Недавно отмечалась круглая дата одного очень знакового события в истории рок-музыки – исполнилось полвека беспрецедентному альбому "Deep Purple in Rock", навсегда изменившему лицо рок-музыки. Этот четвертый номерной альбом группы Deep Purple и первый альбом классического состава, известного как "Mark II", оказался в итоге самым влиятельным произведением классического хард-рока и послужил краеугольным камнем, заложившим наряду с "Paranoid" Black Sabbath и "Led Zeppelin II" основание музыкального стиля хард-рок и хард-энд-хэви.
Начиная с 1970-го года он буквально перевернул сознание любителей музыки во всем мире и пробудил амбиции десятков тысяч музыкантов, воссияв на небосклоне рок-сцены путеводной звездой эталона исполнительского мастерства и превосходного качества звука. Сочетание такой высокой плотности звучания ритм-секции, виртуозной гитарной техники, ураганного напора искаженного органа и мощного сверхвысокого вокала во многом определили изыскания музыкантов в последующие годы.
Если вам когда-либо нравилось гитарное и вокальное взаимодействие Iron Maiden, Uriah Heep, Dream Theater, Kiss, Rainbow, AC/DC, Metallica и многих других, вы должны высказать за это огромную благодарность альбому "In Rock". И сегодня совершенно не важны места в чартах и триумфальная поступь по миру среди других блестящих событийных альбомов 1970-го года. Любая другая интерпретация этого эпохального события иначе как прорыв шлюзов, открывший путь свежему бурному потоку, будет недосказанностью. Как констатировал "Classic Rock":
"Пластинка стала эпицентром разрушения, свежей струей в роке 70-х годов и поворотом в истории, в котором были заложены корни хеви-метала".
Если первоначально сформированный как психоделик-и-прогрессив-роковый "Mark I" был в большей степени группой Джона Лорда, поклонника Баха, Чайковского, Грига и Дворжака, а в качестве музыкального ориентира держал в поле зрения группу "Vanilla Fudge", то теперь постепенно на первый план стал выходить Ричи Блэкмор. Он сумел заинтересовать Иэна Пейса и Джона Лорда новым тяжелым звучанием, сочившимся из первого альбома Led Zeppelin, кроме того его буквально завораживала композиция "21st Century Schizoid Man" группы King Crimson.
Поэтому, когда наша троица неофитов пригасила из команды "Episode Six" незаурядного вокалиста Иэна Гиллана на замену Роду Эвансу, который не вписывался в избранный новый стиль группы, обратить того в новую "веру" особого труда не составило. Как и подтянувшегося за Гилланом на смену Нику Симперу басиста Роджера Гловера. И теперь уже появление Гиллана и Гловера открывало перед группой возможности в совсем иной области. Как писали позже критики: "В июньские дни, когда в ряды ансамбля ритм-энд-блюзового органиста, джазового барабанщика и рок-н-рольного гитариста вошли два полунищих поп-исполнителя, музыкальный мир кипел на фоне технического прогресса и популярности наркотиков". Может от этого альбом "Deep Purple in Rock" и получился таким бурлящим.
Свой последний концерт старый состав Deep Purple дал 4 июля 1969 года, после чего Эвансу и Симперу выдали трёхмесячное жалование, а кроме того позволили взять с собой усилители и аппаратуру".
Как только группа собралась в студии для записи альбома, Ричи Блэкмор тут же провозгласил подход к тому, что они будут делать, категорически поддержанный всеми участниками: "Если это не драматично или захватывающе, то ему нет места на этом альбоме". Сама запись альбома производилась в период с октября 1969 по май 1970 года в западнолондонских студиях "IBC", "De Lane Lea" и "Abbey Road" в перерывах между концертными выступлениями группы, где на сцене обкатывались новые идеи.
Если та или иная находка нравилась публике, она позже ложилась на магнитную ленту. Теперь с приходом двух новых творческих единиц диапазону новаторства и смелым экспериментам музыкального коллектива казалось нет границ. И что немаловажно, столь необходимая для любой группы химия сложилась буквально с первых репетиций. Может поэтому чисто студийного времени, то есть времени, проведенного непосредственно в студии за работой над материалом и записью песен, понадобилось всего две недели.
