Два письма Пушкина печатают рядом во всех изданиях его переписки и, прочитанные одно за другим, они вызывают чувство тягостного недоумения.
8 сентября 1833 года. А.А.Фукс.
"Милостивая государыня Александра Андреевна! С сердечной благодарностью посылаю вам мой адрес и надеюсь, что обещание ваше приехать в Петербург не есть одно любезное приветствие. (Далее - благодарность за тёплый и ласковый приём, оказанный ему Александрой Андреевной в Казани).
Следующее - написано через четыре дня. Жене.
"И Казани написал тебе... попал на вечер к одной "синему чулку", сорокалетней несносной бабе с вощёными зубами и с ногтями в грязи. Она развернула тетрадь и прочла мне стихов с двести как ни в чём ни бывало. Баратынский написал ей стихи и с удивительным бесстыдством расхвалил её красоту и гений... она взяла мой адрес и стращает меня перепискою и приездом в Петербург"...
Речь о разных дамах? Нет, об одной. Это Александра Андреевна Фукс, чей дом в Казани был центром притяжения для провинциальной интеллигенции четверть века.
Писательница, поэт, она очень хорошо понимала, КОГО ей выпала честь принять у себя. Всего на один день.
Целых два века читатели и даже исследователи недоумевают: КАК?! Первым патетически вопросил Загоскин: "Как нам понять Пушкина?!" И объяснил всё его неровным, вспыльчивым характером. Настроение изменилось - и вот...
А между тем, стоило бы обратить внимание на обстоятельства, неизвестные даже друзьям: Натали больна. Едва ли не впервые она задумалась о том, что "муж любит жену здоровую", а не с осложнениями после очередных родов. И в такое - то время муж так далеко, среди соблазнов! И Александр Сергеевич не просто гасит вспышки её ревности, а предупреждает их, на всякий случай отзываясь насмешливо, саркастично о КАЖДОЙ женщине, встреченной им в путешествии. Жена должна быть уверена, что равных ей нет и быть не может, а риска никакого. Дамы, казанские и оренбургские, этих писем не увидят.
Легко предположить, что чем чудовищней портрет - тем большее впечатление новая знакомая произвела на Поэта.
Русская литература была петербургской да московской. И нельзя считать справедливым то, что провинциалы печатались редко: умственная жизнь провинции зачастую не уступала столичной.
Карл Фёдорович Фукс при жизни стал легендой: врач, который не отказывал никому, а с неимущих брал за лечение не деньгами, а целебными травами. Едва ли не первый специалист по детским болезням, краевед, этнограф, владевший семью языками, в том числе и татарским, был человеком весёлым и общительным. Кто же, если не он, мог помочь Пушкину собрать рассказы очевидцев про Пугачева?
А о самом докторе поговаривали, что Сашенька Апехтина, дочка городничего, рано оставшаяся круглой сиротой и оттого самостоятельная и решительная, сама влюбилась в доктора Фукса, сама и выбрала его в мужья. Доктор, вроде, и не планировал жениться - но женился, и ни разу не пожалел. Отлично устроенный дом, лучшее общество - и хозяйка салона, умеющая поговорить с каждым. На фоне гостей, Александра отнюдь не выглядела бледно - её стихи нравились!
Это ей писал Николай Языков:
Завиден жребий ваш: от обольщений света,
От суетных забот, бездушных дел и слов
На волю вы ушли, в священный мир поэта,
В мир гармонических трудов...
Не только стихи, но и проза, воспоминания. О разговорах с Пушкиным подробно и увлекательно.
Знакомство их оказалось таким, будто знакомы сто лет: Пушкин дружески взял её за руку и сказал: "Нам не нужно рекомендоваться - музы нас познакомили заочно".
В продолжение вечера, сидя рядом, говорили о магнетизме (гипнозе). Пушкин был уверен в его всемогуществе, и уверял, что проверить может каждый. Если мысленно приказать человеку обернуться и посмотреть на тебя - непременно обернётся! Александра Андреевна посмеивалась: она материалистка. Впрочем, готова допустить, что магнетизм существует, только выглядит он совсем иначе. Это - необъяснимое подчинение чужой воле.
Говорили и о Пугачеве, и Александра Андреевна подсказала человека, который побывал у Пугачева в плену. Ничуть не пострадал: Пугачёв взял его к себе кучером!
Поэта заинтересовал портрет на стене. Это был дядюшка хозяйки, Гаврила Каменев, известный в своё время поэт, первый, кто позволил себе пренебречь канонами классицизма. Пушкин тут же записал рассказ и поделился планами: хочет написать, как рождалась русская поэзия. Книгу очерков о поэтах, забытых незаслуженно.
Разговор естественно перешёл на поэтов и поэзию. Пушкин дал столько кратких и метких характеристик современников! И в конце концов добавил: "Смотрите, сегодняшний вечер была моя исповедь. Чтобы наши разговоры остались между нами".
Жаль, но подробностей нам не узнать: Александра Андреевна сдержала слово. Благородство провинциальной писательницы на фоне общей картины нравов - удивительно.
Настал черёд стихов. Пушкин попросил хозяйку почитать ему.
"Я прочла сказку "Жених", и он, слушая меня, как бы в самом деле хорошего поэта, вероятно, из любезности, несколько раз останавливал моё чтение похвалами, а иные стихи заставлял повторять и прочитывал сам".
"В каком-то городе, а может, и в столице,/Наверное сказать я не умею вам,
А должно полагать, что там, / Где постояннее девицы,
Прелеста милая жила. / Дивила всех своей красою,
Как роза средь цветов цвела, / и украшала всё собою.
Воспитана была, как водится у нас, / Как есть хоть к музам на Парнас...
Никто не может добиться руки Прелесты. Но прямо и решительно, по-военному, действует бравый полковник Милон. Сговорились - а тут война. И пока Милон воюет, Прелеста уверяет подружек, что вечно будет его любить, даже если его там изуродуют. Наворожила - Милон вернулся в шрамах! Прелеста для начала сделала вид, что потеряла сознание, а потом по её просьбе отец жениху отказал. Что же Милон?
"Он был невесты не глупее. / И ласково, как только мог нежнее,
Сказал отцу ответ.
"Так вы не сердитесь? - спросил старик. - О, нет!
Напротив, в восхищеньи. Ах, откровенность я всегда боготворю,
Ведь в свете нынешнем она есть удивленье.
Так за неё я вас и дочь благодарю!"
Сама Александра Андреевна скромно оценивает себя, но в её сказке немало строф, которые вполне могли понравиться Пушкину.
Знакомство это имело продолжение: переписывались, и Пушкин пригласил Александру Фукс к сотрудничеству в "Современнике". Что же именно он предполагал печатать в своём журнале?
Прежде всего - очерки Александры Андреевны о путешествиях по приволжским местам. По старообрядческим скитам, по сёлам татар, чувашей и черемисов. С описаниями быта, обычаев, верований. Интересно было бы познакомить столичных литераторов с глубинной Россией.
Увы, цикл очерков увидел свет только в местном казанском журнале "Заволжский муравей" - через три с небольшим года после той, единственной встречи, в дом Фуксов придёт весть о смерти Пушкина.
Вот так, распутаешь, как детективный сюжет, историю "противного" письма - а за ним целый ушедший мир высоких мыслей, светлых чувств, прекрасных людей.
