Главный боец России – Василий Тёркин. Разве не так? Хоть он и литературный персонаж, герой одноимённой хрестоматийной поэмы Александра Твардовского. Сегодня, спустя много лет, уже кажется, что Василий Тёркин существовал на самом деле. Этот собирательный образ – настоящий русский солдат, дух и буква бойца Великой Отечественной.
"Отец" Василия Теркина – Александр Трифонович Твардовский – родился 21 июня 1910 года в деревне Загорье Смоленской губернии. Русский советский писатель и поэт, специальный корреспондент во время войны, подполковник, дважды главный редактор журнала "Новый мир".
По материнской линии он происходил из однодворцев. Отец же поэта был сельский кузнец, грамотный и начитанный, тоже своего рода деревенская аристократия. Именно он приобщил сына к поэтическому творчеству: тот начал сочинять стихи на слух, еще не научившись читать.
В начале 1930-х годов семья Твардовского была раскулачена, сослана и реабилитирована лишь в 1996 году. Но Александр Твардовский с родными не жил с 1928 года. Его репрессии не коснулись.
На этом фоне поэмы Александра Твардовского "Путь к социализму" и "Страна Муравия", воспевающие коллективизацию и лично Сталина, многими воспринимаются как конъюнктура или лицемерие. Но в отношении к поэме "Василий Тёркин", пожалуй, едины все. Это не только самое известное произведение Твардовского, но и самый славный стихотворный рассказ о Великой Отечественное войне. Поэма состоит из ряда дискретных, связанных лишь главным героем Тёркиным, эпизодов. Они изложены простым и точным слогом, отличаются энергичным развитием действия.
По мере написания главы печатались в газете Западного фронта "Красноармейская правда". Твардовский понимал, что завтра и он сам может погибнуть, и каждый его читатель может не дочитать весь рассказ. Поэтому каждая глава кончалась какой-то внятной моралью и духоподъемным утверждением. Это была верная форма и справедливая интонация: поэма стала одним из атрибутов фронтовой жизни, а Твардовский – культовым автором военного поколения.
В "Тёркине" полностью отсутствует идеологическая пропаганда: главными героями повествования были не Сталин и партия, а рядовой советский боец. Недаром второе авторское название поэмы "Василий Тёркин" - "Книга про бойца".
Поэма про бойца начала печататься с продолжением в газетном варианте с 1942 года, а подошла к завершению в 1945 году. Автору и герою повезло: они остались живы. Василий Тёркин встретил Победу в Берлине. Но до радостного весеннего дня ему приходится перенести много испытаний: короткая передышка "На привале" сменилась грозным ожиданием сражения "Перед боем", "Переправа" хоронит боевых товарищей Тёркина, да и сам он не неуязвим для вражеских пуль: "Тёркин ранен". Однако Тёркин оправляется от ран и возвращается в строй, ибо он – бессмертный дух российского солдата.
Василий Тёркин изображён автором с такой любовью, что соткан из одних положительных качеств. Он рукастый – может и часы починить, и пилу довести, и с военной амуницией и оружием на "ты". Он неунывающий, не позволяет себе "раскисать" и другим не даёт – на коротеньком привале играет на чужой гармони, да так, что все, кто слышат, в пляс идут. Он не боится смерти, вступает с нею в бой и побеждает.
Первое отдельное издание ещё незаконченного произведения вышло в 1942 году. Но сам Тёркин "года рождения" довоенного. Работу над поэмой и образом главного героя Твардовский начал в 1939—1940 годах, будучи военным корреспондентом газеты Ленинградского военного округа "На страже Родины". В 1940 редакция выпустила брошюру "Вася Тёркин на фронте", которая служила наградой отличившимся солдатам. Так Тёркин обрёл популярность, и Твардовский убедился в перспективности темы и персонажа.
Мирная литературная деятельность для Твардовского оборвалась 22 июня 1941 года, назавтра после его 31-го дня рождения. Днем позже Александр Твардовский уехал на фронт, где сделался военным корреспондентом Юго-Западного, а затем 3-го Белорусского фронта. Василий же Тёркин отправился на фронт в первый день.
В 1941—1942 годах Твардовский оказывается в самых горячих точках войны, отступает, попадет в окружение и выходит из него. Те же злоключения стойко переносит его любимый герой. "Книга про бойца" не буквально связана с ходом Великой Отечественной войны, но соблюдает хронологическую последовательность – начальный период отступления 1941—1942 года, битва у Волги, переправа через Днепр, взятие Берлина.
Весной 1942 года Твардовский приехал в Москву с пачкой черновиков поэмы. 4 сентября 1942 года в газете Западного фронта "Красноармейская правда" вышли первые главы: "От автора" и "На привале". Новинку заметили и оценили по достоинству. Страницы "Книги про бойца" перепечатали "Правда", "Известия", "Знамя". Отрывки из поэмы зачитал по радио сам Левитан. Художник Орест Верейский сделал к поэме иллюстрации, придав Василию Тёркину тот облик, под которым мы его знаем и любим. Твардовский сам читал свой текст – солдатам, раненым в госпиталях, работникам тыловых предприятий. Читатели встречали Тёркина с восторгом.
