Роман Павла Санаева «Хроники раздолбая» - это продолжение культовой повести «Похороните меня за плинтусом». Герой того самого «плинтуса» вырос, ему девятнадцать лет, и все называют его Раздолбаем (стоит отметить, что настоящее имя героя в романе упоминалось единожды). Санаев просит не определять роман как автобиографический, но критики называют главного героя «альтер-эго автора».
На самом деле, Раздолбай представлен нам как обыкновенный, ничем не примечательный юноша. Он далёк от безбашенных неформалов, деятелей молодёжного андеграунда, прославленных фильмом «Асса». Любовь к хэви-металу так и остаётся чистой формальностью (кассеты, плакат на стене, «ездил в Ленинград на концерт «Скорпионс»), с субкультурой «металлистов» Раздолбай не связан. Казалось бы, как такой герой может привлечь внимание читателя? На мой взгляд, притягательным является предельная искренность этого героя. Автор делится с читателем его (Раздолбая) мыслями и переживаниями, заставляя принимать каждое новое чувство, каждое новое потрясение как свой собственный опыт…
1. Анализ образов основных героев, их характер.
Раздолбай
Как уже было сказано выше, главный герой романа – это ничем не примечательный юноша. Хотелось бы выразить собственный взгляд на этого героя. Раздолбай – это человек, который начал жить только лишь в свои девятнадцать лет. Впрочем, по ходу книги мы понимаем, что, даже оживив свою личность, он мало интересуется происходящим. Ему очень трудно привыкнуть к взрослой жизни, да и к жизни в принципе. Психологически Саша (настоящее имя героя) ещё не сформирован, потому его и считают раздолбаем. Эта апатия ко всему происходящему вокруг и говорящий с ним Бог, который представлен как что-то высшее, но находящееся внутри, так скажем, «нечто выше внутреннего голоса» натолкнуло меня на мысль о том, что Раздолбай страдает от деперсонализации. Деперсонализация — расстройство самовосприятия. При деперсонализации собственные действия воспринимаются как бы со стороны и сопровождаются ощущением невозможности управлять ими. С самых первых страниц читатель видит, что Раздолбай даже не пытается управлять своими чувствами и действиями (до появления Бога). Деперсонализация является симптомом многих психических расстройств — шизофрении, шизотипического расстройства, биполярного и панического расстройства, депрессии и других. В тех редких случаях, когда явления деперсонализации не связаны с другими заболеваниями и продолжаются длительное время, они классифицируются как синдром деперсонализации — дереализации или расстройство деперсонализации/дереализации. У многих людей деперсонализация случается в связи с избытком чувств, новой информации — в таких случаях она проходит обычно через минуту.
Так как продолжение книги «Хроники Раздолбая» находится в стадии разработки, ничто не мешает мне предположить, что никакого элемента фантастики в романе нет. И внутренний Бог – это всего лишь плод больного воображения героя. Как было сказано выше, я считаю Раздолбая психически несформированным, поэтому расстройство деперсонализации, которое свойственно многим подросткам 13 – 15-ти лет, терзает героя в относительно позднем возрасте.
Диана
Отмечу, что женские образы в романе раскрыты не так ярко. Гораздо лучше Санаев показал чувства Раздолбая к Диане, чем саму Диану. Всё что можно сказать о самой важной девушке в жизни главного героя, так это то, что она хорошо образована, грамотно говорит, является творческой личностью, эгоистична, меркантильна. Несмотря на юный возраст и в отличие от Раздолбая она психологически сформирована. Читателю даже может показаться, что Диана старше чем Саша на несколько лет.
Миша
Миша – один из друзей Раздолбая, друзей из «новой жизни». По некоторым чертам характера напоминает Диану, но он не способен на предательство. Напротив, Миша – это человек, который знакомит Раздолбая с Богом (если не брать в расчёт мою теорию, а рассматривать только изложенное в романе). Он отличается высокими моральными принципами, трудолюбием, хорошим отношением ко всем окружающим. Раздолбай уважает эти качества в Мише и даже завидует его жизнелюбию и активности.
Мартин
В каком-то смысле, Мартин является противоположностью Миши. И, что на мой взгляд странно, Раздолбай хочет быть похожим на Мартина в той же степени что и на Мишу. Он завидует наглости, умению выживать и идти по головам. Эти противоречивые желания и стремления Раздолбая походить на кого-либо ещё раз подтверждают его психологическую отсталость.
