Однажды в начале 2000-х один из читателей спросил у Бориса Стругацкого, сознательно ли братья Стругацкие избегали географических названий в своих произведениях.
"Как правило, в уточнении «места и времени» необходимости у нас не возникало. Мы даже с удовольствием использовали этот литературный прием. Он давал возможность неограниченного обобщения предлагаемых идей. «Это происходит где угодно и когда угодно в наше время». Но некий прототип места событий всегда подразумевался. «Пикник» — это страна типа Канады или Австралии. Город в «Отягощенных злом» — безусловно Ленинград. А в «Хромой судьбе» Москва прямо так и названа Москвой", - ответил Борис Стругацкий.
Роман "Хромая судьба" предваряет следующее замечание: "Авторы считают своим долгом предупредить читателя, что ни один из персонажей этого романа не существует (и никогда не существовал) в действительности. Поэтому возможные попытки угадать, кто здесь кто, не имеют никакого смысла. Точно так же вымышлены все упомянутые в этом романе учреждения, организации и заведения".
Подобные предупреждения делаются обычно неслучайно, и в этом легко убеждаешься при чтении произведения. Так получилось и с этим романом.
Приглашаю вас на прогулку по Москве "Хромой судьбы".
Мой сосед Аркадий Стругацкий
Достоверно известно, что прототипом главного героя одной из сюжетных линий романа, Феликса Сорокина, был Аркадий Стругацкий. Об этом есть записи в рабочих черновиках АБС, например, от 8 января 1982 года:
"Феликс Александрович Сорокин, 56 лет.
<...> Биография Арк<адия> Стругацкого".
У героя и его автора-прототипа общий адрес проживания. В романе "Хромая судьба" встречается упоминание "пр. Грановского, 19"; похожий адрес с упоминанием проспекта Вернадского встречается в черновиках. В реальной Москве это проспект Вернадского, 119 (знатоки творчества Стругацких называют даже квартиру - 273), Аркадий Стругацкий жил здесь с начала 1970-х до самой смерти. Именно по этому адресу были сделаны известные фотографии братьев Стругацких на балконе:
Так получилось, что сейчас я живу рядом, на Ленинском, и, конечно, об этом адресе знала, но для меня было новостью, что этот район очень подробно описан в "Хромой судьбе". В комментариях к фотографиям на балконе упоминался #бар "Ракушка", и я решила посмотреть на него своими глазами, а заодно поискать дополнительные подробности.
"Я проснулся поздно и позавтракать решил в «Жемчужнице». Есть в нашем жилом массиве такое питейное заведение, расположенное точнехонько напротив районного Дома пионеров. Внешний вид у этого заведения довольно странный, более всего напоминает оно белофинский дот «Миллионный», разбитый прямым попаданием тысячекилограммовой бомбы: глыбы скучного серого бетона, торчащие вкривь и вкось, перемежаются клубками ржавой железной арматуры, долженствующими, по замыслу архитектора, изображать морские водоросли, на уровне же тротуара тянутся узкие амбразуры-окна. А внутри это вполне приличное заведение, никаких изысков: холл с гардеробом, за холлом – приветливый, хорошо освещенный круглый зал, там всегда есть пиво, можно взять обычные холодные закуски, из горячего подают бефстроганов и фирменное мясо в горшочке, а вот раков я не видел там никогда. Время от времени я хожу туда завтракать – когда надоедают мне вареные яйца и фруктовый кефир". стр 49
В рабочих #дневниках Стругацких "Жемчужница" называется своим настоящим именем: "Ракушка", так что сомнений нет. Фотографию "Ракушки" начала 1980-х прислал в комментарии Андрей Русаков (Аndrey Rusakov), полюбуйтесь, какой она была!
А сейчас она выглядит так (заодно сравнила с дотом "Миллионный", посмотрите в галерее):
Вход ведет в подвальное помещение, я не удержалась и пролезла вниз. Так вот, значит, где Падший ангел вручил Сорокину партитуру Труб Страшного Суда.
Вывеска на дверях бара достойна отдельного внимания. Вдруг та самая?
