарищам.
С июля 1941 года Леонид Елькин – командир звена 4-й эскадрильи 118-го отдельного разведывательного авиационного полка. Всего за годы войны произвёл 254 боевых вылета, из них 129 ночью на бомбежку войск противника и 125 днём на дальнюю и ближнюю разведку коммуникаций противника. Елькин, по свидетельству однополчан, был "мастером пилотажа и тонким тактиком", обладал опытом, чутьем и, вероятно, везением: сведения, которые он доставлял командованию, позволяли успешно топить вражеские корабли и транспорты. И то, что командующий Северным флотом адмирал Арсений Григорьевич Головко лично ставил задачу Елькину, говорит, если хотите, о таланте летчика. Секрет его результативности - "видеть все, оставаясь незамеченным. Гарантия успеха - скрытность и внезапность". Изучая особенности его тактики, прихожу к выводу, что даже сложную и переменчивую погоду в Заполярье он сделал своим союзником - "чем хуже метео, тем больше шансов на успешную разведку и благополучное возвращение на базу".
К лету 1942 года командование флота было обеспокоено активизацией подводных сил противника у берегов Новой Земли и даже Карского моря. Наскоки "волчьей стаи" папаши Дёница на коммуникациях Севморпути были огромной угрозой для транспортов, доставлявших грузы по главной транспортной магистрали в Арктике.
Задачу разведчику ставил лично адмирал Головко: "Готовь свою летающую лодку для полета на Новую Землю. Знаю, сектор не твой, но нужны твой опыт и квалификация. В Белушьей губе залива Рогачёва садятся наши гидросамолеты, а нам нужен еще и сухопутный аэродром, для посадки колесных машин - бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Твоя задача доставить туда картографов и геодезистов. И будь острожен - похоже, где-то рядом замаскирована база немецких подлодок".
Утром 27 июля старший лейтенант Елькин вылетел на двухмоторной летающей лодке "Каталине". Выбор самолета был не случаен - он обладал, в отличие от большинства собратьев, рекордной дальностью и мог находится в воздухе до 20 часов. Вечером того же для "Каталина" приводнилась в Белушьей губе. Но как только пассажиры высадились на берег в бухту, ввалилась немецкая подлодка и, расчехлив палубное орудие, открыла огонь по "Каталине". Её командир получил осколочные ранения в голову. Обмотавшись полотенцем, обливаясь кровью, Елькин сумел поднять машину в воздух и укрыть её в другой бухте, вне досягаемости подлодки.
В госпиталь Леонида Елькина вывезли уже на другом гидросамолете, вызванном с Большой земли. Стараниями флотских, а затем московских хирургов удалось залечить ранения в шею и голову. Но, к сожалению, один из осколков повредил глазной нерв, и летчик практически ослеп на правый глаз - контуры предметов не различал, а свет видел в виде расплывчатого пятна. Приговор комиссии: к лётной работе не годен. Попытки уговорить врачей ничем не закончились, и тогда Елькин сменил тактику и стал осаждать кабинеты высокого начальства.
Из воспоминаний штурмана эскадрильи 118-го отдельного разведывательного авиационного полка, героя Советского Союза Петра Ивановича Селезнева: "О своих мытарствах с медиками и хождениях по инстанциям Елькин никому не рассказывал, поэтому я даже не знаю, кто поверил в него и кем дано было разрешение на допуск к полетам. Видели мы только внешний ход дела: вернётся Леонид с очередного приема, мрачный, молчит — не подходи, потом сидит в уголке и на тумбочке очередное «прошение» пишет. Когда выпустили его в первый самостоятельный полёт, все сбежались смотреть, словно цирк какой. Летал он осторожно, «блинчиком», словно ходить заново учился, ни одной бочки не крутанул, ни одной горки не сделал, а уж высший пилотаж он просто обожал: если видишь, что кто-то жаворонком в небе кувыркается, можно не проверять - Елькин. До войны за эти фигуры наказывали и отстраняли от полётов, поэтому у Елькина была репутация чуть ли не воздушного хулигана. По-моему, как Чкалова, даже на гауптвахту за лётное «лихачество» сажали. В войну поумнели, а бывших «хулиганов» приставили к обучению молодежи. Сколько жизней спас боевой высший пилотаж! Ну, выбрался он из кабины самолёта, поглядел на нас и улыбается, а мы уж и забыли, что он когда-то улыбался. Поверите, от этой его улыбки мы, товарищи его, чуть ли не расплакались. Любили его, и в полку за Леонида переживали страшно, только он ничьих сочувствий после ранения не принимал. Характер был кремень".
