В середине 1950-х годов на западной окраине Москвы началось строительство крупного медицинского центра - Загородной больницы, которую сегодня все в столице знают как ЦКБ. Для сотрудников Кремлевской больницы возвели городок. Сегодня этот микрорайон известен под названием «Красная деревня» в Кунцево и считается образцом максимально продуманной и удобной для жителей застройки Москвы.
«Красная» - потому что дома построены из красного кирпича с белыми вставками, что не может не напомнить о традициях Нарышкинского барокко (зародившегося, кстати, здесь же, в Кунцево – этой деревней род Нарышкиных владел в течение 175 лет). В традициях барокко – только уже германского – жилой комплекс возводили немцы-военнопленные, а архитектором проекта был Владимир Георгиевич Гельфрейх – классик сталинской архитектуры, один из авторов московских «высоток» и колоссального, к счастью, не построенного Дворца Советов, проектировщик нескольких станций московского метро и, собственно, Кремлевской больницы. Сложно представить, чтобы этот монументалист сотворил такие непафосные, симпатичные и идеально приспособленные для уютной жизни здания, как дома Красной деревни. Впрочем, при строительстве квартала применены все приемы, присущие архитектуре советского классицизма, которую Гельфрейх создавал большую часть своей жизни. Дома расставлены через большие интервалы и по периметру зеленого пространства, в котором расположен детский сад.
На красном кирпичном фоне ярко выделяются белые декоративные элементы. В 1950-е, во времена «архитектурных излишеств», здания щедро покрывались декором. Чаще всего он носил идеологический характер и представлял собой различные вариации на тему советской символики. В Красной деревне этого нет, лепнина просто украшает, она не зовет к светлому будущему, не демонстрирует державную мощь и не грозит врагу. Кроме лепных узоров – висящих гирлянд, картушей, драпировок и кистей фасады украшают так называемые «щипцы» - треугольные или фигурные высокие кокошники с круглыми окнами посередине, которые не играют никакой роли, кроме декоративной: чистое бюргерство. Входы в подъезды, расположенные со двора, оформлены широкими перилами с балясинами. Эркеры, массивные полочки или консоли под балконами, широкие подоконники, усложнение архитектуры здания снизу вверх – все это делает дома Красной деревни очень эффектными.
Сначала квартал состоял из пяти жилых домов, двух общежитий, детского сада, школы, поликлиники, а также различных строений для подсобного хозяйства. Даже трансформаторная будка сделана не как техническая постройка, а как парковый павильон. Окруженный деревьями двухэтажный детский сад похож на загородную усадьбу, здесь была огромная площадка для игр. К сожалению, вот уже несколько лет, как детский сад закрыт.
В проекте Гельфрейха значился и дом культуры. Однако он был построен чуть позже, уже в 1960-е – но за это этот недолгий перерыв в строительстве успела разразиться война с «излишествами», поэтому ДК представляет собой образец не сталинского классицизма с колоннами, портиком и скульптурами, а «хрущевского модернизма» с его аскетичными линиями и демонстративным функционализмом. Здание давно заброшено.
Несмотря на уникальность «красного квартала» в Кунцево, многочисленные попытки признать его памятником культурного наследия провалились. Квартал лишь был признан ценным градоформирующим объектом, однако этот полученный в 2011 году статус совершенно не гарантирует ему реставрацию и охрану, он не способен даже защитить дома от сноса. Так что уже в 2012-м два общежития, входившие в ансамбль Красной деревни, были уничтожены. Сейчас на их месте организуют площадку под новое строительство.
Местные жители и историки не без основания боятся, что такая же судьба может постигнуть и весь квартал. Если это произойдет, Москва лишится еще одного своего уникального места, ценного и с исторической, и с архитектурной, и с общечеловеческой точки зрения.
