Возможно, я последняя, кто прочитал откровения Принца Гарри, вышедшие под названием «Запасной» на всех полках мира (почти на всех) 10 января 2023 года. Рекорды продаж были побиты в первый же день (полмиллиона копий). Пусть через месяц, но всё же и я дошла до мемуаров. 10 фактов, которые для меня стали открытием. Все они касаются в той или иной мере детства и семьи, а я, как исследователь хрупкой детской души, не могу с вами не поделиться.
Всегда был чужим
Я не читала книгу глазами. Купила аудиоверсию на Амазоне, потому что её читает сам Гарри. Мне очень хотелось слышать тональность, ритм. И оно того стоит. Слышать, где голос срывается и, скорее всего, в глазах слезы, где он улыбается, иногда даже слышно сбитое дыхание. А этот королевский British English... Всё это вместе создаёт альтернативную реальность, порой казалось, что я психотерапевт, стоит повернуть голову, увидишь Гарри на кушетке. И, конечно, пронзительный текст (хвала книжному рабу, который помогал) вкупе с живой речью не оставляет сомнений. Гарри всегда был чужим в семье, во дворце... может быть, даже в Великобритании? Всегда не такой, другой. Всегда не хватало семейной близости, тактильности, объятий, эмоций, хотя эта древняя, и как он сам признаётся, дисфункциональная, семья живёт именно так уже сотни лет. Всегда хотелось бороться за справедливость, судиться с журналистами за бесконечную ложь, хотя правило Виндзоров не меняется веками — Never complain, never explain (не жаловаться и не объясняться). И ещё он, конечно же, Spare, запасной. Как говорит сам Гарри, ты рождаешься и живёшь с этой печатью — ты запасной, ты рождён на всякий случай. Вдруг с наследником что-то случится, вдруг ему понадобится почка или кусок печени. Ты другой.
Детская травма
Несмотря на несколько попыток психотерапии, последнюю Гарри даже считает удачной, несмотря на эксперименты с веществами, грибами, медитацией, несмотря на побег и вроде бы счастливый брак, я, как читатель (слушатель) не могла отделаться от ощущения, что он не исцелился. В ночь с 31 августа на 1 сентября он, 12-летний мальчик, как ему кажется, после новостей просидел на кровати часов 9. Про него просто забыли. «Everything came to a stall (Всё остановилось)». Не похоже, что он после этого оправился. Последняя психотерапевт сказала ему то же самое: «Ты всё ещё там, тебе 12 лет, пока ты это не отгорюешь, не отпустишь, ты не будешь свободен». Мемуары пропитаны обидой, горечью, постоянным вопросом: «За что они так?» За что папарацци так с мамой? За что СМИ так со мной? За что мой народ так с Меган? За что так со мной моя семья? За что? Ему всё ещё 12, и он инфантильно не понимает, что жизнь несправедлива.
Мама где-то скрывается
Гарри обожает Диану. С каким трепетом вспоминает он её прикосновения, её мягкие золотистые волосы, её запах First от Van Cleef & Arpels. Он не видел маму в гробу. Уже взрослым он приезжал в Париж в тот самый тоннель. Он просил водителя проехать по тоннелю со скоростью 60 миль в час (такова, согласно отчётам полиции, была реальная скорость, а не 120 миль, как писали СМИ), он эту скорость даже не почувствовал, он проезжал снова и снова. Также уже взрослым он нашёл доступ к расследованию. Он видел фотографии Дианы. На ней не было ни одного следа, она словно спала. Ещё в 12 лет Гарри решил, что она просто сменила идентичность и исчезла, потому что не выдерживала давления прессы, и когда-то она появится. Он всё ещё, кажется, цепляется за эту мысль.
Ненависть номер 1
Это папарацци. Для Гарри даже нет понятия «журналисты» или «СМИ». Он ненавидит их всех. Из-за них погибла Диана. Он не может этого простить. Очень травмирующим был опыт изучения полицейского отчёта. Самые первые фотографии были сделаны через пару секунд после аварии. Диана ещё была в сознании (она умерла в реанимации). Гарри точно знал, что эти фото сделали те самые папарацци, которые гнали машину. Они не только не кинулись оказать помощь, они продолжали щёлкать. Гарри плачет, когда думает, что последними звуками, которые слышала мама, были эти щелчки. Позже точно так же они гнали Меган. Ей пришлось остановиться у полицейского участка, услышать, что у полиции нет никаких прав остановить папарацци, и дальше они гнали её снова до самого дома. Потом те же журналисты устроили травлю Меган, не без молчаливой, а порой и вполне артикулированной поддержки семьи. По словам Гарри, Меган хотела уйти из жизни. По словам Гарри, журналисты были главной причиной их отъезда. Он просто боялся ещё одной трагической смерти принцессы в семье.
