После казни шехзаде Мустафы два брата продолжили войну за титул престолонаследника. Несомненно, имели место подлые поступки со стороны Селима, но сам он при этом умудрялся оставаться в тени.
Катастрофическое по разрушительной силе влияние на шехзаде Баязида оказал Мустафа, создавший в свое время коалицию в составе себя лично, Баязида и Джахангира против Селима. Два сына Хюррем Султан пошли против третьего, наивно полагая, что они оба очень нужны Мустафе.
Мысль о том, что будет после того, как на трон «справедливо», как они считали, взберется Мустафа, не сильно встряхивала мозги братьев-соратников. Со знаменем любви до гроба наперевес оба шехзаде дружно шагали к могилам.
У Баязида после казни Мустафы любовь к нему и чувство несправедливости произошедшего переросли в навязчивую идею. Он был одержим местью за дело невинно убиенного брата вместо того, чтобы выполнять указания повелителя, как это делал Селим.
В наследство от Мустафы ему достались два верных, но недальновидных китайских болванчика – Атмаджа и экс-предводитель янычар.
Эта пара гнедых была готова биться с кем угодно и когда угодно.
Баязид добавлял себе минусов тем, что при каждой встрече с повелителем настойчиво вопрошал, зачем тот казнил его любимого брата Мустафу. Подобные вопросы были не просто неуместны, задавать их было непозволительно, тем более шехзаде. Это было обсуждением и даже порицанием решения повелителя.
Баязид часто обижался на то, что ему отец уделял меньше внимания. Но при этом он позволял себе смертельно опасные выпады в сторону повелителя на правах сына.
Разумеется, это не улучшало отношения с папой-повелителем и шансов на титул престолонаследника не прибавляло. Мустафа стал для Баязида святым, которому следовало поклоняться и после смерти.
Естественно, при таком раскладе престолонаследником снова был объявлен Селим. Столь же естественна реакция его непредсказуемого брата.
Баязид едет собирать войско (ни больше, ни меньше) для восстановления справедливости. Если расшифровать это дело, то несправедливым Баязид счел решение падишаха, которое не только оспаривать, но и обсуждать не имел права.
Нонсенс в виде гражданской войны шехзаде объяснял тем, что воюет-то он не с повелителем, а с братом! Это же большая разница, как он полагал, прыгая на граблях.
Этот шаг Баязида отвернул от него всех оставшихся политических покровителей, включая Рустема пашу. Поддерживать свихнувшегося шехзаде никто не собирался. Но Баязиду вполне хватало поддержки сестры, двух отморозков и наставлений, доставшихся в наследство от святого Мустафы. Больше он ни в ком и не нуждался.
Мало того – любые попытки переговоров и убеждения остановиться, шехзаде воспринимал, как подлое предательство своей персоны.
Повелитель был в гневе от такого поведения шехзаде, что вполне объяснимо. Он требовал немедленно распустить войско и приехать во дворец.
Но Баязид загонял себя все дальше – он уже и казни боялся. До этого зарвавшийся шехзаде не задумывался о таком повороте событий. Он находит весьма остроумное решение проблемы – во что бы то ни стало разделаться с Селимом. После этого, следуя странной логике Баязида, он остается единственным наследником. Восторги папы, поцелуи и трон на блюдечке с голубой каемочкой ожидают бравого победителя в Топ Капы.
Весьма сомневаюсь в таком исходе. Война горстки людей с армией Османов была обречена. Какие-то шансы на прощение и полный отказ от трона у Баязида возможно еще оставались, если бы он вернулся в столицу и раскаялся в содеянном.
Все остальное было уже далеко за гранью допустимого. Безрассудство, неумение владеть собой и ситуацией перечеркнуло все хорошее и доброе, что было в этом наследнике. Он перестал действовать и играть по правилам, был одержим идеей убить брата из странного понимания справедливости.
Все это происходило в государстве, где единственно справедливым считалось любое решение повелителя. То есть, шехзаде Баязид вышел и за рамки государственности. После тайного сбора войска и начала по сути гражданской войны он оказался вне закона. Единственное, на что он мог рассчитывать – это милость и прощение повелителя.