В 1943 году Александр Трифонович хотел закончить поэму. Тому было две причины: тяжёлый творческий кризис поэта в 1942 – 1943 годах и… неприязненное отношение к всенародному любимцуТёркину партийного руководства. Идеологические властители критиковали "Книгу про бойца" за пессимизм и отсутствие упоминаний о руководящей роли партии. Пессимизм явно приплетён ради красного словца. Настоящий "грех" Твардовского состоял в том, что над Тёркиным не было в книге никаких начальников, кроме его совести, чести, патриотизма русского солдата. "Поэма отвечает моему сердцу, но …надо следовать не влечениям сердца, а партийным установкам", - написал Александр ФадеевТвардовскому. Однако, "перевесили" письма от простых читателей из армии и с гражданки. В итоге поэма была завершена в 1945 году, вместе с войной. Последняя глава "В бане" была закончена в марте 1945 года. Ещё до окончания работы над "Тёркиным" Твардовский был удостоен Сталинской премии. И – посулил продолжение приключений героя…
Она была начата Твардовским ещё в 1944 году. По изначальному замыслу, это был бы финал истории Тёркина. Но задумка выросла в самостоятельный труд. Туда вошли и не прошедшие цензуру отрывки из "Василия Тёркина". Видимо, автор принимал меры по распространению этой "неподцензурной" поэмы: уже в военную пору фрагменты "Тёркина на том свете" заучивали наизусть и хранили вырезки из газет.
Литературный критик Андрей Турков, автор книг о советских литераторах, описал историю создания поэмы о путешествии Тёркина в загробный мир. По его словам, первые наброски сделаны еще в войну, а в 1954 году Александр Трифонович поэму закончил и решил публиковать в "Новом мире", которым тогда "заведовал". ЦК поэма возмутила. На стадии намерения Твардовского сняли с поста главредаи разгромным партсобранием в Союзе писателей. "Теркин на том свете" начал ходить в списках. Возможно, это был первый советский самиздат.
Но Никита Хрущев к Твардовскому относился доброжелательно, и в 1958 году Александр Трифонович вернулся в журнал. Он "пробил" появление в "Новом мире" солженицынского "Ивана Денисовича" и надеялся напечатать и "Теркина на том свете". Но на Европейском совещании литераторов, участники которого встречались с Хрущевым, Александр Трифонович зачитал поэму вслух. И она целиком вышла в "Известиях" за несколько дней до выхода в "Новом мире". Это случилось 17 августа 1963 года, во время кампании по "разоблачению Сталина", после выноса его тела из Мавзолея и погребения у Кремлёвской стены. Поэму предваряло вступление редактора "Известий" и зятя Хрущёва Алексея Аджубея. Аджубей описал восторг зарубежных слушателей от "Тёркина на том свете".
Но приключения Теркина-покойника не закончились и после "Известинского" триумфа. В идейно-выверенном кочетовском "Октябре" появилась статья "Тёркин против Тёркина": "правильный" Тёркин из "Книги про бойца" противопоставлялся "неправильному" из "Того света". Это был знак. Потому кроме газеты и журнала поэма вышла отдельной книгой только раз. И в том же году сняли Хрущева. Дальше поэма долгие годы была полулегальной: официально не запрещенная, она в сборники не включалась и упоминалась лишь в общем перечне работ Александра Трифоновича. Потому номер "Известий" с "Тёркиным" стал библиографической редкостью и реликвией многих домашних библиотек. К счастью, в новое время последовали переиздания.
Меж тем поэма была антисталинской лишь отчасти: павший солдат в ней путешествует по бюрократическим адовым кругам, а это тема вневременная. Она напоминает, что любая война кончается, и вчерашним воякам приходится входить в мирную жизнь – а это порой ещё более страшное испытание на прочность…
Тёркина ждут воистину адовы условия существования – в преисподней совершенно нет воды! К тому же бойцу даже койки не дают. В аду все руководят, но никто ни за что не отвечает, солдата гоняют туда-сюда. В этих неурядицах легко было усмотреть намёки на аналогичные недостатки быта и организации работы в СССР. Но только ли эти "шпильки" вызвали возмущение Политбюро? Или власти особенно смутили пассажи о недавних страницах отечественной истории: в аду солдат встретил не только однополчан, но и политзаключённых?
В общем, какие бы прегрешения ни нашло Политбюро в "Тёркине на том свете", запрет возымел действие: сатирическая поэма Твардовского, в отличие от "Книги про бойца", уже почти неизвестна нынешним поколениям. Меж тем свидетельствам Александра Твардовского, прошедшего войну и участвовавшего в восстановлении страны из разрухи, можно и нужно доверять, особенно сейчас, в год священного юбилея. Как писал сам Александр Трифонович:
Не прожить наверняка –
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.