Ненависть номер 2
Это Камилла. Гарри признаётся, что вместе с Уилли (он называет старшего брата только так), они уговаривали отца ни за что не жениться. Для них это было окончательным предательством Дианы. Хотя какой смысл? Кажется, что это снова детский уход от реальности, стремление сохранить статус-кво, лишь бы не признать, что предательство давно состоялось. Неужели они предпочли бы, чтобы отец всё время жил с любовницей? При этом Гарри признаётся, что несмотря на свои чувства к Камилле, он понимал, что отец счастлив. Ненависть к Камилле связана не только с мамой. Каждый раз, когда что-то просачивалось в СМИ, все понимали, что единственные люди, которые в курсе, это отец и Камилла, что-то произносилось именно при них. Иногда СМИ подтверждали, что получили ту или иную информацию из PR-службы Камиллы, чаще всего, в извращённом виде. Например, известный скандал о том, что Гарри героиновый наркоман и лечится в рихабе. Гарри даже пытался оспорить это в суде, так как имелись все факты лжи. Но отец, как всегда, напомнил: Never complain, never explain.
Драка с братом
Все дисфункциональные семьи несчастны по-своему. Отношения с Уилли всегда были странными. «Ты должен сбрить бороду на свою свадебную церемонию». «Почему?» «Потому что меня заставили так сделать на моей свадьбе». «Ты не можешь одеть любой мундир, ты должен одеть тот, что согласует Дворец, потому что я не мог одеть любой». Апофеоз — драка с Уилли незадолго до принятия решения о побеге. Точнее, не драка. Гарри рассказывает, что Уилли какое-то время давил, требовал его образумить американскую жену, а однажды пришёл к нему домой и в ходе перепалки набросился. У Гарри порвалась цепочка, он упал и расцарапал спину. После этого они ни разу не перекинулись более, чем парой общих фраз.
Холодное отцовство
И снова про дисфункциональные семьи. Гарри очень много говорит о том, как ему не хватало близости во дворце. Особенно в день смерти мамы. Единственный человек, который его обнимал, была Диана. Отец обнял один раз, после возвращения из Афганистана. Гарри уверен, что самого Чарльза не обнимали никогда. Впервые Гарри позволили себе оплакать настоящими слезами смерть Дианы, был первый сеанс у того самого терапевта, которая, по мнению Гарри, ему помогла. Бабушку, кстати, Гарри обожает и уважает. Ни одного кривого слова. Как будто от неё близость заведомо не ожидается. Она королева. Гарри её как будто побаивался, кажется, не только он.
Меган не сделала домашнюю работу
Меня очень удивило, почему Гарри искренне не понимает, что произошло во Дворце с Меган. Ведь он британец, он член королевской семьи. Как он может этого не понимать? Поясню, что я имею ввиду. У каждой страны есть свой культурный код. У Великобритании тоже. Мне в своё время помогла узнать этот код отличная книга, бестселлер «Watching the English», написанная известным британским антропологом Кейт Фокс. Это, пожалуй, лучший труд о культурном коде британцев. Если вы учитель английского языка, обязательно прочтите, вы ведь не только язык детям преподаёте, но и особенности ментальности. В книге вы узнаете, что главное, чем живут британцы до сих пор — это очень чёткое ощущение классов. Три класса: high class, middle class, low (working) class. Вы никогда не услышите обсуждения классовой принадлежности, это плохой тон. Но любой британец чутко слышит свой класс, и классы предпочитают не перемешиваться. Если любопытно, почитайте. Там много всего. Высший класс употребляет слова: «sorry, lavatory, napkin, midday meal/lunch, sofa, sitting room, pudding, first course, food & drinks, house, at home». Рабочий (низший) класс употребляет вместо этих слов с тем же значением: «pardon, toilet, serviette, dinner, coach/settee, lounge, sweet, starter, refreshments, property». Заметили, как у низшего класса язык более американизирован, упрощён, хотя «салфетка», например, наоборот, взята из французского? В книге приведён целый словарь. И там ещё очень-очень много всего. Высший класс не оголяется так, как низший. Высший класс не спешит, если человек бесконечно смотрит в телефон на встрече, он либо иностранец, либо низший класс. Причём вопрос вообще не в количестве денег. Вы можете быть безобразно богаты, но выдавать свой низший класс. И наоборот, вы можете еле сводить концы с концами, но всегда будете своим в высшем классе.