Сам автор называет Мартина Воландом. Этот персонаж играет одну из основных ролей в развитии личности главного героя. Он представляет собой внешний раздражитель, принуждающий Раздолбая действовать, принимать решения, задавать себе сложные вопросы, по-настоящему жить.
Барракуды
Барракуды - это целая социальная группа, появившаяся после развала СССР. Для того чтобы описать эту группу, будет достаточно привести выдержку из романа:
Барракудами Раздолбай называл людей, которые были единственными, кто чувствовал себя в новой соленой жизни словно в родной стихии. До разрушения плотины их как будто не существовало. Наверное, если продолжить аналогию с водоемом, они плохо переносили пресноводье и жили, забившись глубоко в тину. Как только вода стала соленой, они выплыли и зажили вволю, гоняя врассыпную Лещей и Карпов. Барракуды были, как правило, крепкими мужчинами около тридцати или такими же крепкими парнями за двадцать. Чаще всего они выглядели спортсменами, хотя встречались и увальни. Одевались Барракуды почти всегда в черные кожаные куртки, иногда с тренировочными штанами, но могли носить костюм и пальто. Объединял их между собой и отличал от остальных в первую очередь взгляд. Жесткий, холодный взгляд, не ведающий растерянности. В глубине этого взгляда, столкнувшись с которым хотелось немедленно опустить глаза и отойти в сторону, таилась загадка. Казалось, Барракуды знают про себя некий секрет, который как раз и делает их морскими рыбами. Тайна этого взгляда интересовала Раздолбая в Барракудах больше всего. Иногда он пытался скопировать его перед зеркалом — и лишний раз убеждался, что он всего-навсего Лещ, а если учесть шестьдесят три килограмма веса, то щуплый подлещик.
Как сказано в романе, Барракуды всегда жили в «пресной воде», но чувствовали себя в ней некомфортно. После «разрушения плотины» (об этом сказано далее), они поднялись со дна и начали терроризировать «простых Лещей и Карпов».
2. Анализ речи героев романа. Зависимость речи от социального статуса.
В этом романе встречается довольно много просторечий и жаргонизмов. Впрочем, такая простота к лицу «Хроникам». Как отмечают некоторые критики, талант Павла Санаева, как и в «Похороните меня за плинтусом», лучше всего проявляется в юмористически-гротесковых сценах: эдакая спокойно-грустная усмешка над печалью и абсурдностью бытия, гоголе-хармсово-зощенковская. Отрывок:
— Тоска-а-а… — протянул как-то отец, глядя на ползающего в манежике Раздолбая и сидящую рядом с книжкой мать. — Вот же тоска беспросветная! Удавиться, что ли?
— Ну удавись, — ответила мать, не отрываясь от книжки.
Отец вышел из комнаты, снял на кухне бельевую веревку и, привязав ее к верхней петле входной двери, сноровисто смастерил удавку.
— Галь! — позвал он. — Поди сюда!
— Зачем?
— Ну поди, покажу чего.
Мать подошла. Отец накинул петлю на шею и, сказав: «Вот тебе!», повалился плашмя. Веревка лопнула, как струна, придушенный отец врезался подбородком в ящик для обуви и сломал себе челюсть. В больнице ему связали зубы проволокой, мать каждый день носила туда бульоны и протертые супы, а когда челюсть срослась, подала на развод. Отец не возражал и с тех пор не появлялся.
Как мы можем заметить, речь родителей Раздолбая довольно проста. По сути, автор описал бытовую сцену, но подобное случается далеко не во всех семьях. Именно из-за такого диссонанса (нормальное, бытовое и нечто выходящее за всевозможные рамки) автором достигается эффект хармсово-гоголевской усмешки над жизнью.
Фигурой второстепенной, но играющей не последнюю роль в первой и второй части «плинтуса» является отчим Саши. Прототипом в обоих случаях является, понятное дело, Ролан Быков (Павел Санаев – приёмный сын Ролана Быкова). «Дядя Володя» показан как человек образованный, имеющий высокий социальный статус, но иногда использующий просторечия. Пример:
— Было шесть сосисок. Почему тебе четыре, маме две, а мне хер? — спрашивал он, не обнаружив в холодильнике ужина, на который рассчитывал.
Некоторые критики считают отчима в «хрониках» не самым интересным героем. Поскольку в «плинтусе» это непризнанный (временно) творческий гений, театральный художник. А в «Хрониках» — не столь яркий персонаж, благополучный директор некоего советского издательства, очень правильный, но скучноватый.
