Здравствуй, дорогой читатель!
Из всех жанров живописи меня, как историка, больше всего привлекал батальный. Знаменитая Панорама Франца Рубо, полотна Василия Верещагина, именно такие картины позволяют насладиться детальным изображением знаменитых и величественных событий прошлого, рассмотреть эмоции на сотнях лиц, выражающие героизм, самоотверженность, отчаяние или смятение, мельчайшие детали воинского снаряжения, всё, над чем художник трудился, возможно, на протяжении многих лет.
И в этой статье я хочу поведать о замечательной картине нашего современника, российского художника Александра Юрьевича Аверьянова. Его работы иллюстрируют многие издания, выставляются в музеях и частных коллекциях. Аверьянова можно по праву считать одним из ведущих баталистов современной России, открывшим своими работами многие малоизвестные страницы истории Отечественной войны 1812 г.
Эта работа посвящена одному из драматичных моментов Бородинского сражения - битвы, ставшей колоссальным напряжением сил обеих армий и породившей немало подвигов, зачастую становившихся для героев последними.
На холсте великолепно передана отчаянная рукопашная схватка, в которой поистине "смешались кони, люди". Артиллеристы, намеренные стоять насмерть возле своих пушек, встречают атаку польских улан. Несмотря на чудовищный натиск конной атаки, артиллеристы отбивают ее всеми своими силами, кто чем может: позади генерала Костенецкого изображен боец с деревянным брусом, а в правом углу картины артиллерист добивает улана его же пикой.
Отдельно хочется отметить высочайшую точность и достоверность, с которой Александр Аверьянов изображает обмундирование и снаряжение воинов эпохи Наполеоновских войн, что делает его не просто художником, но и исследователем, историком.
Главный герой полотна - Василий Григорьевич Костенецкий, вышел родом из мелкопоместного черниговского дворянства, начал службу в русской армии в 1786 г. в чине штык-юнкера 2-го канонерского полка. Участвовал во взятии Очакова, Бендер и Хаджибея, во многочисленных боях в Крыму.
В 1798 г. Костенецкий получает чин капитана, а в 1800 г. переводится в лейб-гвардии конную артиллерию на должность командира роты. Командовть конными артиллеристами, поддерживать огнем наступающую конницу, быть в эпицентре сражения Василию Григорьевичу было как раз по душе - обладая огромным ростом и недюжинной силой, он всегда с азартом ввязывался в рукопашные схватки.
Костенецкий отличился в битве под Аустерлицем - в арьергардных боях отбил у неприятеля 4 потерянные пушки, и в целом успешно прикрывал отступление русских войск, за что был особо отмечен Кутузовым в донесении о сражении.
В бою под Фридландом в 1807 г. одна его рота остановила наступление французов на правом фланге, а затем без потерь переправилась через реку Алле. Причем на переправе командир вместе со своими подчиненными лично толкал пушки через брод.
Такое отношение к солдатам всегда было характерно для Костенецкого, был он капитаном или генерал-майором, как после Фридланда. В быту и в службе он во многом походил на великого полководца А.В. Суворова. Так же был предельно аскетичен, спал на жестком диване без одеял и простыней, в жилье приказывал не топить печей даже зимой. Каждое его утро начиналось с "купания" в сугробе рядом с крыльцом, а на столе всегда были щи, каша, отварная говядина и ничего лишнего.
Современники отмечали, что Костенецкий обладал очень добрым, кротким характером, в общении был даже стеснительным (чего не скажешь о поле боя). Так или иначе, семьи он так и не завел.
Василий Григорьевич никогда не употреблял алкоголь и требовал этого же от своих денщиков. Любил и берег солдата, но требовал дисциплины и знания дела - бойцы Костенецкого постоянно проводили время в учениях - каждый артиллерист должен был при случае заменять любого выбывшего номера расчета и выполнять его фунции. Так Костенецкий добился того, что его артилеристы не снижали темпа стрельбы даже если расчеты были укомплектованы только наполовину.
На Бородинском поле времени под его командованием находилась артиллерия 1-й армии Барклая-де-Толии, занимавшей правый фланг русских войск, а после смерти графа А.И. Кутайсова к Василию Григорьевичу перешла вся русская артиллерия.
Костенецкий, никогда не бывший "штабным генералом", во время сражения лично объезжал позиции и на местах отдавал команды своим людям. Так генерал стал невольным свидетелем стремительной атаки польских улан, на полном скаку ворвавшихся на батарею и начавших рубить и колоть пиками орудийную обслугу.
Не раздумывая, Костенецкий бросился на выручку своим бойцам. Забыв о сабле, схватил с земли что потяжелее - орудийный банник, и начал им крушить врагов. Первым же ударом он повалил на землю улана вместе с лошадью, после чего устремился в гущу боя. Артиллеристы, воодушевленные примером своего генерала, решительной контратакой отбросили поляков и уже через несколько минут снова вели огонь.
После сражения Костенецкий подал записку Александру I, в которой предлагал учредить в русской армии железные банники вместо деревянных - деревянный в его руках быстро сломался об чью-то польскую голову, на что император ответил: "Я могу сделать для армии железные банники, но где я возьму столько Костенецких, чтоб так ловко ими орудовать".
Подписывайтесь на канал, если статья была интересной!
Читайте также:
Подвиг дивизии Неверовского в 1812 г.
Почему вам важно знать о Семилетней войны
Красноармейцы против англичан, Энзелийская операция 1920 г.