Это был первый альбом Deep Purple, при работе над которым группе было позволено самим решать, в каком направлении им двигаться. И, хотя капитаном корабля Deep Purple по прежнему оставался Джон Лорд, лоцманский маршрут на хард-рок идейного предводителя группы в этот период Блэкмора был лучшим ходом, который он мог сделать для группы, поскольку теперь каждый участник мог полностью использовать свои сильные стороны. Сам Ричи Блэкмор наконец-то продемонстрировал во всей красе свои незаурядные технические возможности, задав тем самым каноны мастерства нового стиля.
Его активно поддержал своими напористыми фирменными вкрапления классики в ткань композиций ни чуть не огорчившийся утрате лидерства Джон Лорд, ядро и скрепа Purple, один из лучших клавишников всех времен и народов. Он был по-прежнему движущей силой, стоящей за звучанием группы. Бывший одноклассник Пита Таунсенда, одного из основателей группы The Who, Иэн Гиллан, один из самых великих мастеров грудного вокала в рок-музыке с диапазоном голоса от Ми Большой октавы до До третьей, сражал наповал внушительностью и драматизмом своих партий. Его особая манера исполнения, насыщенная по тембру, с изящными обертонами дополнялась характерной способностью издавать мощнейшие экспрессивные фальцетные вопли.
А основой, на которую можно было смело нанизывать построение любых композиций, была удачно сложившаяся ритм-секция: сочные, уверенные, насыщенные звуки бас-гитары Роджера Гловера гармонично поддерживали виртуозный и скорый с элементами свинговой и джазовой техники стиль ударных Иэна Пейса. С Гловером, надо признать, группе несказанно повезло. Помимо того, что он был непритязательным, но очень хорош с технической точки зрения как музыкант, так еще и внес большой вклад в написание песен. Такие треки альбома, как "Speed King", "Into the Fire" и "Hard Lovin’ Man" родились и развились из риффов Роджера. Как и "Flight Of The Rat", когда он шутки ради на репетиции аранжировал интермедию "Полет шмеля" Римского-Корсакова. Впрочем, не выделяя чью-то роль особо, в соавторы всех песен записали всю пятерку музыкантов группы.
В процесс записи альбома ребята стремились исполнять каждую песню так, словно они исполняют ее перед публикой. Для этого в студии был задействован концертный комплект аппаратуры и, играя на полную катушку, группа стремилась вдохнуть в альбом дух живых выступлений. Гитарист Ричи Блэкмор носился с идеей того, чтобы на записи все буквально "било по барабанным перепонкам", и в лице звукоинженера Мартина Берча, который позже обретет известность как продюсер Iron Maiden и многих других новаторских групп, он нашел себе в этом идеального союзника, писавшего звук в авангардной манере с перехлестом индикаторов в красный сектор.
В помещении студии "De Lane Lea" Берч стремился правильно настроить микрофоны, поэтому нашел самое подходящее (в звуковом отношении) место для выразительной и яркой записи ударных Иэна Пейса, а Джон Лорд стал первым, кто подключил свой орган Хаммонд к двухсотваттному усилителю "Marshall" , а для вариативности записывался через динамики Лесли. Помимо Мартина Берча и студии "De Lane Lea", альбом записывался в студии "IВС" с Энди Найтом и в студии "Аbbеу Road" с Филом Макдональдом. Тем не менее, как итог на выходе получился классически выверенный тембральный баланс звука, с глубиной и бархатистостью, хотя и с невычищенным белым шумом, но это безусловно добавляло атмосферности сцены общей звуковой картине альбома.
Что делает музыку альбома такой фантастической в целом, так это не прерывающееся величие хард-рока на всем ее протяжении, с достаточным количеством достоинств, которые выдают отдельные песни. "Into the Fire" – самая короткая и простая здесь песня. "Flight of the Rat" интенсивна и релаксивна одновременно от контраста комбинации более быстрой и тяжелой гитары и барабанов и более спокойного вокала. "Bloodsucker" умело сочетает непринужденный блюзовый рифф, сыгранный чуть быстрее и тяжелее, с абсолютной мощью голоса Гиллана.
Он и Блэкмор, очевидно, сформировали новое ядро, и, несмотря на большой вклад каждого, гитара и вокал остаются самыми привлекательными чертами рока. И, хотя альбом производил целостное впечатление, и все песни прошли успешную обкатку перед публикой, тем не менее на общем фоне выделялась шедевральная "Child in Time", эпическая антивоенная аллегорическая баллада длительности более десяти минут, перетекающая в пронзительный инструментальный рок. Эта композиция наиболее известна благодаря вокалу Гиллана, в который он переходит от сдержанного пения в первых нескольких фразах до того невероятного фальцета, с которым никто никогда не мог соперничать.