Одно время у местных жителей была идея "Ракушку" возродить, но, судя по всему, ничего не получилось. А жаль! Если кто-то из вас там бывал, прошу, поделитесь воспоминаниями и фотографиями (а вдруг?)!
Кроме "Ракушки" в окрестностях дома Феликса Сорокина упоминается еще кондитерская: "И я сбегал вниз, в нашу кондитерскую. В нашу странную кондитерскую, где слева цветут на прилавке кремовые розы тортов, а справа призывно поблескивают ряды бутылок с горячительными напитками. Где слева толпятся старушки, дамы и дети, а справа чинной очередью стоят вперемежку солидные портфеленосцы-кейсовладельцы и зверообразные, возбужденно-говорливые от приятных предвкушений братья по разуму. Где слева мне не нужно было ничегошеньки, а справа я взял бутылку коньяку и бутылку «Салюта»:
а также платная стоянка перед домом: "Я лежал в темной комнате и смотрел на потолок с квадратным пятном света от прожектора, освещающего платную стоянку внизу под домом, слушал шумы ранних машин на шоссе". Вот она на фотографии того времени:
И, заканчивая разговор о доме Стругацкого-Сорокина и переходя к следующим локациям, хочу показать ещё одну интересную деталь. Помните, в романе несколько раз оказывался сломан лифт? А герой, как и его автор, живёт на самом последнем, 16-м этаже. Уже в конце романа, уходя на встречу с Ритой, он обнаруживает, что лифт в очередной раз не работает: "И тотчас воображение мое нарисовало мне гомерическую картину, как мы с Ритой после хорошего обеда и хорошей прогулки по заснеженной Москве взбираемся пешочком на шестнадцатый этаж, как сердце у меня в груди колотится бешено и неровно, и я на каждой лестничной площадке присаживаюсь на специально для таких случаев предусмотренные скамеечки, украдкой сую в пасть нитроглицерин..."
В подъезде, где жил Аркадий Стругацкий, мне побывать не удалось (и, кстати, никаких мемориальных табличек на его доме нет). Но дом 119 из той же серии, что и соседние дома 113 и 125, которые мы все знаем по фильму "Ирония судьбы, или С лёгким паром". Мне повезло, что один из подъездов 113 дома был открыт - там-то я и увидела, о каких скамеечках идёт речь, такие же, вероятно, есть и в доме 119. Больше нигде ничего подобного пока видеть не приходилось:
Клуб писателей и Дом на Банной
Легко угадывается в "Хромой судьбе" и писательский Клуб, который в романе не раз посещает Феликс Сорокин (и, конечно, Аркадий Стругацкий; да и кто из советских писателей там не бывал?). "Только в Клуб! В наш ресторанный зал, обшитый коричневым деревом! В атмосферу прельстительных запахов! За мой столик под крахмальной скатертью!.." (стр18) Это, конечно, ЦДЛ на Поварской. Описано очень точно. Я была там однажды на экскурсии и поэтому сразу поняла, что речь в романе идёт именно о нём.
