Павел Петрович, сын великого князя Петра Федоровича (Петра III)
и его супруги Екатерины Алексеевны (Екатерины II) ,
родился в Санкт-Петербурге 20 сентября 1754 года.
Появление на свет будущего императора произошло в Летнем дворце,
на месте которого Павлом Петровичем сооружен Михайловский замок, известный также под именем Инженерного.
Императрица Екатерина II в своих „Записках" пишет, что она с супругом возвратилась из Петергофа в августе месяце в город и поселилась
в Летнем дворце.
"Я была чрезвычайно огорчена, узнавши, что для родин мне отвели комнаты рядом с покоями императрицы и составлявшими продолжение их.
Это были две комнаты, как все в Летнем дворце, печальные,
с одним выходом, плохо убранные пунцовою камкою
(Прим. – "шелковая узорчатая ткань"),
почти без мебели и без всяких удобств.
Я увидела, что буду в них в полном одиночестве, без всякого общества, несчастная, как камень.
В среду я должна была перейти в эти комнаты, находившиеся очень далеко от комнат великого князя.
Во вторник вечером я легла в постель и ночью проснулась от болей.
Я очень страдала, наконец, на другой день, около полудни,
я родила сына.
Только что спеленали его, явился, по приказанию императрицы Елизаветы, её духовник и нарек ребенку имя Павла, после чего Государыня тотчас велела бабушке взять его и нести за собою.
На шестой день происходили крестины моего сына.
Он уже едва было не умер от молочницы, я должна была украдкой наведываться об его здоровье, ибо просто послать спросить—значило бы усомниться в попечениях императрицы и могло быть очень дурно принято.
Она его поместила у себя в комнате и прибегала к нему на каждый его крик. Излишними заботами его буквально душили.
Он лежал в чрезвычайно жаркой комнате, в фланельных пеленках,
в кроватке, обитой мехом черных лисиц;
его покрывали одеялом из атласного пике (Прим. – "ткань, трикотажное полотно, вырабатываемое из хлопчатобумажной пряжи или химических волокон сложным переплетением.")
на вате, а сверх этого, еще одеялом из розового бархата, подбитого мехом черных лисиц.
После я сама много раз видела его таким образом укутанного,
пот тек у него с лица и по всему телу, вследствие чего, когда он вырос, то простужался и заболевал от малейшего ветра.
Кроме того, к нему приставили множество бестолковых старух
и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причиняли ему несравненно больше физического и нравственного
зла, нежели добра".
Несмотря на большой штат прислуги, присмотр за великим князем был
не особенно хорош. Раз поутру его не нашли в колыбели, и оказалось,
что он ночью упал на пол, где преспокойно спал.
Посещений Елизаветы новорожденный боялся, так как няньки запугивали его именем императрицы.
Состоявший при нем доктор Кондоиди ежедневно доносил о его здоровье.
Так, 25 мая 1755 года писал: "Великий князь опочивал сладко и спокойно
и пробудился весел. Кушать изволил иной день больше, иной меньше, молочной кашицы и, следственно, благословением Всемогущего,
в вожделенном находится здравии".
Кроме нянек к новорожденному были приставлены граф Скавронский
и Бехтиев, при которых он и начал учиться грамоте, закону Божьему
и арифметике.
В 1760 г. для него специально был напечатан учебник —
"Краткое понятие о физике",в котором был помещен ряд статей
о свете, небе и о телах небесных, о земном шаре, о натуральной
истории и о самом Создателе натуры.
Кроме того, для великого князя был напечатан особый календарь
с картами России, а для того, чтобы заставить вести себя хорошо
и заниматься прилежнее, печатали особые ведомости о нем,
где под заголовком "Из Петербурга" сообщали сведения о его
поведении и учении и давали ему их для прочтения, уверяя, что
эти Ведомости посылаются в Европу.
В июне 1760 г. главным воспитателем был назначен при
Павле Петровиче граф Никита Иванович Панин, который
в первое время не сумел расположить к себе сердце своего воспитанника, но, позднее, Павел ближе сошелся с Паниным,
горячо его любил и горько оплакивал его кончину.
Чувствуя приближение скорой кончины, императрица Елизавета Петровна просила Петра III заботиться о сыне, оказывать ему любовь
и ласку. Однажды, придя на половину сына, Петр Федорович
поцеловал его и сказал: "Из него выйдет добрый малый.
На первое время он может оставаться под прежним присмотром,
но скоро я устрою его иначе и озабочусь лучшим его военным воспитанием, вместо теперешнего женственного".
А другой раз, присутствуя по просьбе графа Панина на экзамене сына Государь заметил: — "Господа, говоря между нами, я думаю, что этот плутишка знает эти предметы лучше нас!"
И после посещения экзамена восьмилетнего наследника решил наградить его званием капрала гвардии, но Панин упросил этого не делать, так как это даст великому князю думать, что он старше своих лет.