Это несомненно лучшее вокальное исполнение в его карьере, также это касается и Блэкмора. Его неповторимое соло в блюзовой пентатонике длится более 2 минут и стоит каждой секунды. Песня доведена до совершенства благодаря своей замечательной кульминации. Это настолько превосходно, насколько этого возможно достичь, и это действительно одна из самых уникальных песен, когда-либо созданных в рок-музыке. Между прочим, сама мелодия песни была позаимствована из композиции "Bombay Calling" американской группы It's a Beautiful Day, но тогда этому не придали значения.
А начинала альбом неистовая безудержная "Speed King". Словно памятуя рецепт режиссера Орсона Уэллса как снять интересный фильм – зрителя нужно с первых же кадров огорошить чем-то наподобие землятресения или атомного взрыва – первая же вещь альбома как раз подобна такой бомбе. Особенно эффектно вступление, когда гитара уподобилась электропиле маньяка, бас на 32-х нотах сползает по грифу и барабаны выдают самый неистовый ритм, какой можно себе представить, а затем все вдруг перетекает в органную мессу. Кстати, на оригинальном американском издании "Deep Purple in Rock" это грандиозное начало длительностью 90 секунд было вырезано, дабы не травмировать нежные уши неподготовленных слушателей. Нельзя не упомянуть и сингл "Black Night", записанный во время сессий альбома по требованию менеджмента группы в качестве промо-акции, который однако в сам альбом тогда не попал.
"In Rock" вышел на лейбле "Harvest Records" 5 июня 1970 года. Музыкальное великолепие альбома дополняет его обложка, которая с восхитительной наглостью пародирует знаменитый барельеф горы Рашмор в Южной Дакоте, содержащий скульптурные портреты четырёх президентов США. Это замечательным образом обыгрывает название альбома, означающее не только "в стиле рок", но и "в скале", а также своеобразно увековечивает группу в скрижалях рок-музыки.
Выход этого рок-альбома принес Deep Purple гораздо больше пользы, чем многие думают. Если "Mark I" по большому счету коммерчески провалился, то переход с новым составом к более тяжелому звучанию оказался финансово безупречным ходом. Огромная армия фанатов рока принялась массово раскупать альбом "In Rock" от новых мессий, ведь на фоне изобретательности и искусности Purple Sabbath казались теперь более тяжелыми и резкими, а Zeppelin своим "Led Zeppelin III" 1970 года несколько размыли тяжелый рок фолком.
Выход альбома с новым звучанием решил множество личных проблем, возникших в результате предыдущих классических выступлений группы, и положил конец некоторому количеству ехидных комментариев критиков. В конце 60-х Deep Purple слишком увлекался оркестровками, и даже неоклассическое монументальное творение Джона Лорда "Concerto For Group And Orchestra", исполненное в Альберт-холле, не смотря на представленное смешение тяжелых блюзовых риффов и почти оперного вокала, не смогло изменит ментальности промоутеров, продолжавших мыслить в отношении группы прежними категориями. Теперь же после выхода "Deep Purple in Rock" коллектив воспринимали уже в новой ипостаси, и это порадовало ребят даже больше, чем выросшие продажи пластинок, принесшие долгожданно какие-то деньги. Deep Purple наконец-то нашел свою нишу в музыке благодаря своему жесткому, тяжелому, громоподобному, мощному хард-року. Теперь об этом периоде своей деятельности пусть расскажут сами музыканты:
Джон Лорд: "Мы играли рок в течение многих лет, и когда мы делали концерт с оркестром, люди говорили, что я был на творческом пи́ке. Они не подходили ко мне и не говорили этого, они говорили это за моей спиной."
Роджер Гловер: "Для Purple это был нормальный modus operandi. Тут было принято так: если возникает проблема, главное – всем о ней молчать, полагаясь на менеджмент. Предполагалось, что если ты профессионал, то с элементарной человеческой порядочностью должен расстаться заранее. Мне было очень стыдно за то, как поступили с Ники Симпером и Родом Эвансом".
Иэн Пейс: "Род и Ник достигли предела своих возможностей в группе. Род обладал прекрасным вокалом для баллад, но его ограниченность становилась все более очевидной. Ник был прекрасным басистом, но его взгляды были устремлены в прошлое, а не в будущее".
