В представлениях значительной части публики, интересующейся историей Великой Отечественной в целом или отдельных родов и видов войск, теоретические основы их боевой работы и организации выглядят как набор каких-то устаревших, архаических и излишне формализованных нормативных документов, что могли лишь мешать советским бойцам и их командирам.
Иронично, при этом, что в широком доступе лежат как, непосредственно, предвоенные уставные документы, хоть их и меньше, чем хотелось бы, так и их описания в научных работах ещё советского периода*.
- Зимин Г.В. "Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия." М.: Воениздат, 1982. на сайте Милитера
И в этих документах нет предписаний вести, например, танки в атаку без пехоты и поддержки артиллерии. В них вполне можно найти несоответствующие времени рекомендации, но это будут вовсе не те безумные и нереалистичные предписания, что автоматически приведут к катастрофе, просто по факту следования им.
Списать все проблемы и недостатки, в целом роде войск, на "закорючки" в документах или избыток догматиков среди командиров и генералов, разумеется, чрезвычайно соблазнительно. Ведь дальше можно не искать реальных причин неправильного применения военной техники или условий, которые приводили к мнимой или реальной деградации тактического искусства среди командного состава.
Равным образом, нельзя и игнорировать проблемы уставных документов. К концу 1930-х годов Красная Армия подходила с ощутимыми пробелами в уставной документации. Шла работа по выработке современных уставов и наставлений, на смену принятым ещё во второй половине 1920-х годов. Военная теория развивалась, появлялись новые технические средства, накапливался опыт военных конфликтов, как локальных, так и уже начинавшейся Второй Мировой, что требовало, иногда, полного пересмотра старых документов. Так, для пехоты действовали, одновременно, Боевой Устав Пехоты Красной Армии часть 1 "Боец, отделение, взвод" от 1938-го года и часть 2 от 1927-го года. По опыту военных конфликтов, уже требовала пересмотра и новая первая часть, не говоря о второй, однако, и к началу Великой Отечественной Войны, новый БУП-40 так и остался лишь проектом устава, только в конце 1942-го был принят БУП-42 в двух частях, приказ о его введении официально отменял части от 1938-го и 1927-го годов.
В Боевом Уставе истребительной авиации сразу обращает на себя внимание тот момент, что прописанные основы боевого применения истребительной авиации вполне можно было использовать не только в начальный период Великой Отечественной, но и в конце войны, да и по её окончании.
Например, положение о том, что истребительная авиация является главным средством борьбы с воздушным противником, и сегодня будет скорее спорным, чем устаревшим, на фоне развития ракетного оружия. Не все положения столь же универсальны, но и мы рассматривать будем не общие положения, а практические рекомендации по ведению воздушного боя.
Чтобы более полно ориентироваться в описаниях, помимо самой главы "Воздушный бой" из Боевого Устава истребительной авиации Красной Армии, используем и другие, а в качестве эталона выступят сборники "Тактика в боевых примерах" и "Инструкция по воздушному бою истребительной авиации" изданная в 1945-м году.
"Воздушный бой" - это седьмая глава Устава, последняя, каждый её раздел будет выложен целиком в галерее, интересные пункты, которые мы будем разбирать, отдельными скриншотами. Некоторые пункты будут "склеены", для наглядности.
Основы воздушного боя.
Во всём разделе "Основ" подразумевается или прямо прописывается, что истребители должны атаковать противника, какую бы задачу они не выполняли, из любого положения. Стремиться овладеть в бою инициативой.
Если собрать единую картину того, как виделся составителям Устава идеальный воздушный бой - это внезапная мощная атака из выбранного положения, истребители открывают прицельный огонь при сближении с противником, бой решительно доводится до конца. При встрече с численно превосходящим противником, лётчики должны реализовать своё тактическое превосходство и лётное мастерство - бить противника по частям, выбирая цели и нарушая его строй.
