Путь к офицерским погонам у всех начинался одинаково. Курс молодого бойца был первым экзаменом на способность стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы. Надо отметить, что не всем он оказался под силу. Тем более, что наши командиры прикладывали массу усилий для того, чтобы отсеять сомневающихся.
Двадцать восемь дней достаточный срок, чтобы прийти к правильности или ошибочности своего выбора. Азы военной науки, режим и дисциплина, необходимость ломать себя, жизнь в коллективе и не привычный быт, это способствовало у некоторых изменению отношению к своему выбору.
Все было максимально жестко. Тренировки, отработка различных нормативов, бесконечные кроссы и занятия не оставляли практически свободного времени.
Старшины рот и командиры отделений хоть и были такими же курсантами, но все они имели опыт армейской службы.
Некоторые, пытаясь доказать свое превосходство и забывая, что являются такими же обучаемыми, опускались до откровенных издевательств над курсантами.
Но такие, быстро лишались своих должностей, а за частую и отчислялись.
Основная проблема в восприятии той реальности была организация питания. Скажу откровенно, кормежка была отвратительная. Изобилие жира, скудность рациона приводили к сбоям в функционировании пищеварительного тракта людей. Изжога, запоры, тошнота были постоянными спутниками практически у всех курсантов. Мне, например, был удивителен тот факт, что в наш рацион входил сухой картофель подвергшийся восстановлению путем размачивания.
Вопрос оказания медицинской помощи тоже решался своеобразно. Кроме потертостей конечностей, проблем с желудком, были и простудные заболевания.
В арсенале врача учебного центра были активированный уголь, зеленка, йод и таблетки анальгина. Эти препараты, по его мнению, имели очень широкий спектр действия.
Активно проводилась политика по формированию обстановки осуждения в отношении тех, кто обращался в санчасть.
Распорядок дня был следующим. Подъем в 06.30, физическая зарядка, предполагавшая исключительно бег на три или шесть километров, затем завтрак и занятия до обеда. После обеда минут тридцать личного времени и хозяйственные работы до ужина. Далее, опять полчаса свободного времени, в 21.00 просмотр программы «Время», затем разучивание строевых песен в составе подразделения, вечерняя поверка и отбой.
И так в течение месяца.
За все время учебы, мне так до конца оставалось не понятным, почему с теми кто не успевал например по определенным дисциплинам не проводились дополнительные занятия, а в качестве стимула к обучению применялись наказания.
Например, человек плохо выполнил упражнение при стрельбе из АК-74 на огневой подготовке, но вместо предоставления возможности совершенствовать свои навыки, курсант отправлялся в наряд, на дополнительные хозработы или лишался очередного увольнения.
Ни кто особо не интересовался, почему военнослужащий получает двойку или тройку на стрельбище.
Надо заметить, что в войсках такая практика не применялась. У солдата путем кропотливых занятий, в том числе и с дополнительной отработкой практической стрельбы, формировался качественный навык в пользовании оружием.
Этому способствовала специфика конвойного подразделения, желание офицеров видеть в своих подчиненных умелых воинов, ну и практически не лимитированный расход боеприпасов.
Как бы то ни было, к принятию воинской присяги мы пришли сформировавшимся воинским коллективом. А впереди было четыре года обучения и в дальнейшем у каждого своя собственная судьба.
