Я, разумеется, не стратег, а всего лишь зритель. Но все же мне возня со вторым походом в Персию показалась излишеством нехорошим. Целью было всего-то усилить реакцию повелителя на письмо Тахмаспа. Чтобы уж наверняка принял решение о казни шехзаде Мустафы.
Другой причины для похода не было совсем. На границах с Персией практически тишина. Повелителю доставляются ложные сведения о том, что персы совершают какие-то набеги.
Для подготовки и начала военных действий направляется Великий визирь Рустем паша. В лагере ничего особенного не происходит, кроме нарастающего недовольства янычар. Персы вообще, как сидели спокойно, так и продолжают сидеть.
Если бы Сулейман после казни решил продолжить военные действия, то очень быстро понял бы, что никаких провокаций со стороны Персии не было. Еще быстрее он догадался бы, кто и как затеял, на минуточку, целую войну.
Хюррем предполагала, что султан не станет воевать после казни Мустафы. Так и случилось, но она могла просчитаться еще сильней. В этом случае в числе жертв могли оказаться не только Рустем паша, но и повелитель, что уж совсем нежелательно и не входило в ее планы.
Рустем оказался в очень сложной и столь же опасной ситуации, которую он и предвидел. Недовольство вечно чем-то недовольных янычар нарастало. Довольно неудобное войско, должна заметить. Его постоянно надо ублажать и держать в повиновении. Если учесть, что янычары были лучшей и основной частью армии, то их постоянное волнительное состояние было вечной угрозой не только во время военных действий, но и в мирные дни.
Янычары подчинялись напрямую только повелителю, но могли и на него попереть в своей вседозволенности и непредсказуемости. Вне войны им вообще нечем было заняться, кроме упражнений с саблями. А там, где нет занятия, как раз и происходит брожение незрелых умов.
В лагере веселые ребята, янычары еще более прониклись желанием устранить Рустема и усадить на трон Мустафу.
Естественно, нужно было присутствие повелителя, чтобы увидел и своей властью навел порядок. Об этом и намекает Хюррем словами о том, что Михримах очень волнуется за мужа в разлуке. Только помирились, а тут такая угроза от своих же янычар.
Рустему с его ловкостью все же удавалось держать ситуацию под контролем и даже выявить основных заговорщиков. Он предвидел все, что может начаться до казни Мустафы и после этого.
Бунт не состоялся только усилиями Рустема, все аги и яги были устранены им же. Можно сказать, что и сам Сулейман остался жив благодаря Великому визирю.
Но после казни шехзаде Мустафы кого-то надо было сдать, нужна была жертва. Ею и оказался Великий визирь, предвидевший и это. Он не доказывает повелителю свою невиновность, а говорит о том, что тот поступил и поступает правильно.
Думаю, Сулейман в душе понимал, что Рустем его спас. Понимал он и то, что тот, кого янычары не хотят видеть рядом с ним, должен быть устранен. Он снимает Рустема с поста Великого визиря и обрекает его практически на растерзание.
Все можно понять: повелитель не в себе после казни, бунт не утихает, кого-то надо кинуть голодным собакам.
Я опять же не возьму в толк – зачем это все было затевать? Угроза была не только Рустему, и самого Сулеймана собирались убить.
Шехзаде Мустафа все равно был бы казнен после писем персидского шаха. Рисковать повелителем лишь ради того, чтобы эта казнь точно состоялась, было не очень разумно.
Сулейман еще перед отъездом в лагерь опять отворачивается от Хюррем. С трудом и кое-как налаженные отношения снова рвутся.
Ясно, что все делалось не по глупости. Заговор зрел еще до пресловутых писем. С какой стороны будет нанесен удар – непонятно. Это можно было увидеть лишь в военной обстановке, когда все силы сконцентрированы в одном месте.
Однако, удержать эти силы, предугадать их действия было очень сложно. Вероятность промаха была очень велика.
В случае с этим военным походом цель явно не оправдывала средства.