С вступлением на престол Екатерины II положение её сына
не изменилось, хотя она и оказывала ему внимание и июле 1762г. произвела Павла Петровича в полковники лейб-кирасирского полка, который был назван его именем, а 29 декабря того же года был дан следующий указ Сенату: "Ревностное и неутомимое попечение наше
о пользе государственной и о принадлежащем к ней, между иным, цветущем состоянии флота нашего, желая купно (Прим.- "вкупе")
с достойным в том подражании блаженной и бессмертной памяти деду нашему Государю Императору Петру Великому верить еще при нежных младенческих летах, во все любезнейшего сына и наследника нашего. Цесаревича и Великого князя Павла Петровича, Всемилостивейше определяем мы его Императорское Высочество
в наши Генерал-Адмиралы".
Кроме того, Павлу Петровичу, как герцогу Голштинскому, было предоставлено право подписывать грамоты на пожалование ордена
св. Анны, по назначению Государыни.
Императрица Екатерина, желая дать хорошее образование своему сыну, думала пригласить в Россию известного энциклопедиста Даламбера,
но эта попытка окончилась неудачей, и руководство воспитанием осталось в руках Н.И. Панина, при котором были назначены следующие преподаватели: Т.И. Остервальд читал историю, географию и языки русский и немецкий, С.А. Порошин—арифметику и геометрию; архимандрит Платон —Закон Божий; Ф.И. Эпикус —физику и астрономию.
Кроме этих лиц, при нем состояли учителя рисования, танцев, фехтования, музыки и актер Болич, обучавший Павла Петровича декламации. Граф Панин, постоянно отвлекаемый заботами
по Иностранной коллегии, предоставил первое место своему помощнику - подполковнику Семену Андреевичу Порошину, человеку чрезвычайно образованному, прекрасно знавшему иностранные языки, математику
и принимавшему деятельное участие в литературе.
Порошину, когда он был приглашен в кавалеры к Павлу Петровичу, было 21 год, он горячо привязался к ученику,не отходил от него ни на шаг, стараясь вселить питомцу своему любовь к отечеству и всему русскому.
В своем известном дневнике Порошин изо дня в день отмечал все поступки маленького Павла. Павел десяти-двенадцати лет охотно занимался с Порошиным математикой и любил читать.
Во время обеда, когда обыкновенно приходил его воспитатель Никита Иванович Панин, за столом шел интересный и часто серьезный для лет Павла разговор, умело поддерживаемый Паниным.
К сожалению, другие служебные обязанности отвлекали Панина
от должности воспитателя, да и обращался он с Павлом сухо и несколько свысока, что значительно парализовало влияния воспитателя
на воспитанника.
Пока Порошин состоял при Павле Петровиче, что продолжалось целых 3,5 года, учебные занятия великого князя шли не без успеха.
Иначе пошло дело, когда в начале 1766 г. последовало удаление Порошина, главным образом, потому, что императрица узнала
о веденном им дневнике, где записывались, между прочим, интимные события придворной жизни.
После удаления Порошина наибольшее влияние на дело воспитания наследника имел Остервальд, главные заботы которого заключались
в увеселении Павла Петровича, по предложению этого наставника
"на половине великого князя всякую неделю два раза были куртаги
(Прим.- "приём, приёмный день в царском дворце"), дабы публика
его узнавала, и он б к обхождению привыкал".
1767 год был неблагоприятным для здоровья Павла Петровича,
он сильно хворал, хотя болезни и не оставили разрушительных следов
на его организме.
Когда Павлу минуло 14 лет, то по воспитательному плану Панина
настало время "учинить особливое рассуждение, каким способнейшим образом приступить к прямой государственной науке, т.е. к познанию коммерции казенных дел, политики внутренней и внешней, войны морской и сухопутной, учреждений мануфактур, фабрик и прочих частей, составляющих правление государства, его силу и славу монарха".
Но из этого ничего не вышло, так как Григорий Николаевич Теплов,
хотя и очень образованный человек, отнесся к возложенной на него задач без сознания важности порученного ему дела.
Зато, благодаря урокам Левека, Николаи и Леферньера великий князь Павел прекрасно познакомился с сокровищами европейской литературы и получил основательные познания в французской словесности.
Приезд в 1770 г. принца прусского Генриха, с которым сблизился Павел Петрович, увлеченный его рассказами о военных доблестях короля прусского Фридриха II, подобно своему отцу—Петру III, стал стремиться ввести прусские порядки и подражать всем Фридриху II, что нашло себе осуществление в Гатчине, после его женитьбы.
Это произошло, быть может, отчасти от того, что юного Павла Петровича удаляли от всего связанного с военным бытом.
Только к нему, как Генерал-Адмиралу флота, каждую субботу, кроме летних месяцев, являлся на ординарцы с рапортом офицер Морского корпуса, находившегося в Кронштадтe. Павел Петрович проводил свое время постоянно среди взрослых, и только к обеду или на короткое
время между уроками приходили к нему для игр такие же юные
кн. Д. Б. Куракин и гр. Л. К. Разумовский.
На этом детство Павла закончилось … к его Юности мы вернёмся позднее…
Ранее о Павле I:
"О тайнах подземных ходов";
"Приоратский дворец";
"Бастион императора Павла".
