Латвия пыталась стать «восточноевропейской Швейцарией» и активно развивала для этого свой банковский сектор. Но результат удручает: страна все быстрее получает сомнительную славу крупнейшего центра финансовых махинаций.
Про ликвидируемый сейчас латвийский банк ABLV белорусы вряд ли бы вообще когда-либо услышали. Но неожиданно он ввязался в белорусский политический процесс: белорусские следователи связали его с Виктором Бабарико. Существует ли такая связь на самом деле, была ли она криминальной, — хорошо, если мы узнаем правду постфактум, после выборов. Однако мы заинтересовались историей самого банка ABLV и выяснили немало интересного. И про него, и про Латвию, которая в какой-то момент превратилась в мировой центр теневых финансов — но потом исправилась.
ЧАСТЬ 1. МАЛЕНЬКАЯ СТРАНА БОЛЬШИХ «СТИРАЛЬНЫХ МАШИН»
Начинать придется издалека — с 1991 года. Тогда, получив полноценную независимость, Латвия заявила про амбиции стать «восточноевропейской Швейцарией». Поскольку особых ресурсов маленькая балтийская страна не имела, было решено развивать финансовую систему — пользуясь преимуществами положения Латвии между постсоветским пространством и Западом. Законодательство страны сразу стали «затачивать» так, чтобы дать максимальную свободу банковскому сектору.
Это было то самое время, когда на 1/6 части суши как раз начинался грандиозный «дерибан» советского наследства. Стремительно формировались криминальные кланы, которые в дальнейшем перерождались в олигархические группировки, конкурировавшие между собой и с государственной властью, а кое-где эту власть и подменявшие. Всем им требовались услуги по хранению денег (огромных денег) не в банках у себя дома. Поэтому услуги латвийских финансистов с самого начала были очень востребованы.
Еще в 1988 году были учреждены два банка: Рижский межрегиональный банк «Балтия» (позднее — Banka Baltija) и Инновационный банк (позднее — Латвийский банк реконструкции и развития).
В 1989 году появились еще четыре: Rigas komercbanka (RKB), Simkass (позднее — банк Kredo), Zemes banka и Riga-bank (позднее — Trasta komercbanka). Все они потом сгинули. Но вообще в начале 90-х банковские кредитные учреждения в Латвии росли как грибы.
В 1991 году в Латвии работало уже 16 коммерческих банков, в 1992-м — 52, 1993-м — 61 банк. После чего их количество стало сокращаться: в 1994-м — 55, 1995-м — 40, 1996–1997 гг. — 33 и 32, 1998-м — 28. С 1999 года количество коммерческих банков в Латвии стабильно варьируется от 22 до 25 (включая филиалы зарубежных банков).
Немыслимое для небольшой и неразвитой экономики количество банков в стране объяснялось их активным обслуживанием зарубежных клиентов, прежде всего российских, превышавшим 50%. А в некоторых банках (к примеру, в Baltic International Bank) доходило до 95% всей клиентской базы. Большинство прибалтийских банков в 90-х имело свои официальные и неофициальные представительства в Москве, которые обслуживали вывоз российского капитала за рубеж. Многие из них работали под «крышей» посольства Латвии в РФ, прямо на его территории. Бизнес был настолько привлекательным, что псевдопредставительства в российской столице зачастую продолжали «работать» даже после закрытия самих банков в местах их прописки.
Это, кстати, совершенно официальная информация, которую озвучивал директор департамента пруденциального надзора Банка России Алексей Симановский. По его словам, Латвию многие российские банкиры рассматривали как неофициальный (нелегализованный) офшор и место обналичивания валюты.
Естественно, все это время (считай — 30 лет) обсуждалась и тема вывоза капитала в Латвию и легализации грязных денег. В какой-то момент в конце 90-х Латвия даже попала в список нежелательных офшоров российского Центробанка.
«И сегодня нерезиденты из России, Украины и других стран постсоветского пространства играют важную роль в банковской системе Латвии. На счетах нерезидентов сконцентрировано 53% всех вкладов, или 12,4 млрд евро», — писала в 2016 году главный редактор латвийского делового журнала The Baltic Course Ольга Павук.