Джон Лорд: "Когда Иэн и Роджер присоединились к нам, внутри группы произошло нечто очень приятное. Мы раньше пытались развиваться как-то неестественно; мы бы сразу приняли все возможные идеи, как ребенок в саду, полном цветов – он их хочет сразу все.
Теперь мы верим в эксперимент и изменения в рамках, которые мы установили в данный конкретный момент времени. Когда это изменится, мы очевидно продолжим. Мы станем старше, получим разные влияния; мы не достигли пока точки, где мы совершенно счастливы и довольны естественным развитием".
Ричи Блэкмор: "Мне надоело играть с классическими оркестрами, и я подумал: "Ну, это моя очередь". У Джона было больше классики. Я сказал: "Ну, ты это сделал, я сделаю рок, и все, что получится лучше, мы продолжим".
Джон Лорд: "Люди начали говорить, что у нас нет направления, что сначала мы играли одно, а потом другое, и это привело к личным проблемам. Внутри группы не было никаких споров о том, чтобы делать классическую вещь, но когда начались критические замечания, некоторые члены группы были недовольны".
Ричи Блэкмор: "В конце 60-х Deep Purple слишком увлеклись оркестровками, и "In Rock" был нашим первым настоящим альбомом. Записывая его, мы подошли к чему-то более определенному. Если бы мы не выпустили этот альбом, то, наверное, распались бы. Он получился сродни удару кулаком по лицу, поэтому никто его не мог проигнорировать".
Джон Лорд: " Первые три студийных альбома были приятными, но бесцельными. Никто не знал, чем вообще занималась группа. Затем мы сделали сознательное усилие, чтобы остановиться и подумать о написании материала, который бы все поняли. И результатом стал "In Rock" , который был действительно скорее сценическим актом. Это был поворотный момент. И дело в том, что мы верим в то, что делаем вместе. Мы не слишком заинтересованы в обучении нашей аудитории, мы больше интересуются развлечением. Это – то, о чем это все".
Ричи Блэкмор: "Я люблю драматичность в музыке и классическую сторону рока, и я увлекался игрой Баха, Вивальди и других классиков. Поэтому я и попытался включать эти сложные прогрессии, но не слишком сильно, потому что, если вы добавите слишком много сложности в рок, весь фундамент потеряется, и он станет слишком псевдо-авангардным. В начале я немного растерялся в том, какой стиль у меня действительно был. А потом что-то щелкнуло на "In Rock". Пришли Иэн Гиллан и Роджер Гловер, так что это дало нам новую кровь. Я обнаружил, что моя ниша – гораздо более тяжелая музыка и игра с большим сустейном на усилителе, и все такое. Мы сознательно сели и сказали: "Давайте попробуем быть очень тяжелыми". Думаю, это было именно после прослушивания Zeppelin. У Гиллана был такой громкий голос! Я искал Иэна Пейса около года после того, как увидел его выступление в Гамбурге. Он – невероятный барабанщик, и он является мотором группы".
Иэн Гиллан: "Знаете, мы с Роджером начали писать в "Episode Six", и нам посчастливилось получить некоторое представление о рифме и метре. Мы поняли, что лирика песни, вообще говоря, отличается от стихотворения, и что нужно было избегать некоторых гласных звуков, когда вы нажимаете высокую ноту, и мы узнали о некоторых ударных значениях слов. Вы знаете, что не нельзя преобразовать стихотворение в текст песни, главным образом потому, что устная форма слов отличается от спетой формы слов? Например, мы не использовали бы гласные "У-у-у" или гласный звук "O-o-o" для высокой ноты, это очень сложно. Мы заплатили свои взносы в этом отношении, поэтому песни, искусство написания песен пришли вполне естественно. Я думаю, что это вдохновение и, прежде всего, оно обязано художнику, если ты хочешь называть себя художником и быть выразительным. Это все, что кто-то просит вас на самом деле. Так что, если вы можете найти материал и правильно направить его, то написание песен – прекрасная среда для самовыражения".
Роджер Гловер: "Ричи был не просто гитаристом, он был блестящим новатором. Вещи, которые он написал, не поддаются описанию. Ричи был феноменальным в том, что он делал в конце 60-х и начале 70-х. Он делал вещи, о которых мы даже не думали. Он был магнетическим, динамичным автором. Я не думаю, что он мог бы сделать это в вакууме сам по себе, это требовало и нас всех остальных. Но я непременно отдаю ему должное. Он был мотивирующим персонажем в группе".
Иэн Пейс: "На сцене все эти песни звучали гораздо лучше".