Интересны в романе сочетания возвышенности темы и наличие просторечий и жаргонизмов в самом разговоре о «высоком». Примером можно считать спор Раздолбая, Валеры и Мартина в поезде:
— Я могу предложить другую ситуацию, в которой реально оказывались миллионы людей. Ответишь мне честно, как бы ты поступил в положении, которое я сейчас опишу, и будем считать тему закрытой — откроем бутылку номенклатурного шампанского, начнем дико кутить.
— Давай валяй, Фрейд хренов.
— Тридцать седьмой год. Нас с тобой привезли ночью в лубянский подвал. Тебя в один кабинет, меня — в другой. Тебе дают подписать свидетельство, что я готовил покушение на вождя. Не подпишешь — вышка. Ты знаешь, что в другом кабинете передо мной положили точно такое же свидетельство против тебя. И, внимание! Ты знаешь, что под угрозой смерти я готов украсть из кармана пиджака пять тысяч, и значит, принципы для меня не дороже жизни. Твои действия?
— Да ну, это херня какая-то, — заартачился Валера, не желая поддаваться внушению Мартина.
— Это реальная ситуация, в которой были миллионы людей. Я предлагаю тебе представить это и сказать, как бы ты поступил.
— Я с тобой пил-гулял, а ты, значит, подписал бы на меня доносец? — с прищуром спросил Валера, пытаясь съехать на шутовстве.
— Ты не знаешь, подпишу я или нет. Ты знаешь только, что я украл бы из чужого пиджака пять тысяч, а значит, можешь предполагать.
— Ну и катись на лесоповал, раз ты такой гандон!
— То есть ты подписал бы?
— Ну, ты же на меня подпишешь!
— Ты этого не знаешь, в том-то и дело. Ты только предполагаешь это на основе того, что под угрозой смерти я могу украсть.
Но ты сам говорил только что — «любой человек в подобной ситуации украдет», значит, и ты тоже. Стало быть, в отношении принципов порядочности мы с тобой совершенно дико равны, и я тебя спрашиваю — сидя в кабинете следователя в тридцать седьмом году, подписал бы ты под угрозой вышки свидетельство против меня, зная, что я в этот момент делаю точно такой же выбор? Только давай честно, не пытаясь казаться лучше, чем есть. Мы же все тут дико правильные короли, верно?
В тексте выделены некоторые слова, значение которых следует объяснить, так как они являются жаргонизмами того времени, той социальной группы и не употребляются сейчас. Я постараюсь объяснить значения слов: дико (дикий), номенклатурный, король, Барракуда (об этой социальной группе было сказано выше), кони.
Итак, дико или дикий – это обозначение какой-либо высшей меры, то есть дико кутить = сильно веселиться, дико больно = очень больно и так далее.
Король – выступает в различных значениях, часто употребляется в сочетании со словом дикий. Дикий король – особо удачливый человек, либо же человек выдающийся, имеющий талант к чему либо. Употребляется героями в качестве похвалы.
Кони – так Санаев называет девушек модельной внешности, которые сопровождали Барракуд на закрытых вечеринках.
Номенклатурный – в данном произведении это слово определяет нечто высококачественное: «Номенклатурный пансионат», «номенклатурное шампанское», «номенклату-у-у-рно» (отлично) и так далее. Пример:
— «Мартышки» номенклатурно устроились, — шепнул он Мартину, падая на мягкий диван.
— Неплохо, но до уровневой номенклатуры, как до Луны. Мама в ГУМе работает, замаскировать конуру под дворец для неё — предел, — ответил Мартин и по-хозяйски достал из ящика серванта штопор.
Все эти слова употребляются именно новым поколением, молодёжью того времени. Удивительно, но Мартин, выражающийся с помощью жаргона и нецензурной лексики, имеет высокий социальный статус, к тому же он довольно умён. Мартина называют «мажором», а позже сам Раздолбай с ужасом понимает, что его друг стал «Барракудой». Отсюда можно сделать вывод – в данном романе грамотная речь не всегда является показателем интеллекта и высокого социального статуса.
3. «Лицо эпохи» в интерпретации Павла Санаева.
Многие читатели, заставшие описываемые автором времена, говорят о довольно точном изображении «лица эпохи» в романе. На мой взгляд, Павел Санаев крайне удачно сравнил СССР с пресным водоёмом, а Запад с солёным:
… плотина разрушилась, и в их пресный водоем хлынула соленая вода, отчего окружающий мир с каждым днем становился все более едким и неприятным. Люди-лещи и люди-карпы метались по улицам как полоумные или, наоборот, ходили потерянными. По малейшему поводу вспыхивали ожесточенные перепалки — на улице, в магазине, в транспорте.
