Нашей Великой победе посвящается!
Издательский центр «Литературный коллайдер» объединяет талантливых русских людей в области литературы, искусства, науки. И сегодня один из наших постоянных авторов, замечательный поэт Игорь Гревцев от имени редакции поздравляет наших соотечественников со Святым праздником. И дарит свои замечательные стихи.
Видение на поле боя
Смерть наступила внезапно –
Я даже не понял, как?
Только тротиловый запах
На мёртвый песок стекал.
Только зловещей вязью,
С точкой от раны в конце,
Кровь вперемешку с грязью
Стыла на мёртвом лице.
А надо мною небо
Выло горячим свинцом.
- Господи! Я же не был
Мужем ещё и отцом.
Я не успел налюбиться
В двадцать неполных лет.
Я не успел набродиться
Вдоволь по этой земле…
Вдруг, будто звон с колоколен,
Голос раздался с небес:
«Радуйся, русский воин!
Этот венец – тебе!»
Поднял я мёртвые очи…
Господи! это ж не сон!
В небе, разорванном в клочья,
Вижу я ангелов сонм.
Вот, они ближе и ближе –
Входят в наш сумрак земной.
Господи! Боже мой, вижу:
Это идут за мной!
Дружба
Наш окоп заметает метелью,
И гудят провода на ветру…
Ты укрыл моё тело шинелью,
Мой надёжный, проверенный друг.
Хоть, прошитое пулями насквозь,
На морозе не мёрзнет оно,
Я за эту посмертную ласку
Благодарен тебе всё равно.
Снег шипит, прожигаемый сталью.
Но за нами жива наша Русь.
Слышишь, друг, я тебя не оставлю!
Я тебя над окопом дождусь.
Вижу, как ты прирос к пулемёту,
И ведёшь свой отчаянный бой.
Ты один продолжаешь работу,
Что мы начали вместе с тобой.
Ничего… Так отмерено Богом.
Ты собой до конца дорожи.
Продержись! Уже рядом подмога –
До неё ты обязан дожить.
Ты дожил… Это было, как чудо,
Для успевших на помощь ребят.
Но последняя пуля «оттуда»
Напоследок настигла тебя.
Полетели, мой брат, полетели!
Нас Христос приглашает туда,
Где не воют шальные метели,
Не гудят на ветру провода.
Там – апостолы Пётр и Павел;
Там святые, которым молюсь…
Мы ж сегодня в бою этом пали
За неё – за Небесную Русь!
Цена любви
Над землёю, над землёю, над землёю
Шли на бреющем весёлые стрижи;
И светло, как блёстки снежные зимою,
Тополиный пух над пажитью кружил.
И ложился пух на землю толстым слоем,
Хоть бери да маскхалаты надевай.
И тогда сказал мне друг: «Давай построим
Бабу снежную». А я в ответ: «Давай!»
Так шутить мне с ним давно уже привычно,
Потому что никаких запретов нет,
Ведь лежим мы с ним вдвоём в земле столичной
Вот уже, считай, восьмой десяток лет.
Мы в тот день упали с ним в такой же самый,
Но хрустящий от мороза, белый пух –
И две маленькие пули, как весами,
До последней капли взвесили наш дух.
Мы предстали пред Господом, в чём были, –
Маскхалаты, перепачканные в кровь.
Только пуль, что под Москвою нас убили,
Нам хватило оплатить Его любовь.
Превратился в мощный дуб когда-то тонкий,
Рядом с нами пробивавшийся росток,
Но по-прежнему в руках у нас винтовки,
Защитившие от Запада Восток.
Над землёю, над землёю, над землёю
Тополиный пух по-ангельски кружит…
Никогда Святой земле не быть золою,
Потому что в ней наш прах теперь лежит.
Братская чаша
Помолчим-ка, друг, пускай в стакане
Отстоится терпкий алкоголь.
Мы с тобой вдвоём сегодня станем
Пить из чаши братской нашу боль.
Мы запустим чашу вкруговую
По солдатским правилам святым,
Хоть и превратился круг в прямую:
Ты и я, и снова – я и ты.