Иэн Гиллан: "Когда обновленный состав Purple наконец начал играть вместе, творческая искра между участниками была очень сильной. Когда начались репетиции, группа сразу заметила нечто странное: своего рода драйв, превосходящий музыку, которую мы стремились создать. Это была какая-то радость, у меня абсолютно приятные воспоминания о том времени, радостно было писать что-то впятером, а не одному. Это отлично характеризует группу. Когда вы попадаете в это место, когда вы все поете с одного и того же листа, тогда очень естественно играть эту музыку, потому что она идет из ритма, и вы просто присоединяетесь и создаете ее по ходу дела".
Джон Лорд: "Мы взяли что-то от джаза, мы взяли от старомодного рок-н-ролла, мы взяли от классики. Ритчи и я ... менялись местами, музыкальными шутками и атаками. Он играл что-то, и я должен был ответить, чтобы соответствовать этому. Это обеспечило чувство юмора, чувство напряженности для группы, чувство "что, черт возьми, будет дальше?" Зрители не знали, и девять раз из десяти мы тоже!"
Иэн Гиллан: "Вы оглядываетесь на оригинальные моменты и влияния и замечаете, что все становилось тяжелее и тяжелее из-за Джими Хендрикса и Боба Дилана. Вы смотрите на силу тех песен, которые пел Дилан, только с гитарой и губной гармошкой, а затем на то, как сильно их интерпретировали другие артисты. Ведь были же и другие послания от таких музыкантов, как The Doors, The Beach Boys и The Beatles. Все это склонялось все к более мятежной позиции.
Что касается Deep Purple, то времена действительно менялись. Внезапно музыка соединилась в целое. Это был переход от наших полупрофессиональных лет, и оказалось, что музыка идет изнутри группы, а не снаружи".
Роджер Гловер: "На концертах мы звучали мрачно и опасно, на нервах, на грани".
Джон Лорд: "Мы шесть месяцев делали сосредоточенные усилия, работая нон-стоп, чтобы люди увидели нас. Большая часть популярности должна быть из уст в уста – кто-то видит нас и рассказывает пару друзей, а в следующий раз они приходят и каждый рассказывает еще пару. Это продолжается до тех пор, пока тысячи людей не начинают упоминать группу и привлекать больше людей на концерты".
Роджер Гловер: "В качестве идеальной метафоры для "In Rock" я бы выбрал раскаленные усилители и колонки, звук которых пронизывал все".
Джон Лорд: "Должен признать, что главной движущей силой был Блэкмор. Он всегда придумывал какую-то искорку, рифф, которые всем нравились".
Иэн Пейс: "В первые недели студийной работы мы поняли, что можем все".
Джон Лорд: "Если и существует вообще формула Purple, то она такова: голос Гиллана, гитара Ричи. Остальное не так важно, и структура песни не играет роли. Ричи всегда найдет подходящий рифф, а Гиллан всегда сориентируется в любой песне".
Иэн Гиллан: "Если вы собираетесь писать об "In Rock", вы должны совместить создание альбома с живыми выступлениями. Они были намного важнее, чем фактическое создание альбома. Делать записи – это почти неудобство, потому что в студии приходится идти на компромисс Мы разработали песни в наших репетиционных залах в Ханвелле, и одну за другой их начали включать в свое сценическое шоу. Вы могли видеть выражение лица каждого в группе; это было то, что нас всех взволновало".
Джон Лорд: "На создание этого альбома ушло шесть месяцев, и мы думаем, что он действительно окупился. Я могу честно сказать, что это первый альбом, которым мы на 100% довольны. Это дало нам чертовское доверие. За это долгое время мы многое узнали о себе, своей музыке и своем чувстве направления. Я полагаю, что сейчас это наша основа для всего нашего звука и всего нашего способа работы. Мы очень экстраверты, правда. Нам нравится возбуждать аудиторию, связываться с ними.
Мне самому нравится работать. Если у нас будет несколько свободных дней, я сижу и скучаю, не зная, что делать. Здесь есть много из того, чем я мог бы заняться, но когда у меня появляется время, я снова начинаю беспокоиться о работе. Я не против работать пять-шесть ночей в неделю."