Перемену в стране отлично отображает случай в автобусе. В этой сцене автор показал нарушение всех возможных морально-этических норм:
В автобусе, на котором Раздолбай возвращался домой, пожилая бабка попросила мужчину лет сорока уступить ей место. В ногах у мужчины стояла громадная сумка с бутылками, и он ответил, что вставать ему неудобно. Во времена, когда плотина стояла крепко, а вода была пресной, такого мужчину осудили бы всем автобусом. «Наверняка ведь пионером был, комсомольцем!» — напомнили бы ему. В соленой воде новой жизни все происходило иначе.
— Встань, уступи! Я — ветеран, у меня книжка есть, — требовала бабка.
— Сдалась мне твоя книжка.
— Меня ноги не держат!
— А мне что твои ноги? Ездила бы в такси.
— Это вы себе можете позволить миллионы тратить! Спекулянты! Вон, полная сумка водки!
— А тебя еб*т моя сумка?!
— Нахал! Хам молодой!
— Тварь старая!
Мужчина, сидевший на одном сиденье с хозяином бутылок, поднялся и уступил свое место возле окна, но чтобы занять его, бабке требовалось перелезть через сумку. Сделать этого она не могла — отекшие ноги, на которых не сходились молнии фетровых сапог, действительно выглядели больными.
— Подвинься к окну!
— Не буду я никуда двигаться! Тебе надо, ты лезь!
— Подвинься, хам! Я не могу через сумку лезть!
— Пошла на х*й, а то башку отверну!!!
Хозяина сумки затрясло от бешенства, и он врезал кулаком по металлической перегородке перед сиденьем с такой силой, что задрожал весь автобус.
«Не дай Бог, бабку ударит! Убьет!» — подумал Раздолбай.
Окружающие наблюдали за происходящим молча. Молчал и Раздолбай. Настырная бабка не унималась:
— Подвинься, или пну сейчас бутылки твои.
— Разорву, тварь! Разорву, если еще одно слово вякнешь!
— Попробуй, скотина!
И тут окружающих прорвало.
— Женщина, что вы привязались к человеку? Замолчите! — потребовал какой-то мужик.
— Вот тоже неженка нашлась, место ей уступите! — Возмутилась пожилая женщина, немногим моложе бабки. — Если мы старые, а они молодые, что ж мы их по-всякому обзывать должны? Разве они виноваты, что нас до такой жизни довели?
— Успокойся, сынок, не обращай внимания! — говорила другая женщина.
Раздолбай не верил происходящему. То, что все дружно заступались за хама, казалось ему удивительным, но потом он понял, в чем дело, — люди не могли больше терпеть возмутительную сцену, но боялись выступить против агрессивного здоровяка, и им проще было угомонить бабку, которая к тому же не вызывала симпатии…
Подобными сценами наполнена вторая часть романа. Санаев отлично показал перемену в обществе. Эту перемену можно назвать кризисом духовности. Пострадала от этого кризиса и душа Раздолбая. Его парализовал страх, он, как и другие, боялся противостоять новым неофициальным законам и порядкам, охраняли которые Барракуды:
Столкнуться с Барракудой было страшно. Они не дрались, как обычные Лещи, долго толкая друг друга в плечи, выкрикивая угрозы и растягивая друг на друге одежду. Они сразу уничтожали, и как это происходит, Раздолбай наблюдал дважды. Возле рынка, где он покупал курицу, двое Барракуд подтащили какого-то упирающегося Леща к табачному ларьку, коротко без разговоров разбили его головой стекло и крест-накрест порезали ему лоб одним из осколков. Другой Лещ что-то не поделил с Барракудой в подземном переходе. Это был крупный Лещ, решивший, что габариты послужат ему защитой. Он вступил в перепалку, а в следующую секунду Барракуда ударил его головой об стену и стал возить лицом по белому рубчатому кафелю, оставляя на нем красные разводы и брызги. Все это происходило в десяти шагах от Раздолбая. Он в ужасе оцепенел, но это было еще не самое страшное. Упавшего на заплеванный асфальт Леща Барракуда стал отмашисто, как по мячу, бить ногой в пах, выкрикивая на каждый удар: «П*дор! П*дор! П*дор! П*дор!»
