Второй день, скорее, порадовал. Есть к чему придраться, да без этого и, наверное, просто скучно было бы жить. Но похвалы перевешивают.
Первыми показывались биологи, и если бы меня попросили сходу точно определить жанр их весны, я бы, пожалуй, поплыл бы.
Ребята придумали себе задачку – мама не горюй. Подобных работ и в больших веснах встретить – большая удача. Это какая-то дикая смесь Гете и Бажова с совершенно трагическим, и совершенно не разрешимым финалом. Да еще на языке, свойственном скорее середине 18-го века. При этом выбран один из самых сложных способов существования для актеров, и не просто выбран, а еще и присвоен и реализован на все 100%. Тут и открытая притчевая форма с прямыми обращениями в зал, и очень острая характерность, и сказовое звучание текста. Одна беда – биологическая весна больше походила на театралку. На очень достойную театралку, на театралку, какую нынче биологи не потянули от слова совсем. А вот с такой историей у них шансы были бы намного выше. Но это была малая весна, и судить о ней нужно именно по критериям весен.
А по критериям весен задача «мама не горюй» оказалась сложноватой для того, чтобы реализовать ее как следует. Возможно, конечно, что исполнителей основных ролей будут рассматривать по финалу как претендентов на призы за лучшие женские и мужские роли, я бы точно рассматривал, но вот как концертную программу эту весну едва ли кто-то будет вспоминать долго. И не то, чтобы там совсем не было хороших номеров, но театралка настолько перевесила, что на ее фоне номера весны забываются сразу же по окончании.
Однако древний чердынский колорит, густая магия, замешанная на чертовщине и какое-то непонятно бережное отношение к народной клерикальной культуре, а еще ведь все это преподнесено настолько искренне, что в игру на сцене включаешься сходу и не выключаешься до последней сцены – это все не просто редкость, это настоящий эксклюзив. Это заслуживает признательного поклона и больших благодарностей. Жаль, что это наверняка не заслужит высоких оценок – концертная-то часть программы в принципе завалена.
А вот программа юристов куда более цельная на удивление. Этот факультет давненько не радовал нас качественными программами. А тут не то звезды сошлись, не то, наконец-то у кого-то нужная форточка в голове открылась - и в сценарном, и в режиссерском, и в актерском смыслах, а еще в части актуальности и попадания в чаяния и интересы зала юристы оказались на высоте. И зал принял их программу целиком и полностью. Такой восторженной и точной реакции я не слышал давненько. И, кстати, как малую весну их программу принять, понять и даже полюбить намного легче, чем предыдущие. В смысле - вышеописанные.
Да, шикарных номеров мы не увидели и здесь. Ну, таких, которые сходу хотелось бы отобрать в предстоящую краевую весну. Но программа не маленькая, номеров много и есть с чем работать в дальнейшем. А ведь именно для этого и существует первая весна, чтобы не пропустить новый творческий ресурс, заведшийся на факультете.
Скажу честно, эта малая весна на порядок выше качеством, чем прошлогодняя большая этого же факультета. Здесь видна очень точная и осмысленная работа режиссера программы Варвары Губановой. Во всех смыслах – от точно простроенных характеров и нормальной работы с актерами, до таких тонких вещей, как выверенный темпоритм и грамотно смиксованный сюжетный саундтрек. Ясна и сверхзадача, что и вовсе редкость. Понятно, что тут ни к событийному ряду, ни к способу существования и жанровой принадлежности весны претензий тоже нет.
А вот к чему есть – так это как раз к номерам. И не только по качеству – спеться и станцеваться ребята успеют еще, но и порой к уместности именно этого номера именно в этом месте. Тут есть такой странный нюанс – подбирали номера как бы слишком в лоб, а в таком подходе сколько плюсов, столько и минусов. Особенно, когда в проблематику программы зрители погружаются активно и с пол-оборота. Когда они так здорово включены им же стоит оставлять воздух для собственных эмоциональных реакций, а порой и для собственных размышлений и сопереживаний. Это, конечно – мухи. Подобные, даже не ошибки, а небольшие недодумки начинают выискивать только в очень крепких программах, когда режиссер уже вполне может понять, о чем речь, и принять пожелание к сведению. А может и не принимать – режиссер, понявший свою сценическую работу, имеет право и не принять. И это тоже будет правильно, потому, что осознанно. А юристы нынче показали более чем осознанный уровень сценической и постановочной вообще работы.