Ричи Блэкмор: " Мартин был этаким катализатором, он – превосходный реализатор чужих идей. И к тому же трудоголик. Независимо от того, как долго мы сидели в студии (а сессии часто тянулись до 5 часов утра), он всегда был на месте. И когда нужно было вернуться к работе в студии, скажем, в час пополудни, он уже был там, не обращая внимания на то, что выспаться так и не успел. И он был для нас своеобразным переводчиком, безошибочно определяя, какая версия песни из записанных является наилучшей. Он всегда чувствовал когда мы что-либо делали ниже своих возможностей, настаивая на том, чтобы мы это переделали".
Иэн Гиллан: "Да, у нас был динамический инженер Мартин Берч и мы работали в студии, с которой все были знакомы. Мы были намного больше на наших собственных условиях: у нас не было продюсера, который засыпал за консолью,– поэтому мы просто вошли и относились к студии как к комнате для репетиций. Больше всего на свете у нас было ощущение, что мы на самом деле играем не на записи.
В музыкальном плане Мартину не нужно было ничего делать. Он не был продюсером в этом смысле, но он был инженером с новым мышлением. Он не "закрывал" студию и не сбивал всех с толку, не сводил все к нулю, а затем восстанавливал на столе, что было в то время новым полученным знанием. Он слушал, как в комнате звучала ударная установка, а затем пытался воспроизвести звук. Это было революционное мышление, хотите верьте, хотите нет.
Все были одного поколения; мы все думали в одном направлении. Это была просто группа и Мартин в студии. Он хотел правильно настроить микрофон, поэтому он нашел самую яркую (в звуковом отношении) часть комнаты для Иэна Пейса и просто каким-то образом понял, как это звучит правильно. Он записал это громко, и, черт возьми, с индикаторами, заходящими в красную зону".
Иэн Пейс: "Порой возникали странные проблемы. Например, во время сведения, всегда находился кто-то, кто говорил: "Я лучше знаю, что и как нужно делать". Мартин Берч пытался сохранить здравомыслие. Иногда казалось, что у него было пять пар рук, так быстро он работал за микшерским пультом. Иногда это было лишнее, но если вам нравится то, что вы делаете, и вы хотите, чтобы песню услышали, то, возможно, есть смысл немного повозиться с фейдерами.
Фактически Мартин стал шестым участником группы – с ним было приятно общаться. Когда в коллективе появлялась напряженность, этот незнакомец в комнате мог сгладить ситуацию. Он был невероятно осведомлен и внимателен".
Иэн Гиллан: " Каждый из нас наклонялся над пультом: "Я не слышу это, я не слышу то..." И долбанный Блэкмор в ответ на мое замечание, что плохо слышно вокал, говорит мне: "За кого ты себя принимаешь, за Тома Джонса?""
Иэн Гиллан: "Child In Time" был, вероятно, первой песней, что я написал, и снова это то, что пришло. У этой песни есть две стороны – музыкальная и лирическая. Что касается музыки, раньше была песня "Bombay Calling" группы под названием It's A Beautiful Day. Джон Лорд как-то на репетиции спросил: "О, вы слышали этот новый альбом It's A Beautiful Day ?" Это было свежо и оригинально, когда Джон однажды стал ее играть на клавиатуре, но только медленнее. Это звучало хорошо, и мы подумали, что поиграем с этим, немного изменим и сделаем что-то новое, сохранив это в качестве основы. Эта песня была написана за 10 минут. И потом, я никогда не слышал оригинал "Bombay Calling". Итак, мы создали эту песню, используя "холодную войну" в качестве темы, и написали строчки "Милый ребенок во времени, ты увидишь линию". Вот как появилась лирическая сторона. Затем у Джона были готовые партии клавиатуры, а у Ричи были готовые партии гитары. Песня в основном отражала настроение момента, и это то, почему она стала такой популярной.
При посредстве радиостанции "Свободная Европа" эта песня "Child in Time" и ей подобные достигли ушей и сердец наших единомышленников за железным занавесом и, как я узнал много лет спустя, они с огромным облегчением узнали, что и здесь у них есть друзья, которые хотят мира".
Ричи Блэкмор: " Я думаю, что Гиллан и я были в гармонии, когда мы впервые встретились. И его вокал на "Child in Time" был потрясающим. И то, что он делал на сцене, было просто превосходно".
Иэн Гиллан: "Ну, я не знал, как бы я хотел, чтобы это звучало! Но это было невероятно захватывающе. Настолько, что мой дядя, который был джазовым пианистом, с криком выбежал из комнаты, когда услышал то, что он назвал "какофонией звука". Песню нужно было немного доработать. Я думаю, что "Speed King" изначально называли "Kneel & Pray" или "Ricochet" или что-то в этом роде, и лирически она нуждалась в усилении. Первым, что пришло мне в голову, были слова Чака Берри и Литтла Ричарда, поэтому я просто украл их. Но даже это не имело значения, это было отношение, на которое мы рассчитывали. Для меня эта энергия была тем, что и случилось.
