Читатели старшего поколения при имени Ричарда Пайпса часто заходятся от гнева, считая его злостным врагом России, точнее Советского Союза. Все это происходит потому, что Пайпс был крупнейшим американским советологом. И всем казалось, что советологи - это такие люди, которые льют грязь на нас и нашу историю. Однако это далеко не так. Они изучали наше прошлое объективно, отмечая и его плюсы, и минусы. В частности, Пайпс очень интересные вещи писал о русском крестьянстве и крепостничестве.
Авторитетное мнение Пушкина
Начнём с того, что Пайпс в книге "Россия при старом режиме" приводит мнение о крестьянской житье-бытье Александра Пушкина, выпадая с ним свое согласие:
"Фонвизин [в конце XVIII века] путешествовавший по Франции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показалась ему счастливее судьбы французского земледельца. <...> У нас нет ничего такого. Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром. Барщина определена законом. Оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает корыстолюбие землевладельцы). Помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своего крестьянина доставать оный, как и где он хочет. <...> Взгляните на русского крестьянина :есть ли тень рабского унижения в его поступи и речи? "
Свидетельства иностранцев
Далее Пайпс отыскивает в груде эпистолярного материала письменные впечатления двух иностранцев, лично посещавших Россию. Не лишним будет с ними познакомиться и нам с вами..
Первый отзыв принадлежит английскому морскому капитану, который с 1820 по 1824 годы пешком путешествовал по России и Сибири и своими глазами видел жизнь русской деревни. Вот что он писал:
"Безо всяких колебаний... говорю я, что положение здешнего крестьянства куда лучше состояния этого класса в Ирландии. В России изобилие продуктов, они хороши и дешевы, а в Ирландии их недостаток, они скверны и дороги... <...> Здесь в каждой деревне можно найти хорошие, удобные бревенчатых дома, огромные стада разбросаны по необъятным пастбищам, и целый лес дров можно приобрести за гроши. Русский крестьянин может разбогатеть обыкновенным усердием и бережливостью, особенно в деревнях, расположенных между столицами".
Второй отклик принадлежит англичанину, специально прибывшему в Россию, чтобы добыть сведения, которые бы представили её более неприглядно, чем литература его времени. Короче, Россию он не любил. И что же вы думаете? Вот к каким выводам он пришел:
"В целом... что касается просто [!] пищи и жилья, русскому крестьянин не так плохо, как беднейшим среди нас. ...он никогда не не знает нищеты, в которой прозябает ирландский крестьянин. Быть может, пища его груба, но она изобильна. Быть может, хижина его бесхитростна, но она суха и тепла. Мы склонны воображать себе, что если уж наши нищенствуют, то мы можем по крайней мере тешить себя уверенностью, что они живут во много большем довольстве, чем крестьяне в чужих землях. Но сие есть грубейшее заблуждение. Не только в одной Ирландии, но и в тех частях Великобритании, которые, считается, избавлены от ирландской нищеты, мы были свидетелем убогости, по сравнению с которой условия русского мужика есть роскошь, живет ли он среди городской скученности или в сквернейших деревушках захолустья. Есть области Шотландии, где народ ютится в домах, которые русский крестьянин сочтет негодными для своей скотины".
Ричард Пайпс о жестокости русских помещиков
Оценки названных очевидцев тем более весомы, указывает Пайпс, что оба англичанина никак не симпатизировали русскому крепостничеству и тем ущемлениям, которым подвергалось тогда большинство русских крестьян. Отметим это и двинемся дальше.
Американский советолог считает крайне важным избавится от заблуждений, связанных "с так называемой жестокостью помещиков по отношению к крепостным". Иностранцы, побывавшие в России, почти никогда не упоминали о телесных наказаниях, тогда как на рабовладельческих плантациях Америки это было обычное дело.
"Крепостничество, - пишет Пайпс, - было хозяйственным институтом, а не неким замкнутым мирком, созданным для удовлетворения" садистических наклонностей помещиков. Имелся, конечно, возмутительный пример Салтычихи, но ведь и жизнь свою она закончила сами знаете где и как.
Статистика, известная Пайпсу, говорит о том, что дисциплинарные меры к крепостным крестьянам применялись умеренно. К примеру, помещики имели право высылать непослушных крестьян в Сибирь. За 1822-1833 годы такому наказанию подверглось 1283 человека. В среднем это выходит 107 наказанных за год. Всего же у помещиков в то время было в зависимости более 20 млн крестьян. Как пишет Пайпс, 107 человек в год - "не такая уж ошеломительная цифра". И в этом он прав.
Ложка дегтя в бочку меда
Как видим, Ричард Пайпс не лил без разбора оголтелую клевету на наше историческое прошлое. То, что было положительного, он отмечал, как и положено профессиональному историку мирового уровня. Но отмечал он и худшие стороны крепостнической практики. Помещики вмешивались-таки в семейную жизнь и труд крепостных крестьян. Чтобы поскорее пристроить к барщине девушек, которые до замужества освобождались от этой обязанности, многие дворяне "заставляли своих крепостных жениться сразу же по достижении совершеннолетия". Эта практика также диктовалась стремлением повысить рождаемость в своем имении.
Другой проблемой крепостничества была половая распущенность поместного дворянства - "хватает достоверных историй о помещиках, державших гаремы из крепостных девушек", пишет Пайпс.
Однако наиболее сильным источником негодования крестьян, по мнению Пайпса, было вмешательство помещиков в их "привычную трудовую деятельность". И было не важно, издевался ли над ними помещик или искренне хотел помочь - крестьяне начинали роптать и жаловаться, что их эксплуатируют и принуждают.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новую статью
О неточностях и опечатках сообщайте автору