- тот случай, когда, по своей сути, рекомендация одна и та же, а мотивация разная:
Такое построение воздушного боя, в целом, не сочли бы устаревшим или неверным и в конце войны, но тут есть нюансы. Ситуация в бою между первой атакой и выходом из боя описана только общими словами, как в этом разделе, так и в последующих. Устав, увы, не настраивал лётчиков на восстановление выгодной позиции, не говоря уже о боевых порядках, для последующих атак, по умолчанию, допуская переход от атаки с превышением по высоте к маневренному бою в горизонтальной плоскости - на виражах. Даже рекомендуя его, если он выгоден для истребителя и даёт преимущество перед противником.
При этом, само понимание выгод от преимущества по высоте, при подготовке к атаке, лётчику даётся, вместе с рекомендацией завершать манёвр выхода из атаки выше, нежели он её начинал.
Как и в случае с внезапностью, в Уставе не хватает именно мотивации на наиболее выгодную организацию первой атаки, и детальных инструкций, при этом имеющиеся в документе детальные описания "размазываются" по нескольким разделам, иногда даже разным главам. Инструкция же 1945-го года, напротив, настраивала лётчиков атаковать внезапно, вплоть до отхода от обнаруженного противника, чтобы вернуться нежданными и с выгодной позиции. И, прописав преимущества той же внезапной атаки в первой главе "Основы", настойчиво напоминала о них и далее, в специальных разделах. О детальности Инструкции говорить смысла нет, поскольку она и была составлена как предельно подробное описание действий лётчиков в воздушном бою.
Огонь открывается только прицельно, рекомендуя как можно меньшие дальности стрельбы, чтобы избежать напрасного расхода патронов, и дело тут не в чьей-то жадности или скопидомстве, а в свойствах вооружения советских истребителей. Синхронные ШКАСы "съедают" боекомплект в 750 патронов, а он может быть и меньшим, менее чем за 30 секунд стрельбы, при стрельбе длинными очередями перегрев и заклинивание механизма пулемёта произойдут куда как раньше, крупнокалиберные пулемёты и пушки, как правило, не имеют большого запаса патронов.
Самая слабая часть раздела и всего Устава - поиск противника и наведение на него. В Устав были включены не только общие основы, но и передовые, по идее, методы наведения, которые не были хорошо отработаны на практике, вроде использования самолётов наведения и связи, в системе ПВО, или уже применявшегося, но очень требовательного, по технической части, наведения по радио.
И, да, выживание лётчика - это его обязанность:
Одиночный бой одноместных истребителей.
В БУИА-40 одиночный бой истребителей, то есть, вне звена или более крупной группы, не называется исключением. Составители знали, что в звеньях-тройках ведомые неизбежно будут выпадать из строя, после первой же атаки, фактически, сводя групповой бой к совокупности одиночных боёв.
По опыту военных действий - бой вне группы был исключением, либо вёлся в особых условиях (при плохой видимости или во время одиночного вылета), либо был результатом отрыва от группы/пары.
Некоторые положения в этом разделе Устава-40 можно напрямую иллюстрировать схемами из Инструкции-45. С тем, например, что атаковать истребитель в лоб невыгодно, но иногда приходится, оба документа согласны. Выгоднее всего, сзади сверху.
Но уже наиболее выгодная атака сзади снизу в предвоенных воззрениях и по опыту войны может отличаться, поскольку нет прямого указания, как она производится, следующий БУИА-40 лётчик может пытаться атаковать вдогон в наборе высоты (см пункт 169), ИВБИА-45 такого варианта даже не рассматривает.
В этом разделе Устава даны предельные дальности эффективной стрельбы. 300-400 метров для пулемётного вооружения, 400 метров для пушечного, но рекомендуемых дистанций не указывается.