Я не знаю, как мы придумали "Speed King", так же как я не знаю, как Иэн Пейс начал играть его или как Ричи Блэкмор начал его играть. Это был полный джем, и я никогда не делал такого джема раньше. Это был совершенно новый опыт. То, что мы получили, было мешаниной из всего, что мы когда-либо слушали".
Иэн Гиллан: "Была одна песня эпохи "In Rock", которую мы никогда не играли с самых ранних дней, это – "Flight of the Rat". Мы пробовали позже на концертах ее играть 2 или 3 раза, и это звучит неправильно. Она просто не катит, и это одна из тех вещей, которые хорошо записываются, но не дают вам жить, знаете ли".
Роджер Гловер: "Конечно менеджмент давил на нас, и хотя мы никогда не стали бы специально записывать хитовый сингл, это произошло в самый нужный момент. Разумеется, все превратилось в безудержную пьянку. Мы проторчали в баре до закрытия и наконец напились в стельку. Первыми вернулись в студию мы с Ричи. Он взял гитару и сыграл рифф, который показался мне потрясающим. "Ты сделал это! Вот он, наш сингл!.." – я был вне себя. Но Ричи ответил: "Ни в коем случае. Это же Summertime Гершвина в версии Рика Нельсона". С пьяным упорством я стал настаивать на своем и в конце концов победил. Фон, куда мы сбросили все, что пришло нам в тот момент в голову, был записан менее чем за час, после чего мы с Гилланом набросали слова – глупейшие из всех, что можно было придумать. Название "Black Night" было украдено из песни нашей прежней группы Episode Six, а потом мы придумали смешные рифмы: "night, right, bright" – что бы ни приходило в голову, всё шло в дело. Быстро, пьяно, весело! Один из нас сказал: "Я себя чувствую не слишком трезво", похоже на описание нашего состояния в тот момент.
Той ночью я лег спать, думая: "Это будет какая-то дурацкая песня для стороны Б сингла или что-то в этом роде". На следующий день парни из записывающей компании пришли в восторг от прекрасного сингла, нами для них записанного. Менеджмент был на седьмом небе. Они сказали: "Вот и все, вы сделали это". Мы сказали: "Вы не можете выпустить это". Мы были взбешены. "Не смешите нас", – только и сказали мы им на это. Но они его выпустили, и это изменило нашу жизнь. Это подтверждает мою теорию: то, что вы делаете, когда не думаете, намного лучше того, что вы делаете, когда вы… если вы используете свой мозг в музыке, все кончено. Первая мысль самая лучшая ".
Иэн Гиллан: "Там есть хлопки? Вот это да! Роджер и я тогда вместе работали над текстом, что было трудно, учитывая состояние. Мы пытались написать самые банальные слова, которые приходили в голову, о "темном дереве" и "бурном море". Я помню, как мы хохотали над этими глупыми словами. Мы с Роджером пытались написать самую банальную лирику, какую только могли придумать. Мы заимствовали название из слов старой песни Артура Александра. Мы украли темп у Canned Heat, конкретно из песни "On the road again", хита в Великобритании за пару лет до этого. На все про все потребовалось, кажется, минут 30".
Джон Лорд: "Ричи и Роджер начали играть риф, как в песне Рика Нельсона, без остановки, снова и снова, а затем кто-то сказал (я не знаю кто, возможно, это был я, но Бог его знает, кто это был) почему бы нам не прерывать его барабанными брейками? И Пейс сказал: "Да, я могу сыграть вот так", – и сыграл невероятный брейк. Это было то, что надо, чисто Пейс".
Иэн Пейс: "Ну, мы не слишком ясно соображали в тот момент, поэтому мы подумали: "Звучит нормально". Так что, мы начали с того, что было. Джон подобрал хорошие аккорды. Ричи сказал: "Тут нужны некоторые барабанные вставки". Но к этому моменту мы потеряли интерес к процессу, поэтому я подумал: "Ничего не выйдет". Так что это чисто блюзовая случайность, что я решил разбить четыре удара на три. Брейки работали поперек такта, и каждый раз, так уж получалось, они становились все более сложными. Так что теперь, по крайней мере, Гиллану уже было с чем поработать. Но он был в том же состоянии, что и остальные из нас".