И после 2000 года не менее 80% средств приходили из СНГ, прежде всего из России. Благодаря этому латвийские банки уверенно преодолели кризис 2008–2009 годов, демонстрировали многомиллионные прибыли. Но слишком многие зарубежные вклады были очень сомнительного происхождения. Латвия уверенно обретала имидж главной финансовой «прачечной» региона.
Власти Латвии такое положение дел устраивало. В 2012-м государственная Комиссия рынков финансов и капитала (КРФК) выпустила обращение, перечислив преимущества Латвии для нерезидентов: стабильность, географическое разнообразие клиентов местных банков, эффективное размещение активов. Латвия же получала налоги и создаваемые банками высокооплачиваемые рабочие места. Так, в 2011-м финансовое обслуживание нерезидентов принесло Латвии 1,7% ВВП.
Временами латвийскую банковскую систему лихорадило. В 1995 году лопнул лидер латвийской финансовой отрасли — банк «Балтия», а более чем 10 лет спустя страну потряс крах банка Parex. Многие белорусские бизнесмены должны его знать: в 90-х и начале нулевых этот банк активно рекламировался в белорусских деловых СМИ.
Основанный в 1992-м, Parex со временем превратился в мощную структуру с международной сетью подразделений и большим числом клиентов-нерезидентов. Но лопнул: ценные бумаги, в которые вкладывался банк, резко подешевели, а вкладчики массово забирали со счетов свои деньги. В 2008-м правительство Латвии его национализировало, затратив на спасение около миллиарда евро.
В конце 2011-го «закончился» банк Krājbanka, принадлежавший российскому бизнесмену Владимиру Антонову. Тогда частью пейзажа латвийских городов стали длинные очереди к банкоматам и окошкам касс, где деньги выдавали крошечными порциями.
Однако долго так длиться не могло. Во-первых, Латвия стала членом ЕС, и в Брюсселе все меньше готовы были закрывать глаза на то, что в одной из стран Евросоюза действуют финансовые «прачечные» такого масштаба. Во-вторых, набирала силу и влияние международная организация по борьбе с отмыванием денег — FATF.
Через финансовую систему маленькой Латвии проходил 1% всех долларовых сделок в мире. Из-за чего, в-третьих, все большее недовольство проявляли США. Осенью 2015-го депутатов латвийского парламента Айнара Латковскиса и Солвиту Аболтиня вызвали в Вашингтон на неприятную беседу с тогдашним замглавы американского Минфина Даниэлем Глассером. «Вам необходимо контролировать свои банки», — сообщили латвийской стороне. Этот месседж дублировали и Госдепартамент США, и американское посольство в Риге. В общем, властям Латвии дали понять, что финансовой «вольнице» в стране пора положить конец.
В 2016-м в Латвии был ужесточен закон «О предотвращении легализации преступно нажитых средств и финансирования терроризма». В результате объемы иностранных вкладов существенно сократились. Кроме того, страна вступила в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Обязательство покончить с «прачечными» — одно из условий присоединения к ОЭСР. Там сильно критиковали Ригу за коррупцию в банковском секторе.
На наведение порядка потребовалось два года: даже правительству было нелегко своими руками уничтожать щедрый источник бюджетных доходов. Но в конце концов в начале 2018 года под давлением международных структур латвийские банки закрыли возможность для хранения у них денег тысячам клиентов из России, Украины, Беларуси и других стран бывшего Союза.
Например, 19 марта 2018-го Банк Rietumu разослал своим клиентам-нерезидентам требования закрыть их счета. Регулирующие органы охарактеризовали таких клиентов как shell companies, то есть «фирмы-пустышки». Все операции с ними банки были обязаны прекратить с 21 мая 2018 года.
Банковская система Латвии понесла невосполнимые потери. Весной 2018-го там хранились вклады на общую сумму 18,37 млрд евро — это самый низкий уровень за многие годы. Только за март 2018-го их объем упал на 10,5% (на 2,15 млрд евро). Однако латвийская комиссия по рынку финансов и капитала была непреклонна: доля вкладов нерезидентов в банках Латвии должна снизиться с 35 до 5%, и только это позволит контролировать риски.
Однако банковское регулирование — это одно, а вот действия правоохранительных органов — совсем другое. И они не замедлили последовать.
Продолжение следует…
Денис Лавникевич
