Мир выходит из карантина, но не из кризиса. Когда оживет экономика, и выйдет ли Швеция победителем?

Страны снимают карантин одна за другой; освобожденное население разбегается по лужайкам и парикмахерским, спешит вернуться к работе и прежней жизни. Но вряд ли у всех получится, предупреждают экономисты и финансовые власти. Выход из крупнейшего кризиса столетия угрожает оказаться не таким стремительным и широким, как вход, говорят они и прочат мировой экономике тяжелую реабилитацию, частичный паралич и пожизненные шрамы. Даже если театры и офисы немедленно откроются вновь, деловая активность, занятость, зарплаты и производство уже не вернутся на те высоты, с которых их низвергла эпидемия Covid-19. Тому есть несколько причин. Во-первых, немедленно все не откроется, поскольку вирус не побежден, вакцины нет, многие страны ждут второй волны, а некоторые еще не пережили первую. А значит, люди и бизнес боятся будущего и не спешат тратить деньги в прежних масштабах, подрывая основу современной экономики - потребление и инвестиции. Это во-вторых. В-третьих, карантин оказался делом затратным. Невиданный со времен последней мировой войны паралич деловой, общественной, культурной и спортивной жизни наряду с коллапсом международной торговли потребовали от стран гигантских вложений в поддержание экономики на искусственном дыхании. Деньги эти придется возвращать, а значит, в будущем средств на развитие и нужды общества будет меньше, а налоги вырастут. * Европа подсчитала убытки от коронавируса. Худшие прогнозы сбываются * МВФ предрек миру худший кризис столетия, но все оказалось серьезнее * Америка в долгах и без работы: как вирус ударил по экономике США В-четвертых, когда ночь закончится, проснутся не все. Многие бизнесы - от авиакомпаний до ресторанов - не переживут карантин даже при поддержке властей. Многие люди лишатся работы, а найти другую в новых условиях будет непросто. И даже если после спада в 2020-м деловая активность возродится в 2021 году, мировая экономика не сможет отыграть потери полностью и недосчитается почти 10 трлн долларов, подсчитал Международный валютный фонд. И еще по меньшей мере 10 трлн долларов мир собирается потратить на борьбу с кризисом. Гигантские счета Два десятка триллионов - это почти четверть всей мировой экономики и примерно в полтора раза больше бюджетных расходов всех стран планеты. Одного этого достаточно, чтобы повергнуть экономистов в уныние: после болезни можно быстро восстановить здоровье и вернуться к родным и на работу, но если счет за лечение превышает полторы годовых зарплаты, о скором возврате к былому благополучию говорить не приходится.

К тому же, большая часть выделенных на восстановление денег пришлась на богатые страны, и развивающимся еще предстоит выяснить, как финансировать самый сложный этап кризиса - не медицинский, а экономический. Он чреват всплеском бедности, разобщенности, национализма и протекционизма, политической нестабильностью и спадом торговли - то есть, угрожает отбросить мир в конец прошлого века и свести на нет все усилия последних десятилетий в деле сокращения неравенства и нищеты на планете. И даже Швеции, где карантина фактически не было, придется туго. Но об этом ниже. * Мир погружается в коронакризис. Почему небогатые страны пострадают больше развитых? * За коронавирусом идут потоп, засуха и голод. Прогнозы на 2020 год все мрачнее Каждый месяц тотального карантина и социального дистанцирования сокращает годовой прирост богатства любой страны примерно на 2%, подсчитали экономисты ОЭСР. Глава этого клуба богатых государств Анхель Гурриа сказал, что восстановление экономик большинства стран займет больше времени, чем казалось еще недавно. На возврат к прежним темпам подъема может уйти до двух лет, предупредил он на конференции Financial Times в мае. Страх и шрамы! Больше всех в развитом мире пострадает Евросоюз - вторая по размеру экономика в мире после американской. В этом сходятся все экономисты, однако оценки расходятся в разы. Если МВФ и Еврокомиссия предсказывают спад в этом году примерно на 7%, то сценарии европейского центробанка допускают сокращение и на пять, и на 15%. То, насколько глубоким будет провал, зависит от трех вещей, сказал вице-президент объединенного центробанка 19 стран, печатающих евро, Луис де Гиндос.