Ричи Блэкмор: "Это куски из различных других вещей, которые мы превратили в шлягер!".
Иэн Пейс: "Мы никогда не могли угадать, какая песня выстрелит, как сингл. Передача коммерческих вопросов другим людям, казалось нам правильным решением. Так все работало гораздо лучше. Мы в этом ничего не понимали. Мы просто играли музыку и веселились. Запись в студии была неизбежным злом, но играть и гастролировать было весело.
Синглы не очень то и важны, это, конечно, актив, но не первое, с чего бы я начал. Хит-сингл может поднять нашу цену на сто фунтов, но это ничто, если поделить их на всех участников группы, все это съедается. Тем не менее сингл может немного повлиять на ситуацию в лучшую сторону. Для нас, как и для всех остальных, было непонятно почему "Black Night" так медленно продавался. Уезжая в Америку мы подумали, что это был очередной провал в длинной череде неудач, но оказывается пока мы были в разъездах, мы получили приглашение на программу "Top Of The Pops", и много других предложений, и дело пошло на лад".
Роджер Гловер: "Мы выступили на "Top Of The Pops" после того, как он стал хитом – необходимо было поддержать наш сингл, но мы сделали это по-своему – не подключая наши гитары. Мы не слишком серьезно относились к этому. Мы хотели быть самими собой, а не быть втянутыми в эту... фигню".
Ян Гиллан: "Я знаю, что Ричи ненавидел "Top Of The Pops" – так как это было связано с поп-музыкой. У рок-музыки была свой стиль и свой путь. Она была неподконтрольна истеблишменту, и мы видели в телевизоре врага. Позже в некоторых странах этот ролик стал очень популярным".
Ричи Блэкмор: "Я думаю, что иногда, когда вы пытаетесь играть слишком технически сложно, вы теряете что-то в музыке – как будто вы играете для другого гитариста. Мне нравится играть для людей. Я часто думаю о гитаре в последнюю очередь, когда я записываюсь. Самое важное для меня – это вокал, затем аранжировка, затем песня, звук; затем по списку вниз: "О, да, должно быть гитарное соло". Принимая во внимание, что для многих гитаристов все вращается вокруг соло".
Джон Лорд: "Я чувствую, что сейчас мы отдаляемся от классической музыки, потому что она никогда не была предназначена для руководства группой; это был просто эксперимент. Как вы знаете, вначале мы экспериментировали с классическими темами и с классическими аккордовыми структурами в музыке, но все это стало немного бездушным. Сейчас мы обычно не используем какую-либо форму классической музыки – кроме как в наших соло".
Иэн Гиллан: "Мы занимаемся роком, это так просто. Я знаю, что многие люди думали, что мы, или, по крайней мере, Джон, демонстрируем классическое влияние, но это было все неправильно. Если они возьмут на себя труд прислушаться к тому, что мы делали раньше и что мы делаем сейчас, то они поймут, где мы находимся."
Ричи Блэкмор: "Я часто виню себя. Мы были в клубе "Rock'n'Roll Circus", большом, претенциозном месте во Франции в 1970 году. Почему-то я сохраняю эту очень детскую любовь к шуткам. Я люблю жесткие практичные шутки. В какой-то момент Иэн Гиллан нагнулся, чтобы сесть, и, поскольку я увидел, что он немного пьян, я отодвинул его стул. Но я не осознавал, что за этим последовало сильное падение с высоты около 15 футов, и он врезался головой. Я слышал, как его голова хрустнула о каменный пол. Я думал, что все кончено, думал, что он мертв. Но потом Иэн встал и я спросил его: "С тобой все в порядке?". И он просто сказал: "Да, я просто немного повредил голову…". Но после этого он никогда уже не был прежним, и, казалось, он изменился как человек".
Джон Лорд: "Меня не утомляет постоянная работа, когда понимаешь, что это может дать. Мы нарочно не поехали в Америку на несколько месяцев, чтобы больше работать здесь и на континенте, и это окупилось. Деньги пошли вверх, и мы получили много вещей сразу. Но после этой поездки в Америку мы сократим количество концертов, будем выступать по два-три раза в неделю, но все равно будем ездить по стране."
☑ Подписывайтесь на канал, будет еще много интересного
История группы Black Sabbath, рассказанная самими музыкантами
Объяснение в любви к The Rolling Stones
Каверы Боба Дилана в переложении Манфреда Манна
