Она долго не могла решиться на столь опасный шаг, как устранение валиде, хотя давно знала: им во дворце не ужиться. Кто-то один обязательно должен покинуть гарем, Не важно как, в саване или возке, уезжая в Старый дворец. Важно, что двум солнцам не светить в одном улусе.
Доверить столь опасное дело постороннему человеку, пусть даже и своему слуге, никак не могла. Прекрасно понимала, в случае провала покушения полетит не только ее голова, но и голова сына. В конце концов, это не жизнь старого визиря, это дражайшая родительница падишаха великой империи! А столь рисковать собой было не в ее правилах. В этом деле никому довериться никому из них нельзя. Все придется делать самой. Тут даже фигуры на шахматной доске помочь не могут, как их не переставляй.
Госпоже Босфор было куда легче. Ей верно служили весь гарем, половина дворца и еще полстамбула в придачу. И как только эта женщина могла собрать вокруг себя столько преданных ей людей. Уму не постижимо! Она, как не старается, все ее попытки, словно вода в раскаленный песок все уходит. Хорошо еще, что от Михримах-султан в наследство досталось несколько надежных людей, да только и им в том деле довериться было нельзя.
А вот у Хюррем-султан без труда все получалось. Чего только стоил летучий отряд, благодаря которому удавалось держать под контролем всю империю и, самое главное, всегда готовых к бунту янычар. Самое интересное, что никто из «бойцов» не подозревал о существовании друг друга, однако при необходимости выступал единым фронтом.Все нити находились в руках Хюррем-султан, которая, как опытный кукловод в нужный момент приводила в движение нужную куклу.
Ей же рассчитывать было не на кого. Она, даже в лучшие для себя времена, всегда была одна. Какое-то время за спиной стояла Берке-хатун, да только и ей доверять особо было нельзя. Знала: женщина служит Михримах-султан и только потом ей. Стоит принцессе щелкнуть пальцами и на ее шее хатун, как бы к ней нежно не относилась, самолично затянет шелковый шнурок. Да, Сафие-султан крепко любила женщину, но вместе с тем понимала ситуацию. С годами привыкла к одиночеству. В конце концов, человек по жизни всегда один: сам рождается, сам живет со своей болью и сам умирает...
План устранения Нурбану-султан родился давно и был обдуман в деталях. Однако осуществить его было довольно сложно. Прежде всего следовало найти склянку, похожую на те, в которых хранила свои ароматы Нурбану-султан. Ей, как первой женщине гарема полагались самые дорогие хрустальные пузырьки, украшенные золотом или серебром.
Некоторое время назад Сафие-султан стала заказывать себе похожие. Естественно, узнав об этом венецианка, которой мгновенно обо всем докладывали, озаботилась: в чем дело? Прежде не замечала, чтобы «живой подарок» желал для себя тоже, что желает она. Совершенно неожиданно при разговоре оказалась Эсмехан-султан. И пока баш-кадын думала, как бы покрасивее ответить, принцесса, сама не подозревая об этом, выручила столь ненавистную невестку.
— Матушка, — проворковала она, — наша гордячка просто из кожи вон лезет, только бы сравниться с вами!
Как ни странно, услышав подобное, валиде мгновенно успокоилась. Более того, вкрадчивым голосом интересовалась:
— В чем тебе еще хочется быть на меня похожей?
— Ах, госпожа, — лицемерно закатив глаза, ответила Сафие-султан, — разве кто может сравниться с вами? Ведь вы для всех нас, как далекая звезда на небе!
Такая откровенная лесть понравилась Принцессе света и она довольно улыбалась в ответ. Вполне понятно, вскоре о склянках все забыли, тем более, что любимые наложницы султана тоже решили последовать примеру и кинулись заказывать такие же флаконы, какие использовала валиде. Кроме того, некоторые гаремные ручные обезьяны и вовсе пользовались теми же ароматами, что и обожаемая ими госпожа, хотя это делать категорически запрещалось. Теперь уже при всем желании нельзя будет догадаться, кто подлил яд в ее аромат.
Для каждой наложницы специальный человек подбирал подходящий только ей аромат. Но им так хотелось быть похожими на валиде! Сафие-султан посмеивалась: по молодости она тоже вела себя также, только все быстро закончилось. Берку-хатун быстро приучила к мысли: только ты единственная и неповторимая. С тем и живет все годы...
Итак, первая часть дела была сделана. Самое сложное было незаметно поставить флакон на туалетный столик Нурбану-султан. Однако наибольшая опасность заключалось в том, что иногда госпожа дарила любимым икбал, вполне понятно, Сафие-султан в это число не входила, свою косметику и эти дурочки пребывали в полном восторге. Как вариант — склянка оказаться у соперницы, что нельзя сбрасывать со счетов. Более того, имеется шанс, что приготовленная отрава окажется у нее на столике и она об этом даже подозревать не будет.
От подобных мыслей стало немного жутко. Умирать от своей собственной руки, не достигнув цели, не хотелось. А уж благоухать на смертном одре любимым ароматом валиде не хотелось вдвойне. Дело в том, что она терпеть не могла запах ириса, смешанный с ладаном, который приводил венецианку в восторг. Ей нравились совершенно другие запахи... Лично ее привлекали аромат болгарской розы, персика, сандала...
В очередной раз, призвав на помощь шайтана, который служит Нурбану-султан и, пообещав ему богатые жертвы, Сафие-султан осторожно все приготовила, спрятала в надежном месте и стала терпеливо ждать, когда позовут в покои валиде. Она решила действовать по ситуации.
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 2, часть 50
Продолжение по ссылке
