Рассказ Чехова «Попрыгунья», опубликованный в журнале «Север» в 1892 году, вызвал много толков. Несмотря на попытки автора несколько видоизменить облик главных героев в сравнении с реальными персонажами, в образах талантливого врача Осипа Дымова, его молодой ветреной супруги Ольги Ивановны и художника Рябовского, с которым у Ольги был роман, читатели легко узнавали полицейского врача Дмитрия Павловича Кувшинникова, его жену Софью Петровну и вхожего в их дом Исаака Левитана, которому чета ценителей искусства покровительствовала – правда, каждый из супругов по-своему.
Начало истории:
«Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи», и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика – внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником», – делился Чехов в письме к Лидии Авиловой.
Такие определения как «пасквиль» были ещё самыми мягкими на фоне других отзывов. Реакция Левитана не заставила себя ждать: оскорблённый столь прозрачными «намёками» и некоторой карикатурностью образа Рябовского, художник сначала даже намеревался вызвать бывшего друга на дуэль, а впоследствии не разговаривал с ним более трёх лет. Софья Петровна навсегда прервала с писателем всякие контакты.
«Маленький чувствительный роман для семейного чтения», как называл его Антон Павлович, имел эффект разорвавшейся бомбы.
Летом 1894 года Исаак Ильич и Софья Петровна поселились у помещика Ушакова в его усадьбе Островно Вышневолоцкого уезда. Именно там, на озере Удомля и Островецком озере, сформировалась идея картины «Над вечным покоем», которую называют «самой русской» из когда-либо написанных на русскую тему.
Там же, на глазах писательницы, поэтессы, драматурга Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник, которая приятельствовала и с Чеховым, и с Левитаном и была приглашена в Островно Софьей Петровной, развернулась настоящая любовная драма.
В соседнее имение Горка приехала из Санкт-Петербурга супруга заместителя градоначальника Ивана Николаевича Турчанинова – Анна Николаевна Турчанинова с двумя дочерьми.
«Идиллия нашей жизни к середине лета нарушилась. Приехали соседи, семья видного петербургского чиновника, имевшего поблизости усадьбу. Они, узнав, что тут живёт знаменитость, Левитан, сделали визит Софье Петровне, и отношения завязались. Это была мать и две очаровательные девочки наших лет. Мать была лет Софьи Петровны, но очень soignée, с подкрашенными губами (С. П. краску презирала), в изящных корректных туалетах, с выдержкой и грацией петербургской кокетки… И вот завязалась борьба.
Мы, младшие, продолжали свою полудетскую жизнь, а на наших глазах разыгрывалась драма… Левитан хмурился, всё чаще и чаще пропадал со своей Вестой /собакой/ «на охоте». Софья Петровна ходила с пылающим лицом, и кончилось всё это полной победой петербургской дамы и разрывом Левитана с Софьей Петровной…
Но и дальнейший роман Левитана не был счастлив: он осложнился тем, что старшая дочка героини влюбилась в него без памяти и между ней и матерью шла глухая борьба, отравившая все последние годы его жизни».
Из воспоминаний Т. Л. Щепкиной-Куперник
Кувшинникова, глубоко оскорблённая этой изменой, вернулась в Москву и никогда больше не виделась с Левитаном, хотя ещё дважды – в 1895 и 1897 годах – приезжала на этюды.
Так закончился роман, продлившийся слишком долго для адюльтера или светской интрижки – целых восемь лет.
«После разрыва с Левитаном Софья Петровна как-то вся словно потухла, – рассказывала Щепкина-Куперник, – По-прежнему в её русской столовой собирались друзья за скромными ужинами, по-прежнему какие-то художники писали с ней этюды летом; были у неё и романы – но все это было уже не то… Воспоминание о Левитане навсегда осталось для неё самым дорогим в жизни, и написанные ею после его смерти страницы о нём – необыкновенно трогательны и прекрасны: она не дала никакой личной обиде вкрасться в свои воспоминания о нём».
Татьяна Львовна способствовала примирению давних друзей, которые едва не стрелялись из-за одного слишком правдоподобного рассказа: она устроила неожиданную встречу Чехову и Левитану в Мелихове. Они увиделись, обнялись и всё простили друг другу.
Читайте также:🌳🌿
Исаак Ильич Левитан умер 22 июля 1900 года в 8 часов 35 минут в своём доме в Трёхсвятительском переулке, немного не дожив до сорокалетия. Аневризма, не дававшая ему дышать и приковавшая к постели, в конце концов свела художника в могилу, а последний приют он нашёл на старом еврейском кладбище.
Чехова не стало в 1904-м. После того, как прах Левитана 22 апреля 1941 года был перенесён на Новодевичье, два друга покоятся рядом.
Софья Петровна Кувшинникова скончалась внезапно в возрасте 50-ти лет от дизентерии, которой заболела, гостя в имении знакомых и ухаживая за больным. Поразительно, но умерла она почти так, как описал Антон Павлович скоропостижную смерть Осипа Дымова в «Попрыгунье»: несчастный обманутый муж заразился дифтеритом в больнице, и в каких-то два дня всё было кончено. Напророчил…
«Вчера похоронили художницу С. П. Кувшинникову. Покойная была чрезвычайно богато одарённая натура, и в течение долгого периода времени вокруг неё собиралось огромное общество, состоявшее из художников, артистов, литераторов, певцов, – вообще деятелей всякого рода художественного творчества», – писали «Московские вести» 3 сентября 1907 года.
Отпевание и погребение было совершено в Скорбященском монастыре в Москве. Могила Софьи Петровны до наших дней не сохранилась.
Вас может заинтересовать:
Ранее:
Далее:
✅©ГалопомПоЕвропам
Все права защищены. Копирование материалов без указания источника запрещается.