Ничего, что нас осталось двое –
Двое из двенадцати ребят.
Выпьем, друг, за братство боевое,
За погибший наш разведотряд.
И чем будем становиться старше,
Тем сильнее братство нам крепить,
Потому что пить за братьев павших –
Всё равно, что за Россию пить.
Не убитый с мёртвым вечно равный
В преданных полках Святой Руси.
Не за упокой, – а тост заздравный
Мы с тобой сейчас провозгласим.
С павшими в одну шеренгу встанем,
Чтоб за всё пред Богом дать ответ…
Брат, давай с тобой сейчас помянем
Всех, кого на время с нами нет.
В госпитале
Что ты плачешь, любимая, что ты плачешь?
Ты поплачь не сейчас, а потом.
Здесь, в палате, где столько лежачих,
Расскажи мне о чём-нибудь – о святом.
Расскажи мне о жизни угодников,
Про святых благоверных князей…
Голос твой и стучание ходиков
Пусть утешат меня и друзей.
Мне не хуже, чем им – искалеченным,
Обожжённым в горящей броне;
Всем, короткою стрижкой отмеченным:
Что шатен, что блондин, что брюнет.
Мы солдаты. И нет испытаний
Выше тех, что солдатам даны.
Даже здесь, в тишине госпитальной,
Мы не можем уйти от войны.
Ты псалмы почитай мне Давидовы, –
Так легко под псалмы умирать.
Постарайся живым не завидовать,
Когда смерть возвестит мне: «Пора…»
Угости всю палату печеньями,
Что с утра для меня ты пекла.
Почитай мне молитвы вечерние,
Чтобы смерть моя светлой была.
А когда на кровати пружинистой
Упокоюсь я, нем и незряч,
Ты к руке припади моей жилистой –
И тогда лишь тихонько поплачь.
Возвратившаяся рота
Рвёт на части ревущая сталь
Всё, что встретит напротив:
Плоть вороны, травинки, куста,
И солдатские плоти…
Всё проходит, и это пройдёт.
Всё вернётся обратно.
Снова поле травой зарастёт,
Даже, неоднократно.
Возмещая земельный урон,
Дёрн покроет воронки.
А на место сгоревших ворон
Прилетят воронёнки.
Будет плавиться в небе закат,
Словно сталь броневая,
Но уже не вернутся назад
Те, кто здесь воевали.
Я сегодня впервые стою
На краю поля боя,
Но как будто я был в том бою –
До того мне здесь больно.
Почему же «как будто?» Не так!
Просто был я, и всё тут.
Помню десять отбитых атак
И погибшую роту.
Вот, проходит она сквозь меня
Чётким строем парадным…
Значит, вышла она из огня
И вернулась обратно.
Сила любви
Ползли по снегам угловатые танки –
Россию железом топтали…
Скрывались в распадинах лоси-подранки,
И птицы в леса улетали.
В соседнем селе не кудахтали куры,
И псы не бросались к воротам…
Сквозь прорези каждой чужой амбразуры
Разило бензином и потом.
Шли танки легко, как идут трясогузки
По полю. И нагло шумели.
А кто против них? Тридцать мальчиков русских
В больших, не по росту, шинелях.
Что могут они – эти глупые дети?
Их клочья замёрзнут на траках.
Но что это? Взрыв? И второй вот! И третий!
Да это ж – серьёзная драка!
И танки из крупповской стали горели,
Как связки берёзовых мётел,
Расплющив тупые стволы и турели
О сталь человеческой плоти.
А те, у кого поубавились прыти,
Себе не хотели признаться,
Что их сокрушил здесь не полк-истребитель,
А тридцать солдат-новобранцев.
Мальчишки ложились под танки не ради
Чинов и наград, и амбиций.
И можно ли было мечтать о награде
В то время под Русской столицей?
Нет, русских мальчишек на смерть вдохновляла,
Даруя им вечные жизни,
Та сила, которая крепче металла –
Любовь к Богоданной Отчизне.