Первое: как быстро снимут карантин. Второе: какая часть производства и потребления будет потеряна безвозвратно. И третье: насколько успешными окажутся антикризисные меры властей. Люди, напуганные вирусом и перспективой второй волны пандемии, боятся тратить деньги, если они у них остались после первого пришествия Covid-19. А бизнес не понимает, каким будет спрос, и откладывает вложения в расширение. В результате рост экономики замедляется, поскольку потребление и инвестиции составляют львиную долю ВВП всех развитых стран. Коронавирус пробудил в европейцах прижимистость, они перестали расходовать деньги и начали сберегать: одни вынужденно, поскольку тратить, сидя дома, особо не на что, а другие продуманно, познав зыбкость бытия на примере невесть откуда взявшегося кризиса. Статистика доказывает это: если с начала века европейцы в среднем откладывали на черный день 12-14% своих доходов, то в коронавирусный год - почти 20%. Страх перед невидимым смертельным врагом еще ощутимее в самой богатой стране мира - США. Америка лидирует по числу смертей, и пусть карантин там средней жесткости, выйти из него без потерь не получится, предупреждают ученые умы. "Наша экономика лишится чего-то ценного. У нас останутся шрамы, и восстановление будет долгим", - сказал нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, которого цитирует Bloomberg. Про шрамы говорил недавно и глава американского центробанка Джером Пауэлл. Если спад из-за коронавируса затянется, США грозит продолжительная пауза в создании рабочих мест, накоплении капитала и технологическом развитии, предупредил он. Главное - не допустить массового разорения американцев во время эпидемии. "Если не предотвратить банкротства домохозяйств и бизнеса, их последствия годами будут сдерживать рост экономики. Оставшись надолго без работы, люди теряют навыки и связи, их карьерам приходит конец, они залезают в долги. А тысячи мелких и средних предприятий и фирм - главный мотор занятости в стране. Их разорение уничтожит дело жизни многих семей и общин и ограничит интенсивность восстановления", - сказал Пауэлл. Сокращение потребления и инвестиций в кризис оборачивается дефляцией, что не подавляет, а лишь усиливает боль экономики. Цены не растут, инфляции нет, а следовательно, потребители пуще прежнего стремятся сберегать, а не тратить, поскольку ожидают, что в будущем купят всё, что им нужно, дешевле. Порочный круг опасен еще и тем, что в отсутствие инфляции долги не обесцениваются, и для их погашения приходится дополнительно повышать налоги и урезать госрасходы - и тем самым еще больше подавлять потребление и экономическую активность.

Еще одна проблема, тормозящая восстановление, - рост затрат бизнеса. Компании обожглись на локдауне в других странах, особенно в Китае - всемирной фабрике, которая выпускает около 40% всех импортных комплектующих. Теперь они стремятся перенести производство ближе к дому, найти запасных поставщиков, создать товарные запасы, накопить наличность. Пусть дороже, но надежнее. Вдруг новая эпидемия. А поскольку в условиях подавленного потребления цены повышать сложно, рост издержек съедает прибыль компаний, инвестиции в развитие и создание рабочих мест. Это чревато не только ростом безработицы и замедлением деловой активности, но и падением цен акций на фондовом рынке, в результате чего в ряды пострадавших от кризиса вливаются уже не только те, кто живет на текущие доходы, но и те, у кого есть инвестированные в активы излишки или накопления, включая пенсионные. Шведский путь Выход из беспрецедентного кризиса мир нащупывает в густом тумане, как выразилась на днях главный экономист МВФ Гита Гопинат. Лишь через несколько лет мы узнаем, правильными ли были диагноз и лечение, и сможем сравнить успешность разных моделей борьбы с пандемией. Все это время не будут утихать споры о том, можно ли было избежать всей этой боли и обойтись без карантина? Не переусердствовал ли мир, придушив бизнес? Не окажутся ли последствия экономического спада убийственнее собственно вируса? На заре коронакризиса американские ученые проанализировали уроки предыдущей глобальной пандемии - "испанки" начала прошлого века, и пришли к выводу, что пока смертельный грипп бушевал, всем было одинаково плохо, а вот восстановление производства оказалось быстрее там, где власти быстро и масштабно ввели социальное дистанцирование и подтянули гигиену. На этот раз жесткий карантин выбрало большинство стран. Но редкие островки свободы придали уверенности противникам такой политики. И первым примером для них служит Швеция. Одна из ведущих стран и экономик Евросоюза не закрывала магазины и начальные школы, не запрещала людям выходить из дома. Власти ограничились рекомендациями населению соблюдать дистанцию и по возможности работать из дома, отменили массовые мероприятия и очные занятия в старших классах и университетах. * "Мы и в нормальное время друзей не видим": почему скандинавам легче в самоизоляции В итоге смертность в Швеции оказалась ниже, чем в наиболее пострадавших крупных государствах Европы, но в разы выше, чем в других скандинавских странах. Даже в менее сдержанной и просторной Германии ситуация выглядит намного лучше: в Швеции коронавирус к концу мая унес 3800 жизней на 10 млн населения, а у немцев умерли 8200 человек при населении 84 млн.