Сами же британцы отмечают, что всех этих нюансов чаще всего не знают иностранцы, и легко выдают себя этим. Одновременно, антрополог Кейт Фокс говорит, что стать своим приезжему можно, даже человеку из низшего класса стать своим можно, для этого нужно хотя бы попытаться говорить на языке той прослойки, к которой ты стремишься. Все эти нюансы нужно знать. Обязательно изучать культурный код страны, в которую пытаешься интегрироваться, и уж точно код того класса, в котором хочешь быть принят. Меган не сделала эту домашнюю работу. Не думаю, что она прочла антрополога Кейт Фокс. Это очевидно по ряду описанных сцен. Вторая встреча с Кейт и Уилли. Кейт беременна. Заходит разговор о художнике. Кейт не может вспомнить имя. Меган участливо: «It’s ok. Baby brain (Ничего, беременные часто забывают)». Для Кейт это было абсолютно inappropriate(неприемлемо). История, как всегда, через Камиллу просочилась в прессу. Меган довела Кейт до слёз. Слёз не было. Это приукрасила Камилла. Но обида была. Позже Меган объясняла, что у беременных же гормоны. На что Кейт удивлённо ответила: «А ты собственно кто, чтобы мои гормоны со мной обсуждать? Мы виделись второй раз». А Меган ответила, что в Америке это нормально. Но Британия не Америка. Британцы в принципе сами признаются, что довольно стеснительны и закрыты, им некомфортно обсуждать многие интимные вещи. И совсем это невозможно в высшем классе. Об этом может не знать только низший класс. Или иностранец. Приглашение от Чарльза и Камиллы на 5 o’clock tea. Только в низшем классе это может буквально означать чай. В высшем и среднем это ужин. Меган этого не знала, пришла сытая. И снова поднятая бровь Чарльза и Камиллы. Я, наверное, могу понять Меган. Возможно, ей не хватило знаний или опыта, чтобы изучить эти тонкости. Но почему сам Гарри не пытался объяснить? И почему его так удивляет снобистская реакция двора? Она даже неснобистская, она просто генетически заложенная в высший класс Великобритании.
Без содержания
Интересный факт, что семью Гарри полностью лишили содержания. Этого я не знала. Причём сам Гарри больше всего боялся лишиться охраны. Детский страх. Он боялся, что с Меган произойдёт то же, что с Дианой, Меган постоянно преследовали и выливали море ненависти. Но их лишили содержания совсем. Гарри в мемуарах рассуждает, как это странно. Всю жизнь ни разу не иметь возможности выйти в супермаркет, не предупредив службу Дворца и не заказав охрану, ни разу не купить ничего в интернете, просто потому что у тебя нет даже карточки. А потом в 37 лет оказаться полностью отрезанным от системы. Единственные личные деньги Гарри, наследство от Дианы, которое он получил в 30 лет и не хотел бы трогать, хотел бы оставить детям. Кажется, раскупленные миллионными тиражами мемуары и сопутствующие интервью должны поправить ситуацию.
Война как свобода
Гарри говорит, что сейчас в Америке он, наконец, свободен. Повторюсь, на протяжении всей книги хотелось сказать: «Не верю». Не звучит он свободно. Слишком много обид. А вот когда он рассказывал про свою военную жизнь, про службу в Афганистане, где он, кстати, убил 25 талибов, там даже речь была другой, текст был другой, тональность была другая. Он, действительно, звучал свободным. Он произнёс интересную фразу: «Здесь из нас буквально выбивали идентичность. Добивались, чтобы мы забыли, кто мы. Кого-то это ломало. Но не меня. Я обрёл в этом счастье. «Наконец-то нет моей идентичности, нет титула, нет имени, нет протокола, есть только мой позывной Spike». Интересно, обретёт ли Гарри такую свободу когда-то ещё? И если он уверен, что обрёл её сейчас, то кто он теперь?
PS некоторые комментарии (таких, которые «урод», «дурак», «Меган - точно американский проект», «два хитрож..ых», «хотят жить во дворце и гадить») поражают остервенелым подбором лексики, выдающей обычно буквально личную ненависть… вспомнилось «Я к нэму такую личную нэприязнь испитываю, что даже кушать нэ могу» 😂 И ведь есть на такие эмоции время, энергия и место в сердце.