В этом же разделе рекомендуется навязывать противнику бой на виражах, хотя это и подаётся как способ заставить выйти из боя противника, таким образом его окончив. При некоторой пристрастности, здесь можно даже увидеть понимание тупиковости боя* на виражах, с точки зрения тактики, неизбежная потеря скорости, при отсутствии запаса высоты и невозможности вести прицельный огонь в вираже.
- именно боя, сами по себе приёмы с горизонтальными фигурами, или как составная часть боя в группе, не просто могли использоваться, а были, в некотором смысле, неизбежны, по меткому выражению из "Тактики истребительной авиации" 1943-го года:
- "...Бой не может проходить в одной вертикальной плоскости, разворачиваться в бою придется и далеко не все равно куда."
Обращаясь к послезнанию и по опыту военных действий, при попытке перекрутить Мессершмитт, в бою на глубоких виражах, можно было столкнуться с разного рода неприятными сюрпризами, вроде того, что скорость (до того, как поздние BF-109G начнут набирать вес) в вираже, у имеющего и автоматические предкрылки, и закрылки немца могла быть ниже, чем даже у И-16, без выпуска закрылков.
Использование механизации крыла для сокращения радиуса виража или уменьшения скорости - это вполне себе рабочий приём в воздушном бою, описанный с советской стороны в "Тактике в боевых примерах: эскадрилья-экипаж", по описанию, внедрением этого приёма в войсках занимался майор Груздев, отработал он его, летая на ЛаГГ-3, примеров такой тактики на И-16 не приводится.
Основной же вариант выхода из боя - это уход со снижением, либо с отвесным пикированием, либо в управляемом штопоре.
Тут можно отметить, что отвесное пикирование не было однозначно безопасным и до составления БУИА-40, по опыту действий советских истребителей в Китае и Монголии, при небольшой разнице в скоростях или при превосходстве в скорости у противника, например, при бое японского Ki-27 с И-153, отрываться от него стоило не отвесным пикированием, где он быстро сокращал дистанцию и мог открыть огонь, а пологим пикированием со "змейкой". Германские истребители, как BF-109, так и появившийся уже в ходе Великой Отечественной FW-190, вовсе не оставляли шансов оторваться на скорости в пикировании.
- о свойствах "худых/мессеров" на вертикали было известно ещё по опыту участия советских лётчиков в гражданской войне в Испании, плюс BF-109B и BF-109E, в разное время, испытывались в СССР
Проще говоря, рекомендация, выходить из боя отвесным пикированием, устарела уже на момент введения Устава и, как минимум, нуждается в пояснении, что такой выход возможен лишь при отсутствии преследования со стороны противника, что и должно обеспечиваться "ловкостью и обманом". Более того, в самом Уставе-40 есть рекомендация выходить из боя "змейкой" в случае преследования, в другом разделе!
- многоместным истребителям, помимо пикирования, рекомендовался вариант отхода под прикрытием огня своих турелей, но тут есть нюанс - см ниже
Соответственно, и рекомендация упорно преследовать противника, если им окажутся истребители Люфтваффе, будет скорее вредной, чем полезной.
По бою с многоместными самолётами разных типов (бомбардировщиками, в т.ч.), в исполнении одноместного истребителя, даны лишь самые общие рекомендации, ввиду чего они и не устарели, в целом, но и в качестве руководства к действию их рассматривать сложно. Истребитель должен был планировать свои действия, исходя из обстановки и типа самолёта противника.
Многоместные истребители?
Раздел скорее загадочный, чем полезный, причём как тогдашним лётчикам, так и исторически.
На момент составления БУИА-40, на вооружении ВВС РККА находился только один малосерийный, не слишком удачный и уже устаревший двухместный одномоторный истребитель, который сложно подвести под описание многоместного - ДИ-6. Существовали проекты двухмоторных истребителей и "летающих крейсеров", как уже опробованные и не пошедшие в серию, так и перспективные. Среди перспективных был и проект с подвижным основным вооружением - один из вариантов ВИТ-2 Поликарпова, по которому можно, в общих чертах, судить о видении советскими военными многоместного истребителя.