"Беседуя с дядей Колей о погоде, я нарочито неторопливо разоблачился, взял с барьера листок клубной газеты, оставив вместо него монетку, причесался и расчесал усы, раскланиваясь с отражениями знакомых, возникавшими в глубине зеркала, а затем, продолжая раскланиваться, наполняясь теплым ощущением уюта, отстраняясь от всего неудобного и тревожного, бодро зашагал в ресторанную залу". (стр 18)
"Ярко освещенный зал наш был уже полон, ни одного свободного места не оставалось, кое-где столики были сдвинуты под большую компанию, табачный дым в несколько слоев стлался над головами, сверкала прозрачная влага во вздымаемых чарах, стучал множественно металл о стекло и фаянс, раздавались заверения в дружбе, и уже в дальнем углу у фальшиво раскаленного камина некто седовласый в роскошно-мохнатой водолазке возглашал стихи диаконским рыком, <...>,
и уже с шумом, громко переговариваясь, спускалась с антресолей по деревянной лестнице в зал манипула критиков и литературоведов, у которых только что кончилось заседание, растекалась, спустившись, между столиками, здоровалась, подсаживалась, прощалась..."(стр20):
А вот Дом, в котором находился Институт лингвистических исследований, на Банной, не поддавался мне долго. То, что Банная - это Неглинная, я догадалась сразу. Во-первых, она должна быть рядом с Петровкой (в романе Феликс Сорокин на обратном пути из Института "зашел на Петровке в игрушечный магазин, купил близнецам-бандитам по автомобилю"); во-вторых, Неглинная известна Хлудовскими банями и Сандунами, то есть вполне себе Банная; в-третьих, двойная нн в названии явно неспроста:)
Но дома, похожего на описанный в "Хромой судьбе":
"Дом на Банной оказался серый, бетонный, пятиэтажный. Левое крыло его было обстроено лесами, леса же были забиты снегом и пусты. Средняя часть фасада выглядела достаточно свежо, а правое крыло впору было уже снова ремонтировать. Подъезд был один – посередине фасада. Дверной проем был широкий и по замыслу архитекторов должен был пропускать одновременно шесть потоков входящих и исходящих, однако, как водится, из шести входных секций функционировала лишь одна, прочие же были намертво заперты, а одна даже забита досками, кокетливо декорированными под палитру неряшливого живописца. И как водится, справа и слева от дверного проема красовались разнокалиберные стеклянные вывески с названиями учреждений, так что вовсе не сразу обнаружил я скромную вывеску с серебряной надписью: «Институт лингвистических исследований АН СССР»,
в котором угадывались бы узкие, без окон, коридоры "с таинственными зарешеченными отдушинами под потолком, с глухими железными дверями, возникающими то справа, то слева, выстланный скрипучими неровными досками, опасно подающимися под ногой. И не прямым был этот коридор, он шел классическим фортификационным зигзагом, причем каждый отрезок зигзага не превышал двадцати метров", - такого дома на Неглинной нет.
И все-таки что-то не давало мне сдаться - и не зря. Подсказка снова нашлась в дневниках Стругацких: "
15.02.82
Сделали 5 стр. (60) Вечером сделали 2 стр. (62)
После Трубной дома:
1. Дочь, рассказ об отделе кадров.
2. Звонок Орешина.
3. Робкий звонок, получил ли письмо.
4. Читает письмо."
Всё стало ясно:) Неглинная/Банная заканчивается Трубной площадью, и, судя по всему, её тоже стоило принять во внимание. На первый взгляд, никакого бетонного дома из романа там тоже нет. Секрет в том, что он там был - с начала 1980-х до начала 2000-х. Если стоять на Неглинной лицом к Трубной площади, то по правую руку, уже на той стороне площади, на Цветном бульваре можно увидеть впечатляющее стеклянное здание, "новое слово в архитектуре и строительстве" - МФК "Легенда Цветного".
Вот на этом-то месте и стоял "дом на Банной" - Дом политпросвещения. Возможно, кто-то из вас видел его вживую, в нем бывал и может оценить, похоже ли описали его братья Стругацкие. Выглядел он так:
Вот такие места из "Хромой судьбы" я нашла в Москве, и моя Москва получила ещё одно измерение:). Но это не всё, кое о чём я не догадалась и прошу вашей помощи и соображений. Может, кто-то из вас знает, что за Институт на Богородском шоссе в Сокольниках имелся в виду Стругацкими (туда Сорокин ездил за мафусаллином для Кости Кудинова)? Описан он очень подробно, мне бы хотелось его найти, но на Богородском шоссе нет и не было, кажется, ничего похожего... Больницу в Бирюлево, похоже, нашли, спасибо Kornely Shnaps: его версию подтверждает pr-менеджер больницы, смотрите комментарии! И уж наверняка кто-то из вас знает, где находился магазин издательства "Планета" и в какой игрушечный магазин на Петровке заходил Сорокин. Может, в ЦУМе или Петровском пассаже? Или был отдельный игрушечный магазин?
Буду рада вашим подсказкам.
P.S. О поисках института, в который Феликс Сорокин ездил за мафусаллином, читайте здесь.
Прочитать роман "Хромая судьба" АБС можно здесь.
Этот пост - часть проекта "Как попасть в книгу".
Читайте и гуляйте по Москве!