В конце августа 1943 года в Мурманск на эскадренном миноносце прибыло подразделение британской воздушной разведки, которому была поставлена задача: на трёх, оборудованных для фоторазведки "Спитфайрах", добыть сведения о месте базирования в Северной Норвегии кораблей Кригсмарине, и прежде всего линкора "Тирпиц".
Удар предполагалось нанести шестью мини субмаринами типа «Миджет», каждая из которых несла двухтонный заряд взрывчатки. В оперативных документах лодки-малютки именовались кораблями «X». Океанские подлодки должны были буксировать «иксы» до горловины Альтен-фьорда, а после атаки принять их обратно за пределами минных полей.
Но вот проблема - точного местонахождения "Тирпица" у британцев не было. Уже в момент нахождения группы подлодок на маршруте, британским летчикам все еще никак не удавалось добраться до цели.
Из воспоминаний штурмана эскадрильи 118-го отдельного разведывательного авиационного полка, героя Советского Союза Петра Ивановича Селезнева: «У англичан не было охотников летать на «Спитфайрах» на меньшей высоте, чем пять тысяч метров. Объясняется это очень просто. На высоте свыше пяти километров «спитфайр-разведчик» уходил от любого фашистского истребителя, такая у него была аэродинамика. А на меньших высотах «Мессершмитты» его догоняли. Вот и отгадка, почему 12 сентября 1943 года Елькин выполнил задание, а англичане нет. Летали мы с ними в одном небе, да только по-разному".
12 сентября 1943 года после двух неудачных попыток провести разведку в районе Альтен-фиорда, британцы вынуждены были обратиться за помощью к адмиралу Головко, который лично поставил задачу капитану Елькину. В 14.30 "Спитфайр" капитана Елькина поднялся в воздух и через два с половиной часа был над предполагаемой целью. Альтен-фьорд встретил зарядами дождя и мокрого снега. В первом заходе пришлось снизиться до высоты 50 метров, но зафиксировать цель не удалось. Немцы при этом огня не открывали - не успели опознать. Елькин мог бы улететь, но принял решения ждать и через полчаса барражирования дождался просвета в облаках и под ураганным огнем зениток трижды прошелся "по головам", зафиксировав на фотокамеру все крупные корабли, стоявшие на рейде. Радиограмма с точными координатами "Тирпица" ушла в штаб контр-адмирала Барри, а снимки, сделанные Елькиным вылетели в Лондон.
22 сентября 1943 года двум из шести мини-подлодок удалось достичь цели и сбросить под днищем "Тирпица" четыре мины. Немецкий линкор получил серьезные повреждения и выбыл из строя на шесть месяцев. К апрелю 1944 года он был отремонтирован, но прежнюю скорость хода восстановить не удалось. 12 ноября 1944 года в охоте на "Тирпиц" была окончательно поставлена точка. Командиры двух мини-подлодок, участвовавших в атаке, были награждены высшими военными наградами Великобритании - Крестами Виктории. 12 сентября 1943 года капитану Елькину перед строем была объявлена благодарность.
22 января 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» капитан Елькин был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2647).
29 февраля 1944 года капитан Леонид Ильич Елькин, одноглазый летчик, летавший на безоружном "Спитфайре", не вернулся с разведки порта Нарвик.
22 мая 1944 года он был посмертно удостоен Ордена Британской империи V степени.
В 1993 году фрагменты "Спитфайра" капитана Елькина были обнаружены на побережье Северной Норвегии. Так что эта история еще не окончена. По крайней мере, для нас.
Редакция Русского следа благодарит Юрия Кокоулина и Романа Рябинцева за предоставленные материалы.
Алексей Никулин
Честь имею!
Подписывайтесь на канал и читайте там, где вам удобнее, — в телеграме, Яндекс.Дзене или ВК.
#путешествия #русский след #русский мир #алексей никулин #моя планета #рго #война