Но, серийного многоместного истребителя так и не появилось, реальным же двухместным Пе-3 или иным машинам с неподвижным основным вооружением, если убрать все специфические приёмы с применением подвижного, БУИА-40 мог предложить, по сути, лишь те же рекомендации, что и для одноместных истребителей.
Звенья-тройки.
Самое заметное отличие между предвоенными и разработанными по опыту военных действий наставлениями, в ориентации на звенья-тройки, как основной элемент организации подразделений, частей и групп истребителей в воздухе, вместо пар. Соответственно, схем и рекомендаций по работе в парах в БУИА-40 нет.
Парадоксально, что недостатки троек, при этом, составителям были известны, включая неизбежный риск их распада при активном маневрировании, но распад троек рассматривается в БУИА-40, просто как данность.
Потому и разделу боя истребителей звено против звена Устав уделяет меньше внимания, чем атакам звена на одиночный самолёт, где предполагается использовать преимущество звена в манёвре против одноместного истребителя..
...и в огневой мощи против бомбардировщиков и прочих многоместных машин. Причём реализуется это преимущество с дальних дистанций, само звено, по-видимому, оказывается скованно совместным манёвром и не может вести атаки из слепых зон "жертвы".
Звено-тройка, по представлениям составителей Устава, совершенно не предназначена для взаимного прикрытия самолётов звена в бою. Нет ни одной рекомендации, ни в одном из пунктов, по такому взаимодействию. Самолёты в тройках поддерживают друг друга только как "одиночки".
Звенья могут взаимодействовать в составе групп, что прописано в "групповых" разделах, но самолёты в составе звена - нет, а само звено быстро распадётся.
Это самая слабая часть как этого конкретного Боевого Устава, так и системы боевой подготовки (её теоретической части), с которой ВВС Красной Армии вступили в Великую Отечественную.
От подразделений до соединений.
Эти разделы главы 7 приводятся для того, чтобы в статье можно было главу прочесть целиком. Ничего нового, для понимания воздушного боя, как он представлен в Боевом Уставе истребительной авиации Красной Армии от 1940-го года, здесь уже нет. Можно лишь ещё раз отметить противоречие между непрочностью звена-тройки и необходимостью управлять в бою группами самолётов, организованных в эти самые тройки.
Из того, что в ранее рассмотренных разделах не было упомянуто - временные тройки, собирающиеся из вышедших из боя одиночек, как вынужденный элемент организации крупной группы.
Итоги.
БУИА-40 нельзя назвать единственной или главной причиной поражений ни РККА в целом, ни военно-воздушных сил, в частности. Устав давал читателю-современнику представление об основах боевой работы истребителя, включая и ведение воздушного боя скоростными истребителями, в достаточном объёме.
В то же время, Устав очень наглядно показывает, что само это представление устарело уже на момент составления документа, ещё до того как началась война. Мог ли, например, читатель-современник увидеть проблему троек также ясно, как и мы сегодня, с опорой на более поздние работы военных и военных историков, сказать сложно, но составители уже должны были что-то понимать. Примеры использования пар истребителей уже в 1941-м году намекают, что такое понимание было и в войсках.
Использование звеньев-троек, как основы организации частей ВВС КА перед войной, создало огромный момент инерции, воплотившийся в штатных расписаниях частей, учебных программах лётных школ и запасных полков и даже матчасти (соотношение радиопередатчиков и приёмников в авиации, например), который мешал массовому переходу на более прогрессивные пары и звенья из пар, в сложных условиях военных лет.
Прочие недочёты, что можно обнаружить в БУИА-40, с использованием накопленного в ходе войны опыта, критическими назвать нельзя, но и они могли стоить чьей-то жизни.
Увы, идеальных решений на будущее не бывает. Принимая все верные решения как должное, останется считать лишь минусы.