Какие-то женщины стали кричать «милиция!». Дуя в свисток, прибежал постовой. Раздолбай подумал, что сейчас бандита станут заламывать, но Барракуда поднял руку с растопыренной пятерней, как если бы хотел выдавить милиционеру глаза пальцами, и заревел прямо ему в лицо:
— Не лезь в наши дела! Никогда не лезь в наши дела, понял!
Милиционер замялся, не зная, что делать. Барракуда пинком толкнул окровавленного Леща ему под ноги и процедил приказным тоном:
— Убери это.
Постовой захлопотал возле бесчувственного тела, а Барракуда спокойно ушел в метро. Увидев это, Раздолбай понял, что в столкновении с хищником не поможет даже милиция, и еще раз вспомнил Валеру, который предрекал бедственное положение пресноводных после разрушения плотины.
Автор романа хочет показать нынешнему поколению и напомнить поколению того времени о сложностях жизни в России 90-х. И ему это удаётся.
4. Тема божественности, образ Бога в романе.
Для того чтобы раскрыть эту тему, я возьму «книжный» образ Бога. И при анализе не буду использовать собственную теорию и предположения (см. образ Раздолбая).
Как было сказано ранее, знакомство с Богом происходит после общения с Мишей. Внутренний Бог на протяжении долгого времени помогает Раздолбаю и даже вознаграждает его за благие деяния тёплым чувством удовлетворения. Однако, после неудачного конца отношений с Дианой Раздолбай перестаёт верить в Бога. И внутренний голос покидает героя. После чего в жизни Раздолбая начинается чёрная полоса. Отношение героя к другим людям меняется, он уже не ждёт тёплого чувства удовлетворения в благодарность за оказанную помощь, он просто пытается выжить:
В один из вечеров Раздолбай увидел такого оборванца возле своего подъезда. Тот забился в угол и дрожал, пытаясь с головой укутаться в рваное пальто. Запах мочи и водочного перегара витал на несколько метров вокруг. Раздолбай поморщился и вспомнил, как год назад тащил такого пьяницу под теплую лестницу и был счастлив, что делает доброе дело для Бога.
«Много с тех пор изменилось, — подумал он, проходя мимо. — И в Бога больше не верю, и всех таких теперь не перетаскаешь».
Утром возле подъезда стояла машина милиции, а лежавшее на подъездном крыльце тело было с головой накрыто заскорузлым мешком, в котором угадывался развернутый половик.
«Ты ведь мог затащить его внутрь подъезда или позвонить в “скорую”», — шевельнулся слабый отголосок «внутреннего голоса», но Раздолбай приказал ему замолкнуть, не желая опять впадать в нервное расстройство.
«Не надо мне угрызений совести из-за того, что замерз какой-то пьяница! — твердо сказал он себе. — Пить надо меньше!»
Расставание с Дианой Раздолбай переживает крайне болезненно:
Измучив себя мыслями, что любви у него никогда больше не будет, Раздолбай впал в прострацию. В институт он ходил на автомате, первые лекции пропускал, задания выполнял через силу. Вскоре навалилась зима с промозглым холодом, мокрым снегом и соляной кашей под ногами, и он стал напоминать сам себе лягушку, которая мучительно хочет, но не может погрузиться в анабиоз…
Периоды «безбожия» в жизни Раздолбая отмечены моральным разложением его личности. Бог – это один из факторов, влияющих на психологическое созревание героя, становления его как человека даже в условиях общей тенденции бесчеловечности.
Раздолбай пытается зарабатывать, получается это у него плохо. Но тут вновь появляется санаевский Воланд Мартин. На закрытой вечеринке Мартин и Раздолбай заключают спор, тот самый «спор на балу Воланда». Осознав, что спор этот абсолютно серьёзен, наш герой впадает в отчаяние. И тут Бог снова возвращается к нему. Внутренний голос искренне желает помочь Раздолбаю, предлагая решение его проблемы. В самом конце романа этот голос произнесёт самые важные для героя слова:
Последние слова, прозвучавшие от имени голоса, резонансом зацепили в душе Раздолбая струну, от вибрации которой у него сами собой хлынули из глаз слезы безбрежной необъяснимой благодарности. Эти слова целебным пластырем покрыли все ожоги на сердце. Их захотелось собрать в горсточку и носить на груди, как оберегающий от всего талисман. Слова было четыре:
— Я тебя не оставлю…
Эти слова оставляют в душе читателя приятный след надежды на хорошее окончание истории Саши-Раздолбая.
